Город титанов (СИ) - Сугралинов Данияр

— Так что без обид… — проговорил Павел, но я прервал его:

Я посмотрел на этих людей — измученных, но не сломленных. На детей, которые видели будущее и пришли предупредить нас. На их родителей, готовых умереть, но не оставить своих малышей. Такие люди не заслуживали смерти в этих руинах.

— Вы идете с нами. Своих не бросаем.

Глава 19

Все-таки мозги у них есть

Мы шли по разрушенным улицам Мабанлока уже полчаса, прислушиваясь к подозрительным звукам. Благо теперь был виден ориентир: горная гряда, теперь с направлением не ошибешься.

Бергман возглавлял шествие. Не знаю, кем точно он был в мирной жизни, но сейчас Тетыща производил впечатление человека, который знает, как надо. Рядом с ним шагал Павел. Рома держался за руку матери, но глаза его постоянно метались по сторонам, словно высматривая невидимые угрозы. Коля шел, зажмурившись, и беззвучно шевелил губами.

Двигаться приходилось максимально тихо и, соответственно, молча, чтобы слышать возможного врага издали. Город полнился звуками. Сквозняк бил форточками и закрытыми дверями, что-то грохало, шуршало и трещало, и каждый звук казался недобрым, но вскоре мы привыкли и немного расслабились.

Я слышал, как Анастасия прошептала Бергману:

— Бранимир всегда говорил, что дети — это наше будущее. В «Ковчеге» многие хотели избавиться от Коли и Ромы. Говорили, что они обуза, что на них тратится слишком много ресурсов. Каких ресурсов? Они почти не кушают! А Бранимир защищал их. Говорил, что они особенные.

— Он был прав, — ответил Бергман, указывая на остановившегося Рому. — Эти дети видят то, что мы не видим.

Рома обернулся к нам.

— Скоро развилка, — сказал он, будто снова к чему-то подключившись. — Налево нельзя. Там засада. Направо — безопасно, но долго. Прямо — быстро, но опасно.

— Какая опасность? — спросил я.

— Плохие люди. Много. На больших машинах.

Военные. Понятно.

— Идем направо, — решил я. — Время еще есть.

Но, как оказалось, времени у нас было куда меньше, чем я думал.

Когда мы добрались до обещанной развилки, справа действительно открывался безопасный, но длинный путь через трущобы. Слева зияла дыра в единственной стене разрушенного каменного здания, за которой угадывались силуэты военной техники. А прямо…

По ушам ударил рев одновременно заведенных моторов. Рома аж вздрогнул и заметался, но матери удалось его удержать.

— Боже мой, — выдохнула она, прижимая сына к себе.

Коля пригнулся и потащил отца к развалинам, усмотрев в них укрытие. Я тоже инстинктивно пригнулся и попятился к развалинам, полагая, что это и есть плохие люди на больших машинах.

В проломе стены мелькали бронемашины, идущие колонной по главной улице, параллельной нашей.

Ехали они на юг. К тоннелю. К курортной зоне.

— Они идут к твоим друзьям, — подтвердил мои опасения Коля, глядя на меня слишком взрослыми глазами.

У меня екнуло сердце. Дети не могли знать о клане. Потому я переспросил:

— К каким друзьям?

— К тем, кого ты оставил. Они думают, что ты пошел туда. Они ищут тебя.

Так и есть. Мой клан. Макс, Эдрик, все остальные. Они там, на электростанции, а к ним движется целая армия. Все соклановцы пока в порядке, по крайней мере, судя по активности, а их метки указывали, что они на электростанции, но…

Я сфокусировался на колонне, пытаясь пересчитать технику. Точно помню, впереди БРТ, за ним четыре грузовика. Солдаты в камуфляже на бортах, автоматы наготове. Дизельный рев моторов отдавался в костях. Пыль поднималась столбом, застилая разрушенные здания призрачной пеленой.

Четыре грузовика — как минимум человек по двадцать на борт. Плюс экипаж БТРа. Да откуда у них столько вояк-то после Жатвы?

— Смотри, — Бергман кивнул на последний грузовик, пятый, мелькнувший в проломе. — Видишь, как высоко сидят? Шины почти не продавлены. Порожняк идет.

— Не успел ничего увидеть, если честно. И что это значит? Мародерство в отелях планируют?

— Рассчитывают на трофеи вообще, думаю. — Бергман поморщился. — Припасы, оружие, технику. А если найдут твоих людей… В лучшем случае заберут в рабство.

