Маньчжурия. 1945 - Калинин Даниил Сергеевич

Самого оторопь берет от подобных мыслей, и пальцы невольно подрагивают. Не иначе вновь меня Господь от смерти отвел…

Глава 18

В управлении военной полиции Муданьцзяна (кэмпэйтай) ожидаемо обнаружился только пепел. А ведь именно кэмпэйтай по данным разведки контролировала деятельность японских лабораторий, создающих биологическое оружие…

Прибывший в город к концу штурма майор Павлов хлопнул раскрытой ладонью по столу со сгоревшими бумагами:

– Успели сжечь все документы и сбежать, сволочи!

Я устало опустился на одинокий стул у черной от пламени стены.

– Это было ожидаемо. Странно, если бы военные преступники сохранили документальные свидетельства о своих «подвигах» во время штурма города.

Майору осталось только устало кивнуть:

– Это, конечно, все верно… Но захвати мы кого из старших офицеров в плен, он мог бы рассказать очень много интересного, что помогло бы нам в дальнейшем.

– Ну старшие офицеры наверняка покинули город заранее, а вот средний командирский состав, непосредственные исполнители – они или мертвы, или в плену. Только под личинами простых военнослужащих.

И вновь Павлов согласно кивнул и пригладил растрепавшиеся волосы:

– И снова верно, но на фильтрацию могут уйти целые недели, а времени у нас нет. Пришел приказ, Василий – ваша сводная группа срочно отправляется на аэродром. Оттуда отбываете в Харбин.

– А его уже взяли? – чуть не подскочил я.

– Не совсем. Ранее в город уже была отправлена рота десантников, охраняющих генерал-майора Шелахова, прибывшего для переговоров. Но он запросил подкрепление, в этот раз отправим полноценный батальон. Впрочем, ситуация нам благоприятствует – в городе уже сформирован крупный отряд ШОХа – Штаба обороны Харбина… Собственно говоря, агент с позывным «Купец» занимается там подпольной работой с прошлого года. Сейчас под его началом собралась полноценная бригада – до трех тысяч человек только русских, не считая корейцев, китайцев и поляков. Там даже «бывшие» из бюро по делам эмигрантов, ранее работавшие на японцев, служат, причем в большом числе.

Я присвистнул. Нас инструктировали, что в китайских городах работает советская агентура, но чтобы такие успехи? Да еще ведь и привлекли эмигрантов из БРЭМа…

– Как мне сообщили, они уже патрулируют важные объекты: казармы, здания штаба и разведки. Так что вам будет оказана вся возможная помощь… Так вот, по агентурным донесениям, один из сотрудников биологической лаборатории, и не какой-нибудь санитар или охранник, а причастный к бесчеловечным экспериментам и владеющий информацией «доктор», находится именно в Харбине. Возьмете его, допросите жестко, но чтобы остался жив. Он должен раскрыть вам местоположение лаборатории и назвать иных, ключевых участников проекта. Возможно, удастся узнать что-то и про обличающие японцев документы. Да-да, я понимаю, что для них это приговор… Но и банально сжечь все медицинские наработки, все результаты своих трудов за столько лет японцы не могли. Наверняка подготовили тайники, а там, помимо документов, могут найтись и сами образцы биологического оружия.

За окном довольно близко раздались выстрелы, прервавшие речь майора. Что поделать – в городе еще остались разрозненные группы японских солдат, не сложивших оружие. Периодически на них натыкаются патрули, и тогда происходят короткие огневые столкновения… Вот и сейчас грохот очередей скорострельных ППШ быстро заглушил нестройные выстрелы нескольких японских винтовок.

– В Харбине вас встретит человек из ШОХа, у них должна быть информация о докторе.

– Так почему тогда сами его не возьмут?

– Потому что!

