На прорыв! - Мазур Степан Александрович

«Варяга» нет, но мы не в горе,

И пусть не радуется враг:

Пред ним предстанет вновь на море

Неумирающий «Варяг».

А вам, сподвижникам «Варяга»,

Мы шлем привет от всей Руси.

Вы честь Андреевского стяга

От поражения спасли!

Зиновий ощутил, как глаза защипало. Так точно подобрать слова смог человек, живший ещё полтора века назад. Перед взором проплыл и прошлый «сухопутный» Варяг, и адмирал Кай Брусов, и люди, не вернувшиеся с Первой Экспедиции.

«Всё было не зря. Они дали людям новую надежду. И теперь новый адмирал должен дальше нести это бремя – давать людям веру».

Вот только опыта у нового адмирала было раза в три меньше.

Зиновий спрятался в вагоне, скрывая слёзы. Ему вести в бой людей. Не до сантиментов.

Ленка, словно чувствуя его моменты слабости, возникла рядом, обняла.

– Так, ты ещё давай расклейся. Дел что ли мало? Соберись!

Перед обзорным бронированным окном завис дрон, передавая картинку на мониторы Поверенной и в кабинет Седыха. Зёма вытянулся по стойке смирно и отдал честь. Шлем Алой Саламандры надёжно покрывал голову. Всё по уставу.

Дрон, словно кивнув камерой в ответ, улетел.

Подобные же устройства меньшего роста теперь летали по оранжереям и теплицам, гидропоникам, занимаясь опылением растений. Прочие БПЛА^[12]следили за животными на фермах и за качеством создаваемых фотоэлементов на производстве. У Содружества появились чудом уцелевшие куры и свиньи. Производители мечтали разыскать коров и овец. Но данных о них из округи пока не поступало. Свежего молока и шерсти анклаву в ближайшей перспективе было не видать.

Зиновий Железнорукий посмотрел за дверь. Погрузка людей завершилась. В этот раз он вёл состав вместо машиниста. Помощницей выступала Лена. Разве что ей уже не требовалось кидать уголь в печку, как Пию… Мир его праху.

Адмирал дал гудок. Его пришлось прицеплять отдельно, так как он не выпускал пар и служил скорее эстетической цели в Экспедиции.

Колеса убрали тормоза. Роботы получили сигнал. Металлические лапы упёрлись в землю по обеим сторонам железнодорожного пути, затем мощные тела рванули вперёд. Грохот поднялся как от табуна лошадей, перемешавшись со скрипом и гулом работающих механизмов.

Состав дёрнуло и на миг показалось, что сейчас передний локомотив сорвёт «губу», но титановая упряжка выдержала. Сантиметр за сантиметром, колёса закрутились, отмеряя первый отрезок пути. Зиновий добавил тягу, включив генераторы. Механизмам требовалась первая обкатка, чтобы в дальнейшем рвать с места быстрее.

– Знаешь, Вики так и не нашла своего названного брата Даню. – Сказала Лена. – Бедолага.

– Это не так просто – заглядывать в глаза смерти. – Ответил Зёма, глядя, как стрелка спидометра набирает скорость: 3…5…7… 10 км в час. – Вскрывай она каждый чёрный пакет, сдалась бы на первой тысячи. Не от вида тел, так от запаха. Братская могила это не так уж и плохо. Одна память на всех. Да и… нет у неё никакого брата.

На дисплее, встроенном в панель управления рядом со спидометром, высветилась картинка с дронов, летающих вокруг состава. Зёма с Леной увидели свой головной локомотив. Тросы натянулись струнами. Десятки металлических ног практически вспахивали талую землю. Следом за роботами вдоль ЖД-путей можно было высаживать деревья в ряд, если бы земля была достаточно живой, чтобы их взрастить.

– А вот волосы Ольхи мне нравятся. Стала больше похожа на девушку. – Добавила Смирнова, пытаясь сгладить напряженный момент. Ребята заметили, что подруга прекратила брить череп после того, как повстречала Клавдию.

– А не на специалиста? – Хмыкнул Зёма. – Из Демона бы ещё «семейный глюк» изгнать, и за высшее командование группы я спокоен. Катастрофа, конечно, порядком почистила генофонд, умерли все болеющие диабетами и прочими генетическими заболеваниями, но теперь мы должны бороться за жизни всех. Без «ботаников» нам никуда. Так что с депрессиями и психическими расстройствами придется бороться изо всех сил.

