Гимн шута 14 (СИ) - Федотов Антон Сергеевич

— Конечно, — расцвела девушка, словно только сейчас вспомнила о протоколе и была безмерно благодарно за подсказку. — Позвольте представить: Кошкина Елена Валентиновна…

Девушка в голубом брючном костюме тряхнула кудряшками и, блеснув стеклами очков, приветливо улыбнулась.

Глаза Алексея расширились. Он прекрасно помнил, ПОЧЕМУ его сестра провела столько дней в камере.

А вот клановец задумался совсем о другом. Да, Кошкины даже Родом еще не стали, находясь на ступени Дом. Вот только эта Семья целителей была известна по всей империи. И ссориться с ее представителем даже средней руки клану… не рекомендовалось. Нет, конечно, если надо, то можно. Наверное. Но лучше не стоит.

Зрители же зашептались. ТАКУЮ гостью тут не ждали!

— Воронцов Матвей Александрович, — продолжила представлять Инна.

«Костюм-тройка» небрежно склонил голову.

Теперь повод выпучить глаза получили и Алексей, и Алексеев. Притащить сюда потомственного аристократа — это сильно.

В коридоре же повисла тишина. Гробовая.

— Юсупова Виктория Львовна, — сделала жест, каким экскурсоводы указывают на экспонат, Тюфякина.

Ее брат от таких вольностей на миг зажмурился, но тут же распахнул глаза.

— Кхм, — недовольно кашлянула «уралочка», покосившись на Инну.

«Ну, сейчас начнется!» — решил ее брат. Такой дерзости сестре не простят. Вот только придумать, как именно помочь дуре он не успел. Бросив взгляд на слегка замешавшуюся Тюфякину, слово взял «бомбер».

— Виктория Львовна Юсупова-ВОЛКОНСКАЯ, — поправил он.

«Принцесска» тут же удовлетворенно кивнула, назидательно погрозив пальцем Инне. Та только руки вскинула. Мол, боюсь-боюсь… но на будущее запомню.

— А ты… — протянул Алексеев, уставившись на крепкого парня, без всякого стеснения засунувшего в присутствии «небожителей» руки в карманы джинсов (!).

— Вы, — спокойно поправил он, бросив на собеседника ставший неожиданно тяжелым взгляд.

— Вы, — поправился тот.

В конце концов, наказать наглеца, если он не подтвердит свой статус, можно и позже.

— Волконский, — спокойно ответил «хам». — Павел Анатольевич.

— Опричник его императорского величества, — тут же протянул Алексеев, демонстрируя неплохую осведомленность в хитросплетениях государевых дел.

— Ага, — спокойно ответил молодой человек, не сводя с Григория Романовича равнодушного взгляда.

Уточнение Алексеев сделал не зря. Статус опричника влек за собой множество последствий. В том числе доверенный человек монаршей Семьи не мог просто так вступить в конфликт. То есть, вооруженный глайдер, наверняка принадлежащий Волконскому, так и останется за пределами шахматной доски.

Несколько секунд Алексеев оценивал ситуацию. Да, возможности каждого из присутствующих велики. Однако прямо здесь и сейчас сделать никто и ничего не сможет. Ну не отдаст же чертов Волконский приказ на открытие огня в центре столицы?

Да и армии с собой никто не привел.

Тем временем уже отправленные в загородное имение Тюфякиных отряды сделают работу. Возможно, строптивому директору будет проще решиться передать свою долю его клану, если нож будет приставлен к горлу. Отнюдь не фигурально. И не к его.

Да даже если этот пацан решит растоптать традиции и правила, он просто не успеет перехватить наемников. Никак.

— Надеюсь, вам интересно, господин Волконский, — улыбнулся Григорий Романович скупо.

— Более чем, — спокойно выдал Павел Анатольевич, едва заметно наклонив голову к правому плечу.

Равнодушного взгляда профессионального стрелка от лица Алексеева он не отвел ни на миг.

— Очень любопытная картина вырисовывается, — заверил «пацан», цепкостью взгляда ныне способный потягаться и с императорским прокурором.

Однако Григорий Романович уже собрался. Присутствующие его хоть и пугали, но не настолько, чтобы отказаться от игры. Просто потому, что цена прямого вмешательства для каждого из них будет куда выше любого результата.

Таковы негласные правила, нарушение которых может очень дорого стоить.

