"Фантастика 2025-32". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Вязовский Алексей

—Всё сидишь, классифицируешь? – спросил Георг друга, когда тот подсел к узкому столу и начал что-то заносить в свой походный блокнот.

—Решил внести в неопознанную группу то существо из глубин, что прицепилось к нашей лодке при всплытии. Ты видел, как его разворотило от давления на воздухе?

—Ещё бы, —поморщился Георг. Всю штурмовку мою обляпал слизью. Как шматки медузы – еле отчистил на ходу, когда сюда спускался. – Он показал рукава куртки, на которых остались свежие пятна плоти неизвестной глубинной твари.

—Ты не представляешь, —хохотнул Пауль, —какие поразительные экземпляры обитают в глубинах бездонных пучин!

Пауль был любителем-ихтиологом, по совместительству со своей военной профессией. Его дед когда-то ходил на китобойных судах здесь же, в этих широтах, и интерес ко всему морскому обитанию был у молодого унтер-офицера, что называется, в крови от рождения. Он заносил в свой блокнот всё необычное, что попадалось ему во время маршрута к антарктическому побережью – своего рода это был дневник с рисунками, температурами, течениями, косяками экзотических рыб и стадами китов. Любимым занятием Пауля была классификация тех или иных видов животных, обитающих – в данном случае – на просторах Индийского океана. Плыли бы они по Атлантике или Тихому океану, он бы занимался тем же. Разные ареалы обитания – разные записи в дневнике. Блокнот всегда был при нём. Он и при высадке на побережье шестого континента дал себе слово, что будет заносить в него всё невероятное и неведомое, что им с Георгом предстоит увидеть. Георг поддерживал эту страсть своего друга, и не менее его был заинтересован, чтобы Пауль вносил в блокнот всё необычное, в назидание будущим поколениям – именно для своего потомства его друг и вёл этот дневник. Пройдут годы, закончится война, а на память будущим поколениям останутся эти записи, которые вёл его друг, будучи в секретном караване антарктической экспедиции. Мечтой Пауля было обнаружить экземпляр реликтовой кистепёрой рыбы латимерии. По научным данным, именно после пятидесятой параллели в Индийском океане должна обитать эта доисторическая глубоководная рыба, современница вымерших динозавров.

—Всё предполагаешь, что найдёшь на побережье её останки? – спросил заинтересованно Георг. – Ты точно уверен, что она ныне существует? Она ведь считается ископаемой.

—Считается. Но я ведь тебе рассказывал, что ещё в начале нашего века рыбаки-китобои вылавливали её живой. И Жюль Верн о ней писал. А в тридцать шестом – семь лет назад – я где-то читал, что её полностью описал какой-то учёный, сделав замеры и даже сфотографировав напоследок. Потом выпустил. Фотографии, к сожалению, засветились и не сохранились. Но то, что она существует, ни у кого уже не вызывает сомнения. И водится она несомненно как раз здесь, в этих широтах Индийского океана. Жаль, что нам нельзя к стабилизаторам лодки подцепить хоть какой-нибудь трал – вот бы была потеха, если б вместо той твари, что лопнула на поверхности, мы затралили бы эту латимерию. Было бы забавно. Представь: офицер-подводник имперского подводного флота вылавливает в Индийском океане кистепёрую рыбину времён триасового периода. Сенсация! – Пауль коротко хохотнул, как любил это делать в моменты своего веселья. – Поймать бы такую —сразу бы знаменитым стал, и женился бы, наконец, на Гертруде.

—Да, —улыбнулся Георг, заглядывая через плечо друга. Тот как раз рисовал образец кистепёрой рыбы во всей её красе, а точнее, как представлял её сам.

—Как у тебя с Гертрудой, Пауль?

—Рада, что я на Восточный фронт не попал. Спасибо твоему дяде, она его просто обожает.

—А он её! – засмеялся Георг. – Говорит, что вы будете просто безупречной парой. Герр Пауль и фрау Гертруда Бромеры. Сказал, что намерен быть вашим посаженным отцом на свадьбе, и отнюдь не в последней стадии: родится у вас ребёнок, он намерен быть крёстным.

—Я думал, ты будешь крёстным…

—Буду-буду, не переживай. Главное, чтобы дядя Карл был уверен. А как дойдёт до финала – мы ему объявим. Разумеется, это всё будет после войны, чтоб её!

