Наш груз уже начали доставлять. Заказанные с разных торговых точек связки топоров, пил, лопат, ломов, скобяных изделий, рабочих рукавиц, несколько мешков крупы, простая кухонная утварь, соль. Всё дешёвое, но качественное и много.
Принимали груз трое доверенных боевиков Анастаса, те, кому он сказал, что можно доверять. Утром я коротко переговорил с ними и, хотя это не сделало их порядочными людьми, они всё же не сбежали, а честно (пусть и с грустными лицами) охраняли груз, чтобы потом на себе же его и тащить.
— Это на подарок?
— Нет, это для твоих. Ещё мешок хлеба должен быть, упаковка махорки.
— У нас и так много своих вещей, барин.
— Своя ноша не тянет. Поговори со своими подчинёнными, пусть дожидаются остатков груза, а мы пока с тобой купим подарок кагану.
…
Я выбрал для Юбы шитую серебром сбрую и дорогущее модное кресло с мягкими подушечками.
— Ему? Кресло⁈
— А что? Он человек немолодой, ему надо удобно сидеть.
Кресло и сбрую пришлось переть Анастасу. А я закупился турецкими сигаретами, солью, специями, копчёной колбасой, тремя пластинками для патефона, шоколадом. С таким широким ассортиментом у меня тоже вышла здоровенная коробка.
— Становись рядом со мной, — скомандовал я навьюченному Анастасу.
Мы совершили перемещение и оказались прямиком в стойбище Юбы. Дул злой ветер, который нёс крупные капли дождя.
— Олег! — громко позвал я. На шум из ближайшей хижины высунулся немолодой степняк.
— А! Рус баш! — он меня явно узнал и несмотря на свою зверскую рожу, даже попытался изобразить на ней некоторый аналог улыбки.
— Он. Приветствую, эзендер. Не знаете, где Олег? Другой Рус баш?
Он показал мне рукой на одну из невзрачных юрт на краю стойбища.
Мы потопали туда, когда навстречу нам из этой юрты вышел степняк, который при виде нас уронил связку каких-то палок и издал нечленораздельный звук.
— Приоделся, Олегушка? Под местного косишь?
— Ы! — утвердительно зарычал он.
— Как ты тут?
— Ы? У! Осваиваюсь, — по глазам Олега, моего первого притащенного сюда боевика было видно, что в нём борется сразу два желания, зарезать меня за то, что бросил тут его и обнять, как самое родное существо.
— О, привет, — вывел его из задумчивости Анастас, — а я теперь сотник. Так что хватай грёбанное кресло, пока я себе спину окончательно не надорвал.
— Олег, ты тут пару дней от силы, что за скорбный вид и драма в глазах?
— Меня четыре раза чуть не зарезали.
— А одежда откуда?
— В кости выиграл. Должен же я как-то зарабатывать! Да и опасно тут в платье бледнолицего.
— Степняки — не индейцы из книжек.
— Да какая разница?
— В кости, говоришь? А ты не шулер часом?
— Да не, просто везёт.
— А ты не почувствовал тонкой взаимосвязи между шулерством и тем, что тебя пытаются убить? Ладно, пошли к Юбе. Он тут?
— Да. По порядку рассказываю… Я пришёл к нему. Он крайне неохотно выделил мне вот эту юрту «для своего самого дорогого друга». По-моему, в ней раньше собаки жили, пока не ушли искать лучшей доли.
— И тем не менее, это наша первая официальная резиденция.
— С блохами, — безрадостно добавил Олег. — Я их дымом вывожу и ловлю, но в целом неприятно.
— Понял тебя. Так, ты это, на пару шагов отойди, на всякий случай, эти твари жутко прыгучие. Что ещё?
— Осваиваюсь, быт налаживаю. Вот, храню Вам верность, никуда не сбежал.
— Ещё бы, бежать-то некуда, — хохотнул я. — Привык уже к мысли, что ты на меня работаешь? А вообще, оно дело добровольное, я уговаривать никого не стану, верно, Анастас?
Свеженаречённый сотник философски кивнул. Впрочем, именно в его жизни как раз-таки произошли позитивные изменения.
У каганских юрт стояли воины, я остановился перед ними и громко попросил позвать мне минган-найома Архая.