Майор в раздражении аж хлопнул ладонью по столу, но после пришел в себя:

– Потому что в ШОХ сейчас состоят русские и китайцы, члены семей которых, а также знакомые и близкие, пострадали от действий японцев, служащих в секретном отряде. У них есть свой личный счет к ним, «доктора» могут просто прибить сгоряча! Кроме того, мы не можем доверять и эмигрантам из БРЭМа – предали один раз, другой, предадут и в третий, и в четвертый. Кто знает, возможно, союзники уже работают с ними. А американцы заинтересованы в японских наработках по биологическому оружию… Так что – собирай группу и выдвигайтесь на аэродром. Вас ждут.

Я резко выпрямился, по-уставному вскинув руку к голове:

– Есть!

– С богом, ребята… И да, Василий, чуть не забыл – агент Конюх выходит из состава твоей группы, у него теперь иные задачи.

Мне осталось только согласно кивнуть.

…В транспортные Ли-2 спешно грузятся более трех сотен десантников. В состав боевых групп вошли: огнеметчики, саперы, минометчики, разведка, радисты и военные переводчики. Правда, это не совсем профильные десантники-парашютисты. В Харбин отправляют бойцов мотоштурмовой инженерно-саперной бригады, и прыгать из них никто не будет, нас просто выгрузят на местном аэродроме. Немного даже жаль…

Хотя, конечно, я жалею о самом моменте прыжка, а не о десантировании во вражеский тыл, где тебя в любой момент может высветить луч прожекторы, а там уж догонят и пулеметно-пушечные трассы… Моей группе с немногочисленными высадками везло, а вот когда проводили Днепровский десант, было жарко. Очень жарко! Мало того, что часть десантников снесло в уже холодную реку, где было крайне тяжело освободиться от тянущего на дно парашюта, так ведь отдельные группы в буквальном смысле спустились на головы немцам в глубине укрепрайонов. Короче, ужас… Правда, если японцы решатся подковать транспортники зенитной артиллерией и пулеметами, нам тоже мало не покажется, но не должны. Все-таки Ли-2 будут сопровождать и штурмовики-«илюшины» Ил-2, не просто так прозванные немцами «мясорубкой», и истребители-бомбардировщики Як-9 с бомбовой нагрузкой.

Нет, встречать нас японские ПВО точно не осмелятся…

Если только среди офицеров-зенитчиков нет конченых «самураев», стремящихся как можно более славно погибнуть!

Группа разместилась довольно быстро, и наш самолет вскоре двинулся по взлетке, стремительно набирая скорость… Я выдохнул, как только шасси Ли-2 оторвались от земли, но тотчас привычно закрутило живот. Самолет набирает высоту…

Отправляемся, по сути, в неизвестность и слегка нервирует, что заниматься придется агентурной работой. Это уже не фронтовая разведка, когда нужно просто добыть языка или уточнить расположение огневых точек противника, и даже не «специальные» задания вроде последних двух. Встреча с представителями ШОХа… И ведь еще неизвестно, как эмигранты помогать нам будут и захотят ли вообще помогать по-настоящему? Затем поиск «доктора», затем силовой захват… И опять же нужно обязательно взять его живым, а, по возможности, и не раненым. Но если у него есть охрана, – а она наверняка имеется! – если начнется стрельба…

Роящиеся в голове мысли сильно мешают расслабиться. Следует прислушаться к совету Сереги: решать проблемы по мере их поступления. А мы пока даже еще не сели на аэродром…

Перед вылетом погода несколько испортилась, небо затянуло серой пеленой слоистых облаков. Но когда мягко идущий борт поднялся повыше, в иллюминаторы заглянуло яркое солнце, подсветившее словно ватные облака под ногами… Красиво.

Рядом со мной прикорнул Сергей. Я невольно позавидовал его способности переключаться. Как радио, ни дать не взять: щелкнул рубильником – боевой режим, щелкнул еще – режим мирной жизни. Мне бы так…

Володя тоже спит, запрокинув голову, прикрыл глаза Леха. А вот Паша с Димой напряженно вглядываются в иллюминаторы, словно уже ожидают белых облачков зенитных разрывов, преграждающих нам путь… Вот он, командирский удел – вечно беспокоиться о выполнении боевой задачи и о своих подчиненных, каждый раз предполагая худший из возможных вариантов развития событий!