Зиновий переключил картинку и теперь дрон летел уже над планерами. Как пилотажная группа истребителей, пилоты старались не сбить друг друга и выстроились клином на малой высоте над составом. 5 летели, 1 отдыхал на зарядке. Обновление подразумевалось посменно от левого крыла к правому, по часовой стрелке каждые полчаса в движении. Такую технари создали инструкцию, учитывая время заряда и накапливаемый солнцем заряд.

В отличие от городских планеров, те, которые взяли в Экспедицию, снабдили стационарными Пулемётами Калашникова. Лобовое отверстие в бронированных стеклах позволяло стрелку рядом с водителем на переднем сиденье выпускать по наземным целям пули калибра 7.62.

«То, что надо для поражения живой силы противника», – Заявлял Седых. Правда, планеру было необходимо создать угол для атаки. Так что утюжить земные цели планер мог только при пикировки сверху вниз, если не переходил на земную тягу, спустив подушку. Тогда планер просто становился легкобронированным БТРом. Где основная броня была на самих людях.

От пяти человек на борту отказались. В путь полетели по 3 человека на транспорт, так как вместе с пассажиром, сидящим позади, лежал ящик с пулеметными лентами и стоял столб солнечной панели. Задний пассажир должен был заряжать ленту, в то время как передний выполнял функцию стрелка, пока водитель создала угол, достаточный для поражения цели.

Зиновий нажал на клавишу. Снова щелчок. Передатчик поймал сигнал камеры с самого передового дрона. Он летел в пяти километрах перед составом на высоте в километр, выполняя роль вперёдсмотрящего. О лучшей разведке не следовало и мечтать: тяжёлый дрон не сносило ветром, ему не был страшен дождь, в то же время в него было проблематично попасть со стрелкового оружия с земли. Минус был лишь один – заряда всех несущих батарей хватало лишь на час дозора, после чего он возвращался к вагонам и вставал на 40-минутную зарядку, передавая эстафету другим дронам.

Всего Вики забрала с собой в экспедицию 16 БПЛА. Но в небе постоянно витали лишь 5. Половину «летающих гаджетов» физик оснастила счётчиками Гейгера и прочими высокоточными приборами для снятия показаний в таких проблемных местах, как Уссурийск. Пока они не спешили показываться людям на глаза.

Состав набрал скорость в 20 км в час и Зёма включил ветряные ловушки. По бокам вагонов выдвинулись отсеки. Они не сильно выпирали и позволяли спокойно проскочить между столбами по краям железнодорожного пути, не повреждая оставшиеся строения. Лопасти ротора были длинными, массивными, но узкими и крутились внутри обтекаемого механизма. Металлопластиковая ячеистая структура делала их инертными к радиации и практически вечными. Ветер должен был вращать лопасти много лет к ряду без единой поломки.

Зиновий раз был бы заменить все металлические детали всех вагонов и тягачей на что-то менее привлекательное для пропитки радиацией, но полностью отказаться от металла не удавалось: колесная тяга, к примеру, полностью оставалась прежней и по большей части остовы вагонов. Зато конструкторам удалось поменять все сочленения и теперь полная консервация состава в случае повышенного радиационного фона перешла на другой уровень.

Обтекаемый встречный ветряной поток стал раскручивать внутренние механизмы, создавая заряд. Лоб состава так же сразу закрутил 4 мини-лопасти, которые уже ловили воздух внутрь себя. Скорость состава моментально упала на 3 километра в час, но роботы поднажали, и стрелка вновь поползла вверх.

Адмирал повысил мощность генераторов. Колёса за несколько минут стали крутиться со скоростью уже более 40 км в час.

– Ого, мы несёмся как ветер, – сказала Ленка, попросту не зная, с чем сравнить быстро движимый механизм.

– Это не предел. Но сейчас перед туннелями мне придется отстегнуть роботов. Они будут медленно бежать рядом с составом, чтобы не собирать столбы. Не будем же мы сносить все оставшиеся коммуникации. Роботом то всё равно. Их делали по принципу тяжёлых танков. Мощными, но не слишком скоростными. И если учитывать их износ, я бы не рискнул разгонять их свыше 50-ти. Запнется один – упряжка не заметит. Падёт десяток – и совершим первую за последние 17 лет крупную железнодорожную катастрофу.