Упоминание их босса явно произвело на воинов впечатление, они забегали и Архай появился уже через пару минут.
Мы обменялись крепким мужским рукопожатием. Его подчинённые это хорошо видели и наверняка сделали для себя определённые выводы.
— Покурим? — приглашающе спросил Архай.
— Да. Только я не курю, но постоять могу.
— Жаль, у меня закончились, — с тонкой иронией и толстым намёком вздохнул воевода.
— Ничего страшного, ведь как же хорошо, что я купил для своего дорогого друга десять пачек тонкого турецкого табака, а также шоколада и специй.
Я выгрузил часть коробки, которую нёс к кагану, потому что изначально затаривался не на всех.
Олег провожал каждый мой подарок взглядом голодающего беспризорника на витрину колбасного цеха.
Тот факт, что я так щедр, от бойцов кагана тоже не укрылось, а воевода, ничуть не стесняясь, рассовал богатство по бездонным карманам своего халата и закурил, прикурив от уголька в костре.
— Что англичане?
— Уговаривают Юбу назначить одного из ихних на пост министра торговли и ещё одного на министра промышленности.
— Собаки серые! А он вообще кого-то из министров назначил?
— Меня в устном порядке, министром обороны. Для меня это просто новое слово, я же и так его воевода.
— В устном?
— Процесс назначения тормозит дефицит грамотных людей в стойбище, а также и бумаги.
— Это я исправлю и первый же указ будет касаться великого воеводы Архая.
— Я не тщеславный, Рус баш, но мне приятно такое слышать и получить от тебя подарки.
— А сейчас наш солнцеликий правитель у себя, свободен?
— Да, он один, поел и в хорошем настроении. Нам надо скоро ехать на охоту, но всё откладывается.
— А где будет охота?
— В горах, чуть восточнее, три дня пути.
— Буду знать. А то мне всякие министерские дела надо разруливать.
— Найдёшь по дымам, местные крестьяне подскажут. Мы там на три недели самое меньшее. А то и на пару месяцев.
— Ладно, я пойду к нему.
— Удачи, тёзка.
* * *
— О, мой дорогой друг! — великий каган икнул и величественно прикрыл рот рукой.
— О несравненный Великий каган, свет мудрости которого заслоняет солнце!
— Денег будешь просить? Денег нет, настали трудные времена, Аркадий!
— Я с дарами. И указом одним. Парочкой. И спросить, что англичанам от тебя надо?
— Давай не будем про англичан. Ну что, люди ездят, природами любуются. Сам у них спроси. Что там за дары?
— Пластинки патефонные!
— Давай, сразу и проверим.
Мои подручные (вообще они нужны были мне вовсе не за компанию, а только чтобы груз таскать) положили в центре каганской юрты дары.
— Начнём с кресла. Вот, прекрасная обновка для каганской жо… монаршего седалища.
— Это мне надо, это я люблю.
Мы вдвоём, великий каган и министр, словно не доверяя нижестоящим чинам, отставили его старое, покрытое шкурами кресло и поставили на его место новенькое.
— А пахнет как! Ууу…
— Это подарок от Кротовского, — весомо соврал я, словно не сам же купил это кресло час назад.
— Правда? Вот это уважил. Поклон ему пошли от меня. И надо бы равный подарок сделать, не знаю правда, что подарить.
— Ваше каганское величество, я Ваш министр, сам придумаю и сделаю красивый подарок.
— Отлично. Чеки возьми, я тебе возмещу… Когда-нибудь. Сейчас пока что настали трудные времена.
— Вот пластинки, сигареты, специи, шоколад.
Каган уселся на кресло, стал с хрустом ломать шоколад и трескать, беззаботно помахивай ножками в спортивных английских ботинках, которых я раньше на нём не замечал.
— Проверим пластинки?
— И надо бы ручку проверить, чернильную.
— Ты мне ручку привез?
— Ага. И указ о наделении меня земельным наделом.
— Где ты там себе землю присмотрел?
— На берегу реки, на западе отсюда, в ста километрах через лес.
— Два-три дня пути — если погода хорошая. Это ничего, недалеко. А я тут на охоту собрался.
— Вот тут прошу подпись.
— Ну за землю одного кресла мало, Аркадий.
— Привезу ружьё.
