Диктатура Кошмаров (СИ) - Горъ Василий

Да, без «обратной связи», ибо, по словам БИУС-а, моя старшая супруга и сестренка ужинали в большой компании, соответственно, не могли говорить, но ощущали их энергетические системы и чувствовали, что эта часть Стаи находится совсем «рядом».

Под первым трансконтинентальным жгутом воздушных трасс пролетели метрах на семидесяти. Ибо видели габаритные огни флаеров, двигавшихся вне потока, и оценили количество дурней, так по-хамски нарушавших ПВД. Чуть позже полюбовались кортежем, упавшим в коридор замедления, и оценили размеры поместья, к которому он вел. А после того, как приблизились к Сент-Этьену

и не обнаружили перед ним предместья с малоэтажной застройкой, потребовали у Дайны объяснений.

— Город сравнительно молодой. Вырос вокруг наземного пассажирского терминала орбитального лифта второго по величине гражданского космопорта планеты и на восемьдесят с лишним процентов состоит из увеселительных заведений, ресторанов, торговых центров, представительств банков, пунктов проката всего и вся, борделей, клиник и перехватывающих стоянок. Впрочем, есть два больших района компактного проживания рядовых сотрудников всего вышеперечисленного и четыре крупные военные части, упирающиеся во все еще функционирующий военный космодром. Но все это «великолепие» от вас достаточно далеко. А деревни и поселки городского типа в окрестностях этого города отсутствуют, как класс — земли давным-давно выкуплены и расчищены под будущую застройку все тех же увеселительных заведений и далее по уже озвученному списку.

— В общем, второй Ковров, верно? — презрительно фыркнул я, вспомнив этот сателлит Белозерска, с которым у меня было связано несколько не самых приятных воспоминаний.

— Ага, похож… — ответила Дайна. — Но девчата о нем даже не слышали…

…По-французски я не говорил, но название отеля перевел без особого труда. Ибо первое слово — «Orchidée» — в принципе не требовало перевода, а второе — «Blanche» — я регулярно слышал из уст «горячо любимой» тетушки, в принципе не признававшей никаких духов, кроме «Buredo blanche», на полном серьезе считавшей, что они — один из символов ее душевной чистоты, и при любой возможности объяснявшей это всем подряд. Но на мой пристрастный взгляд, с душевной чистотой у Александры Никифоровны были серьезные проблемы, так что это название стало ассоциироваться только с нею и въелось в душу.

В общем, при первом же взгляде на вывеску отеля я вспомнил эту тварь и попробовал придраться к названию. Но безуспешно: крыша здания на самом деле напоминала орхидею, а идеально ровные стены, красиво подсвеченные ночной иллюминацией, действительно оказались белоснежными. В результате к окну, которое в дополненной реальности «вдруг» обзавелось красным кантиком, я подлетел, злобствуя, подождал, пока оно распахнется, скользнул в помещение, пропахшее перегаром и страстью, кинул взгляд на волосатый торс господина Пиринджи, вольготно раскинувшегося на двуспальной кровати в чем мать родила, и жестом попросил младшенькую повисеть снаружи.

Пока вживлял в лобную кость полковника «заготовку» прокола, дышал через раз. Потом отправил супругу к Дайне, подождал, пока они просунут в этот мир очередную микрокамеру, и тоже свалил на Надежду. А там нарвался на ехидный вопрос невесть с чего развеселившейся младшенькой:

— Ну, и как тебе красотка-лягушатница?

— На любителя… — дипломатично ответил я, стараясь не вспоминать широченный зад, целлюлитные бедра и голени, поросшие густым черным волосом.

— Небось, будешь вспоминать долгими зи— … — продолжила, было, она, но наткнулась взглядом на картинку, выведенную Дайной на большой экран, и невольно сглотнула: — Это она?

— Ага… — ответила моя защитница. — Кадр из материала, отснятого через камеру в брови твоего мужа. Нравится?

— Этот ужас⁈ Нет!!!

