Рефугиум (СИ) - Faster

Через десять минут на коммуникаторах мы увидели место произошедшего взрыва. В воздухе до сих пор летала пыльная взвесь, медленно оседая по ветру, а из эпицентра нещадно чадило.

- Ни хрена не видать, - отреагировала Яся, приблизив свой коммуникатор, - а там вроде лучше, - она указала пальцем на визор, через который дроном управлял Сарыч.

- Ненамного, - сообщил он, а через минуту, совершив облёт дроном по полукругу, добавил, - техника.

Я снова стал пристально вглядываться в экран коммуникатора. Там, в одном из дополнительных режимов камеры, просматривались характерные черты крупного транспортного средства. В то время как в обычном режиме камера показывала лишь оттенки серого с чёрным марева.

- Сарыч, подыщи место для наблюдения, мы скоро прибудем, - попросила Ки, успевавшая не только смотреть в экран коммуникатора и рулить, но и следить за расстоянием и маршрутом.

Изображение на экране замелькало, разводы гари быстро просветлели, и дрон заметался в поисках удобного для стоянки места. Зависнув дроном примерно там, где должны были расположиться мы, Сарыч продолжил наблюдение. Микроволновый режим давал черно-белое изображение, но и его хватало, чтобы оценить разбросанную технику и нечто огромное, торчащее из-под песка. Ракурс был неудобный, массивный объект находился в кратере, да и полыхавшая техника давала засветки по всем диапазонам, но несколько раз можно было различить подобия фигур людей.

- Наверх заезжать не будем, - прокомментировал я момент, когда мы приблизились к выбранному месту, и вездеход плавно остановился.

Из-за бархана послышалась кононада, характерная при детонации боеприпасов, судя по звуку, не очень крупного калибра. Сообщил остальным, что иду первым, и, не дожидаясь открытия десантного люка, призраком покинул транспорт. В отличие от следовавших за мной напарников, в состоянии призрака песок подо мной не осыпался, и того дискомфорта как все, я не испытывал, так что к вершине бархана добрался первым.

Следом за мной на холме появилась Ки в сопровождении Графа, который с явным неудовольствием втягивал носом неприятно пахнущий воздух. Гарь даже здесь, в полусотне метров, заставляла морщиться, а там, в эпицентре, до сих пор неторопливо поднималось множество дымных столбов, соединявшихся в один поистине гигантский чёрный столб.

До нас донёсся грохот и металлический скрежет, ни капли не походивший на последствие взрыва, скорее он свидетельствовал о разрушении или ударе чего-то железного. Грохнув, свистнуло, и из столба гари вылетел неопределённого вида мятый кусок.

- Шустряк, - обратил внимание на себя Сарыч, который, едва забравшись на бархан, снова взялся за управление дроном. Отреагировав на оклик, я всмотрелся в картинку на экране.

То, что находилось в самом эпицентре гигантского чадящего столба, шевельнулось, и в том, кого я вижу, сомнений не было. В СТИКСЕ нет ни одной другой твари, способной достичь таких размеров, отчего вывод напрашивался сам собой. Ни чёрно-белое изображение, ни возникавшие помехи не помешали опознать мне, да и не только мне, ужас любого рейдера, который ворочался в самом центре непроглядного марева.

Гарь постепенно становилась светлее, и уже отчётливо невооружённым глазом можно было разглядеть останки разбросанной и измятой техники. Возле одной из машин быстро промелькнуло несколько человек, вслед за которыми из чада вылетел остов неопределённой гусеничной техники. Массивный корпус пронесся мимо укрытия, за которым скрылись фигуры, слегка помяв тот по ходу своего вращения, и упал в отдалении, взметнув песчаные брызги.

Чем бойцы ответили, не было видно, мешал дым, но вслед за вспышками несколько раз гулко хлопнуло. «Видимо, гранатомёты», - пронеслась мысль. Но скреббер явно не собирался сдаваться, и остов танка, на сей раз прилетев по баллистической траектории, упал сверху, смяв и укрытие, и бойцов.

- Походу, это были последние, - прокомментировал Сарыч.

- Надо уходить, - ответил я.

- Согласна, валим, - добавила Яся, уже разворачиваясь к вездеходу.