—Тише! – встрепенулся Пауль и, с опаской бросил взгляд на сонара. Тот, надо полагать, ничего не услышал, так как был в наушниках и слушал ночной эфир. Кроме них троих в рубке находился только дежурный офицер и рулевой за колесом погружения. Оба о чём-то болтали в стороне, так как команды на погружение ещё не поступало. Час полтора можно ещё наслаждаться морским воздухом, и вся основная часть команды находилась сейчас на верхней палубе, подставляя лица свежим морским дуновениям ветра. Там же были и командир подлодки со своими помощниками.

—Скорее бы добраться до пункта назначения, —тихо и мечтательно добавил Пауль. – Выгрузить эти чёртовы контейнеры, ящики, колбы, цистерны, и побродить по побережью в поисках останков латимерии.

—И гражданских ещё высадить, не забудь. Зачем они, кстати, во льдах? Ты не знаешь?

—Все офицеры, как воды в рот набрали, —задумчиво ответил Пауль, выводя в блокноте карандашом плавники рыбы, похожие на, образовавшиеся в ходе эволюции, когтистые лапы рептилий. – Каламбур улавливаешь? Под водой плывём, и в рот воды набрали. – Пауль хохотнул снова. Настроение у него после морского ветра и звёздного ночного неба было отменное.

Георг тоже рассмеялся.

—Что там у вас смешного? – повернул к ним голову вахтенный офицер.

Оба друга вытянулись по стойке, и офицер, видя их веселье, только отмахнулся рукой. В принципе, вахта была не их, и в рубке находиться запрещалось, но во время всплытия на это закрывали глаза, к тому же, молодые подводники постоянно толкались у командного пульта, желая пополнить знания практическим опытом. Командир лодки это приветствовал.

Субмарина делилась на четыре секции и вмещала в себе радио и акустическую рубку, нижнюю и верхнюю торпедные установки с четырьмя торпедными аппаратами, матросский кубрик, кают-компанию для офицеров, небольшую каюту капитана, камбуз, туалет, кубрик для них, унтер-офицеров, а под палубой – часть 50-тонного комплекта аккумуляторных батарей. В центральной секции лодки помещалось её сердце и мозг – центральный пост. Он был оборудован патрубками, трубами, клапанами, проводами, вентилями, переключателями, счётчиками, контрольно-регулирующими механизмами, и гирокомпасом. Оборудование поста включало также насосы, опреснители воды, нижний перископ, магнитный компас и электропривод для контроля за вертикальными и горизонтальными рулями. В кормовой части находились двигатели, компрессор и торпедный аппарат. Там же находились и отсеки для гражданских лиц, которых тайно переправляли на ледяной континент. Благодаря двум мощным дизелям, лодка была способна развивать на поверхности скорость до 20-ти узлов, а в подводном режиме, нередко набирала скорость в десять узлов – если это было нужно, или двигалась с крейсерской скоростью в пять-шесть узлов. При погружении, глубиномеры могли показать глубину до 500 метров, а при крайней необходимости – и до 800. Экипаж состоял из четырёх офицеров, трёх мичманов, четырнадцати унтер-офицеров и матросов. Плюс, на каждой субмарине находился один эсэсовец, в чине не ниже полковника.

Пауль снова склонился над блокнотом, а Георг прошептал ему на ухо:

—Дыма без огня не бывает. Мне даже дядя Карл ничего не говорил, когда я спросил о миссии каравана. Но я краем уха слыхал, что в этих ящиках и контейнерах собраны какие-то важные документы имперской канцелярии и ценные археологические находки. Артефакты целых наций.

—Какие?

—Ну, точно уже известно, что наш фюрер питает слабость к подобным вещам. Если Геринг коллекционирует шедевры искусства со всего мира, то Гитлер отдаёт предпочтение реликвиям истории. Ты слышал об организации «Ананэрбе»?

—Конечно. Гиммлер там, якобы за главного магистра. Таинственный орден, и всё такое прочее…

—Вот! Это тайная организация, что-то типа одного из ответвлений СС, которая занимается сбором древних артефактов по всему миру, или изыманием их из музеев оккупированных стран – сути не меняет. Рукописи, манускрипты, предметы мистических поклонений древности. Соображаешь? Я однажды услышал разговор дяди Карла с Эрвином Роммелем ещё в Берлине, год назад. – Георг, видимо, что-то вспомнил и почесал затылок. – Они тогда сидели на террасе и беседовали о поставках Круппа. Дядя попросил принести им коктейль – ты знаешь, что он любит мои коктейли и не доверяет их взбивать прислуге – я занёс их на балкон, и пока ставил поднос, услышал контекст их беседы о предстоящей экспедиции в Антарктиду.