Зато для него дело обстояло вовсе даже наоборот. На второй план отходила даже Система Менеджмента, ради которой и затевалась нынешняя операция. Алексеев еще не разгадал эту «загадку», но уже прекрасно понял, что ожидаемый гешефт он не получит в любом случае. Где-то ошибся. Не на того поставил.

Бывает. Нужно уметь фиксировать ущерб и идти дальше.

Но оставался «утешительный приз». Если удастся «урвать кусок» из-под носа Великих, да еще и в полном согласии с Клановым Кодексом… Репутация взлетит до небес. Даже «небожители» оценят. И кто знает, может быть, путь на Самый Верх и сократиться на несколько десятилетий.

— Не смею отвлекать, — вполне вежливо склонил голову Алексеев.

Даже улыбку себе позволил. Легкую. Но торжествующую.

Лицо Волконского не дрогнуло. Он все так же безучастно рассматривал собеседника.

— Не смей, — спокойно повторил его слова Павел наконец.

Это могло бы прозвучать очень грубо. Однако «пацан» всего лишь повторил собственные слова клановца.

Волконский тоже помнил, что сейчас бездушные фиксаторы пишут каждый вздох всех присутствующих. А в запутанных столкновениях «небожителей» иной раз, куда важнее не даже не победить, а оставить за собой репутацию «правильного парня».

— Что ж… В таком случае мы еще побеседуем с Алексеем Владимировичем, — улыбнулся холодно Григорий Романович. — У вас же нет возражений?

Павел покосился на Инну. Та беззаботно повела плечиками. Мол, чего бы и нет-то, в конце концов.

Сердце Алексея дрогнуло. Он никак не мог вникнуть в эту игру. Оттого становилось крайне неуютно. Тем более, стоит ему остаться наедине с «пиджаками», как «несчастный случай» казался уже вполне реальной перспективой. И что стоит потом Алексееву заявить о нападении? И будет его слово против… кого? Свидетелей-то прямых не останется. И найдется кому подтвердить конфликт, вспыхнувший в конференц-зале.

Зато его, кажется, передумали убивать. Пока. Логично, вообще-то. Должен же Алексеев хотя бы попытаться понять, где именно он просчитался.

— Возражений не имею, — коротко хмыкнул Павел отворачиваясь.

— Итак, здесь у нас располагается комната совещаний директорского состава и… — вновь «поплыл» по коридору прекрасно поставленный голос Инны.

«Экскурсанты» же потеряли интерес к Алексееву. Напрочь. Но вот взгляды всех обитателей кабинетов были направлены на него. И его людей.

Сам Григорий Романович не спешил. Усмешку Волконского он оценил. Мол, чтобы ты ни сделал, играешь все равно по моим правилам. «И что теперь?» — задумался Алексеев. Как поступить?

— Мы бы тоже хотели послушать, — неожиданно нашел выход он.

Павел Анатольевич даже головы не повернул. Да и Воронцову не по статусу было обращать внимание на подобные «загвоздки». А вот «уралочка» бросила в сторону Алексеева безразличный взгляд и ледяную… реплику:

— Что, простите? — в своей непередаваемой манере прекрасной высокородной суки переспросила она.

О, сколько в двух словах было нюансов. Павел так вообще мысленно пообещал себе устроить «принцесске» натуральную овацию. Позже. Наедине. Дома. Главная мысль читалась крупными буквами: 'А кто ты на хрен такой, чтобы встать рядом с нами?

— Я хотел сказать… — начал было Григорий Романович, но тут же примолк. — Что ж, наверное, сегодня действительно не время.

«Ну хоть тут молодец!» — оценил Павел. Нюансов в этом ответе было не меньше, чем в убойно-хлестком вопросе Юсуповой.

— Алексей Владимирович, прошу за мной, — негромко закончил мысль Алексеев. — Нам есть что обсудить.

— … Отдельные залы вычислительных центров расположены на третьем и втором этажах… — не обращая на «всякие мелочи» внимания, продолжала свой рассказ Инна.

Казалось, что ее глубокий чарующий голос завораживал каждого из зрителей.

Клановец кивнул. Больше своим мыслям. После чего скупым жестом дал знак охране и развернулся в сторону лифта. Сильные руки вновь подхватили директора, в этот раз ответившего «пиджакам» кривой ухмылкой.