Ведьмак с Марса (СИ) - Кемпф Станислав

Несколько раз мне показалось, что Лита легко может вывернуть оружие из рук Пьера, но она почему-то этого не делала, позволяя ему освободить рапиру из захвата крюка — и снова заходила в атаку. Пьер начинал терять терпение и злиться — и это было худшее, что можно сделать, когда твой противник холоднее, чем оружие в его руках.

Я не сразу понял, что клинки у них тупые. Пару раз острие рапиры, провизжав по ножу, лежащему вдоль руки, утыкалось в рукав или проезжало по нему, но ни разу не оставило дырки или разреза на ткани.

Несколько раз нож подсекал крюком и уводил рапиру в сторону, и тогда Ведьма резко сокращала расстояние, проходя почти вплотную и обозначая рубящий удар по рёбрам или руке. Если бы она ударила в полную силу…

Почему-то она этого не делала. И до меня начинало доходить, почему Лита не торопится. Пока площадка занята — меня не вызовут на бой.

Но ничто не длится вечно…

Как только у меня выровнялось дыхание, темп поединка сорвался с неторопливого танца в стальную бурю. Мне бы уйти под шумок, пока всё внимание приковано к звону и блеску клинков, но…

Я не мог. Мне было нужно увидеть, чем всё закончится. Собственными глазами, а не в записи, пусть даже самой качественной.

Я был благодарен за передышку. И заодно за крайне занимательное зрелище. Но всё, что я видел, подтверждало старую истину. Не клинок определяет мастера… Ой не клинок…

Даже я едва успевал следить за атаками Ведьмы. Раз за разом выпады Пьера натыкались на нож-наруч и уходили куда угодно, только не в девушку, а она больше не сдерживала силу удара. Несколько раз ему досталось по рёбрам, и я заметил, что у него сбилось дыхание. Потом тяжёлый нож ударил по руке, и она повисла плетью. Пьер перехватил рапиру в левую руку, но только продлил свою агонию.

Ведьма ломала ему одну кость за другой. Он упал на колено, потом на второе, вскинул уцелевшую руку в попытке защититься, и я услышал, как хрустнула кость, когда тесак упал на неё. Рапира выпала.

Ведьма с бесстрастным лицом замахнулась снова. Девицы Пьера завизжали, и я только по движению губ понял, что он сказал Лите.

— Сдаюсь! — выдохнул Пьер.

Нож ударил в плечо. Послышался хруст и новый визг из толпы зрителей.

— Сука! — взвыл он.

Замах — безукоризненный, точно выверенный, без малейшей заминки или колебания.

— Пощады! — сдавленный хрип.

Ведьма остановилась. Бросила на меня быстрый, но внимательный взгляд. Я едва заметно склонил голову, выказывая благодарность за предоставленный отдых и возможность понаблюдать за работой настоящего мастера.

И она ушла, не оглянувшись на Пьера, который лежал с перебитыми ногами и скулил, не имея возможности даже вытереть злые слёзы сломанными руками. К нему уже подбежали его поклонницы, кто-то суетился вокруг, но большая часть уходила, как и Ведьма, не оглядываясь.

Поверженный кумир уже не интересен…

Это был не поединок, это была показательная казнь.

Вскоре сквозь толпу протолкались медики с гравиносилками, осторожно погрузили пострадавшего и покатили в медблок. Медицина творит чудеса, через сутки он сможет снова делать гадости. Но за эти сутки многое может перемениться…

Толчок в плечо заставил меня отвлечься от созерцания грудастой медсестры рядом с носилками. Какая талия…

Я с трудом отклеился от неё взглядом и оглянулся. Рядом пританцовывала очередная «волчица».

— Эй, пошли потанцуем! Моя очередь!

***

Ведьма оказалась единственной из «Звёздных Волков», кто на мне не отыгрался. Что выглядело странно, если только не знать истинную подоплеку дел.

Ну и да - мне она дала передышку, а Пьера методично переломала. Можно было не сомневаться, что именно его милостью Мара оказалась в такой щепетильной ситуации. И не только Мара, кстати…

Несколько раз я ловил из толпы зрителей озабоченный взгляд Микаэлы. Но Снежка так и не появилась. И на письмо так и не ответила.