— Вот и Игнату не понравилось. Но забыть эту красоту невозможно. Так что готовься вспоминать. Долгими зимними ночами…

…Поужинали все там же, в Бухте. Потом перебрались на диван, приняли предложение БИУС-а посмотреть комедию положений, позаимствованную в Сети Китежа, и два с лишним часа умирали со смеху. А после того, как экран погас, от всей души поблагодарили «Ангела-Хранителя» за подбор настолько смешного фильма, пообещали Оле и Полине, что посмотрим его и с ними, а затем услышали в гарнитурах на редкость довольный смешок и, конечно же, превратились в слух.

— Народ, вы не поверите, но Лидия свет Алексеевна, наконец, залетела. И не обрадовалась. Вот и предложила дежурной целительнице, проводившей плановый медосмотр, денег за аборт и последующее молчание. Но играть в такие игры на поле Людмилы Евгеньевны — полный и законченный идиотизм: сторожок, с недавних пор появившийся в базе данных аналитического блока дворцовой СКН, среагировал на сочетание «одна из ключевых фраз — определенный голос» и уведомил Императрицу о творящемся непотребстве. Она сразу же подключилась к динамикам системы оповещения кабинета целительницы, радостно поздравила невестку с долгожданной беременностью и настоятельно попросила не дурить. Голосом, от которого стало дурно и супруге Цесаревича, и дуре, практически согласившейся ей помочь. В общем, Лидочка сейчас буйствует в своих покоях — крушит все, что попадается под руку — а ее свекровь работает с документами и довольно улыбается…

Мы поверили. И тоже поулыбались. А потом Свете захотелось свежих новостей, и БИУС ими поделился. Начал с самых важных — со строительства наших заводов — и сообщил, что творческий дуэт из Натальи Родионовны и Льва Абрамовича второй день лютует на заводе ЖБИ Ильичевска, сорвавшем поставку четырех машин каких-то конструкций, а со всем остальным проблем нет. Потом рассказала, чем занимались и занимаются родичи, обретающиеся в обоих поместьях, и посмешила описанием недо-конфликта между двумя ветеранами первого отделения, по случаю субботы отправившимися в какой-то ресторан, и тремя особо благородными, но поддатыми аристократами лет тридцати, строившими из себя героев аж до момента, как мои представились. А после того, как закончила с этим вопросом, переключилась на мелкую троицу — заявила, что девчата штудируют «альтернативную» программу обучения с недетским фанатизмом, ничуть не менее маньячно отрабатывают магические навыки «первой очереди» и каждый вечер вырубаются умотанными, но счастливыми.

— А с тобой связываются? — полюбопытствовал я.

— Да. Причем переключают МТ-шки в конфиденциальный режим даже тогда, когда просят объяснить сложные понятия из школьной программы. А еще считают эти терминалы символами принадлежности к нашему роду, из-за чего практически не выпускают из рук, и независимо друг от друга поставили в качестве заставки фотографию с празднования Нового года. Ту, на которой стоят рядом с тобой, Олей, Светой и Полинкой.

— Из внутренней потребности, а не для хвастовства, верно? — внезапно спросила Света, судя по выражению лица, нисколько не сомневавшаяся в правильности этого утверждения.

— Верно: они живут только учебой, тренировками и мыслями о будущем в нашем роду… — ответила Дайна, сделала небольшую паузу и как-то странно усмехнулась: — Кстати, о будущем в нашем роду мечтают не только они, но и братья Настены.

Я знал эту интриганку не первый год, поэтому подобрался:

— А есть с чего?

— Есть: я отправила по МТ-шке и им. С альтернативными обучающими курсами по их школьной программе. И залила в бегущую строку фразы «Это — шанс. Первый и единственный…» Так вот, мальчишки поняли намек и уже убиваются…

Глава 22

8 января 2515 по ЕГК

…Подготовительные работы в палате мистера Вальдеса закончили от силы минуты за три-четыре, ибо иллюзорный полог, скрывший нас от камеры СКН, вывесила Оля, обе «заготовки» под стационарные проколы повышенной мощности вживила Света, а я поставил на подоконник тяжеленный стальной шар, спрятанный под артефактным отводом глаз, и постарался не мешаться под ногами. Поэтому на Надежду вернулись довольными до невозможности, поблагодарили мою старшую супругу за содействие, подождали, пока она телепортируется к Птичке, вернулись в Бухту, ввалились в спальню и снова вырубились. Так как Дайна подняла нас в два с минутами ночи, и спать хотелось, как из пушки.