Я едва открыл рот, чтобы поторопить всех, как что-то ударило в мой затылок. На инстинктах упал, но это не помогло, удары вновь настигали тыльную часть головы, раз за разом, причиняя невыносимую боль. Хотелось кричать, но охвативший меня паралич не давал даже шанса издать звук, а уж о том, чтобы встать, не могло идти и речи.

Боль исчезла так же резко, как и пришла. Я лежал на песке, почти в позе эмбриона, обхватив голову. Попытался пошевелиться и, не получив никаких болезненных ощущений, принял подобие вертикального положения. Ощупав голову, не обнаружил крови или каких-либо повреждений и повернулся всем корпусом в сторону остальных членов группы.

Ки, мотая головой, медленно поднималась, попутно отплёвываясь от набившегося ей в рот песка. Она первая начала отходить к транспорту, так что уже была на склоне, когда нас накрыло, и, видать, прокатилась кубарем пару метров по склону. «Накрыло, - зацепилась мысль, - а чем?». Вокруг нас никого не было, со стороны чадящих останков техники крайне редко раздавались хлопки, и внутри эпицентра уже без усилий проглядывалось массивное нечто.

Невольно протёр лицо рукавом, вытирая выступившие из глаз слёзы, удивился и перевёл взгляд на лежавшего в двух шагах Сарыча. Рядом с ним, свернувшись в жалкий клубок, на одной пронзительной ноте кричала Яся, тоже обхватив голову руками. Ах да, вот что за гул слышу, это её вопль, заодно понял, что со слухом у меня не всё в порядке.

При попытке подняться, чтобы поискать Зуун и Графа, меня вновь накрыло, да так, что я только отдалённо почувствовал, как тело встретилось с песком и вновь сворачивалось в позу эмбриона, не подчиняясь больше.

В затылок стучало, словно кто-то, использовав перфоратор, пытался проделать новое отверстие. И тут я внезапно понял, что это вполне знакомое чувство, вот только… Мысли напрочь выбивало из головы болью, но я ухватился за нечто знакомое в этом ощущении, всё ближе и ближе подтягивая то, что от меня ускользало.

Вызов, осенило меня, это та же попытка установить контакт, которую чувствую при телепатической связи. Вот только сейчас это ощущение почти уничтожило мой мозг, из чего следует что на связь пытается выйти… Меня передёрнуло от осознания происходящего, но я всё же решился принять входящий, сразу испытав облегчение, вот только вслед за ним случилось то, чего никак не мог ожидать.

В мой разум лавиной хлынули анимированные картинки. Не связанные между собой изображения шли в несколько потоков, при этом я никак не мог уловить хоть какой-то последовательности среди них. Одни и те же объекты, техника, оружие, с разных ракурсов, целые, разбитые, или уже чадящие чёрной гарью, какими мы застали их по приезду. Люди тоже отображались под всевозможными углами, живые, иногда и их части, а иногда как бы замершие в странных позах.

Поток продолжал нестись мимо моего восприятия, а я так и не мог понять смысл, точнее, я догадывался, что это всё должно было значить, но только не исходя из того, что видел. Вся эта информация несла рассказ о том, что здесь произошло, причем так, словно кто-то засунул в шредер киноплёнку, вновь склеив кусочки после. Но это было не главное, больше всего меня интересовал вопрос, что с этой информацией нужно сделать, и зачем её транслируют в мой мозг.

Боли давно не было, да, собственно, вообще никаких ощущений, кроме потока информации, я не чувствовал, так что решил хоть как-то попробовать ответить. Попытался ясно нарисовать картину того, как мы вышли из транспорта, поднимавшихся напарников, верхушку бархана, где мы стоим, и тот момент, когда я увидел лежащего напарника и кричащую Ясю.

Получилось, поток сначала замер, потом изменился на совсем непонятные изображения, но я необъяснимым внутренним чутьём ощутил, что это мы. Эти пятна и точки - это мы, но в каком-то ином представлении, недоступном для людей, или тем, кто не обладает, к примеру, сенсорным даром. Ведь та же Зуун каким-то образом видит и размер тварей, и дистанцию до них, может, именно так это существо пытается показать, что он нас видел.