Может, Орлова рассказала ей, что я влетел в женскую душевую и привёл своих парней? И она решила, что не пристало принцессе с таким маньяком якшаться? Или Александра поделилась деталями нашего с ней общения с единственной преградой между нами в виде полотенца, и несколько вольно обошлась с трактовкой событий?

Чтоб этих женщин с их причудами… приподняло и мягко опустило. На что-нибудь, способствующее улучшению характера.

Меня уже заметно пошатывало, когда «стая» закончилась.

Я не успел позавтракать утром, мне не дали пообедать в течение дня, и я только задумался об ужине, как рядом нарисовались Альф, Екатерина и… Мара.

— Что насчёт тренировки? — деловито спросил Альфред.

Не знаю, как я не взорвался на месте. Мне пришлось закрыть глаза, медленно досчитать до десяти и снова их открыть. К сожалению, никто никуда не исчез.

— Пошли, — вздохнул я.

Завтра я, кажется, очень об этом пожалею…, но что не сделаешь ради плана.

Глава 17

К тому моменту, когда переломанного Пьера де Грейли привезли в медблок, в нём уже не осталось ни одного пациента. Всех пострадавших выписали. Палата для аристократов оказалась в полном его распоряжении, вот только распоряжаться там он не мог. Нечем было это делать, только голос ему и остался. А голосовое управление ничем не могло ему помочь там, где требовалась собственная подвижность.

Пьер привык справляться с эмоциями, расхаживая по комнате, или в тренажёрном зале, или с рапирой… Ну, или наедине с симпатичной девушкой. Особенно если она соглашалась на большее, чем остальные.

Ни один из этих способов ему сейчас не годился. И это бесило ещё сильнее.

Быть потомком знатного рода значило иметь массу преимуществ перед простолюдинами. Аристо были сильнее, умнее, легче переносили жажду, голод, боль. Даже алкоголь и наркотики им были нужны особенные, свои, потому что обычные почти не действовали.

Но как бы ты ни был крепок, когда у тебя сломаны с десяток костей, это всё равно зверски больно.

Перед персоналом Пьер старался держать лицо. Стиснув зубы, он вытерпел осмотр, не выругался, когда с него срезали одежду, потому что снять её с переломанных рук и ног было попросту невозможно. Потом его упаковали в регенерационную капсулу и оставили там.

Фармакоктейль побежал по телу, снимая боль, отёки, запуская и ускоряя процессы заживления и сращивания, мириады упругих ворсинок принялись массажировать кожу, чтобы ускорить обмен веществ и заодно снять зуд, неизбежный при ускоренном восстановлении…

Это было бы даже приятно в определённом смысле, если бы не муки оскорблённой гордости.

Какая-то мелочь, мошкара, недостойная даже внимания, посмела так с ним обойтись!

«Сука… Дайте только выбраться отсюда, я вам это припомню… Я вам за всё отомщу…» — проносилось в сознании.

Долгие часы регенерации Пьер мог бы скрашивать, представляя в деталях и подробностях, как именно он будет мстить Ведьме и всей её компании. Это тоже могло бы быть приятно, особенно если совместить воображение с теми ощущениями, которые разливались по телу от ворсинок регенератора.

Но даже это удовольствие оказалось отравлено.

Пьер отчаянно боялся. Не «москитов», разумеется. Ну да, они нашли способ ему нагадить, но это был их потолок. У представителей элиты возможностей посчитаться с тем, кто их задел, было намного больше. Он не мог не думать о том, что Александра Герега своего слова ещё не сказала.

Ведьма переломала ему кости за то, что он выставил на посмешище её сестру. А что сделает Александра?

Разыгравшаяся фантазия сослужила ему плохую службу, и он был очень рад отвлечься от картин, одна другой страшнее, которые рисовало ему воображение, когда приятный женский голос сообщил, что к нему пришли посетители.

Пьер дал разрешение войти, гадая, кто бы это мог быть. Неужели сама Александра?

Неожиданная мысль заставила его похолодеть: а что, если это она наняла Ведьму? Тогда ему даже мести не останется… Вице-президент прикроет свою наёмницу. Разве что воспользоваться советом, который дал ему король Родриго…