— Или убьют.

Я стиснул зубы. Сергеич умирает от зомби-паразита. Время на спасение клана уходит. А теперь еще и это. И на кой черт я вообще сдался этим воякам? Либо заинтересовались после моего фееричного выступления на арене, либо… После того, как я призвал толпы зомбаков, а они это зафиксировали?

— Что будем делать? — спросил Павел. Он крепко держал Колю за плечи, прижимая сына к себе.

— Идем за ними, — сказал я. — Путь на нашу базу один. Но держимся на расстоянии.

— Может, они не преодолеют обвал, — сказал Бергман и объяснил Павлу: — Там часть дороги разрушена. БТР проедет, грузовик — вряд ли. Хотя эти, наверное, пройдут. Посмотрим. Вдруг они вообще не туда.

— А если туда? — Анастасия смотрела на меня с надеждой и страхом одновременно.

— Тогда придумаем что-нибудь по ходу дела, — ответил я. — Как можно прогнозировать, когда не знаешь их планов?

Говорил я без особой уверенности, потому что знал: Рома прав, вояки едут именно к моим друзьям, и не просто мародерить — они идут за мной.

Мы двинулись следом за колонной. Если раньше мы старались не шуметь и слышали даже шорох одежды, то теперь грохот моторов маскировал наши шаги. Пыль висела в воздухе, щипала глаза и горло. Время от времени неподалеку стреляли по отдельным бездушным из чего-то крупнокалиберного, но сами зомбаки не нападали. Возможно, это что-то вроде пугачей.

Рома время от времени останавливался, прислушивался к чему-то неслышному, потом кивал и шел дальше.

— Они не видят нас, — шептал мальчик. — Пока не видят.

Я не знал, откуда у него уверенность, но верил. Эти дети уже доказали, что способны на большее, чем обычные люди. Возможно, они умеют подключаться к системе жнецов, но не как чистильщики, которым выдаются крохи информации, а растворяясь в ней, становясь ее ушами и глазами. Интересно, это происходит по милости жнецов, или — глюк системы, поскольку дети иные?

Колонна двигалась медленно, объезжая завалы и воронки. Мы держались метров за двести, скрываясь в тени полуразрушенных зданий. Напряжение росло с каждым шагом. Я ощущал тяжесть «Нагибатора» за спиной и был готов в любой момент его выхватить.

Наконец колонна скрылась за поворотом, и грохот моторов стал затихать. Еще немного — и они исчезнут совсем. Может, действительно проедут мимо тоннеля. Может, все обойдется.

— Стойте, — внезапно произнес Коля, замерев на месте.

Я обернулся. Мальчик стоял неподвижно, глядя куда-то в сторону. Глаза его расфокусировались.

— Что?

— Опасность. Здесь. Сейчас.

Я огляделся. Улица казалась пустой. Разрушенные дома, груды мусора, покореженные машины. Но что-то было не так. Слишком тихо. Даже ветер затих.

И тогда я услышал шаги. Несколько человек приближались с разных сторон.

— К Анастасии, — быстро скомандовал я Павлу. — Бергман, прикрой их.

У Тетыщи щит, он должен защитить от пули.

Из-за угла вышли трое. Двое мужчин и девушка. Грязные, оборванные, но с оружием в руках. Автоматы, ножи. Еще четверо появились с другой стороны — две филиппинки, которым на вид было лет по шестнадцать-семнадцать, и двое парней постарше. Все в лохмотьях, заляпанных то ли грязью, то ли кровью.

Уровни местных колебались от 15-го до 20-го. Недобитки «Железных псов»? Видимо, те, кто успел сбежать, когда бездушные под моим контролем громили тюрьму.

— Смотрите-ка, — сверкая глазами, протянул широкоплечий детина с обезображенным шрамом лицом, Рикардо. — Русские. Те самые. Тот самый.

Он смотрел прямо на меня. Узнал. А раз так, то должен был сделать выводы, что я чертовски опасен, напасть исподтишка или вовсе свалить.

— Это ты нас угробил, сука, — прошипела одна из филиппинок, дернулась, будто от разряда. Ее звали Мария, у нее не было двух передних зубов, а на щеке красовалась татуировка в виде цепи, а в глазах плескалось безумие. — Ты Бульдога убил. Исабеллу. Мигеля. Всех убил!