Ребёнок — это ответственность и уязвимость. Ребёнок — это обуза. Я не хотела ребёнка. Никогда. До сей поры младенцы вызывали во мне только одно желанию — уйти от них побыстрей и подальше. Эти несносные создания способны докучать всеми известными способами сразу. Я могу терпеть детей исключительно тогда, когда меня и их разделяет твердая надёжная стена. Какая из меня мать? Это просто смешно! Нет, не смешно — печально, в равной степени как для меня, так и для глупого младенца, которому не пришло в голову выбрать в мамочки кого-нибудь ещё.
Я беременна? О, нет!!! Нет-нет-нет-нет-нет! Я не готова стать матерью. Может быть, случись это позже, я восприняла бы эту новость если не с радостью, то со спокойствием. Но не сейчас. Плевать, что, став матерью королевского отпрыска, я упрочу своё положение при дворе и дам стране надежду на иной мир. Мне это неважно. Важно другое. Ребёнок — это ещё одна цепь на мою шею, ещё одно звено в кандалах. Я должна буду отвечать за него, заботиться о нем, а я не хочу. Я не умею, в конце концов!
Я откинулась на подушки и закрыла глаза. Меня охватила странная апатия. Собственное тело сделалось противно, словно внутрь меня забралось насекомое и притаилось там.
Огромный злой паук с лицом Сиобряна Дик*Кар*Стала.
— Ваше величество…
— Ах, ты ещё здесь? Хорошо. Вели завтра лекарю прийти. Пусть проверит. А сейчас ступай. Оставь меня одну.
Сын Дик*Кар*Стала?.. Дочь Дик*Кар*Стала…
Стоп!
Я села, поражённая пришедшей в голову мыслью.
С чего я решила, что отец — мой муж? А что, если это Эллоисент? Между нашим последним с ним свиданием и первой брачной ночью с Дик*Кар*Сталом прошло не более месяца. Вероятность мала, но она есть. Обе встречи проходили в границах одного цикла.
Ребёнок от Эллоиссента был нужен мне ещё меньше, чем ребёнок от Дик*Кар*Стала. Если королевский отпрыск давал хоть какие-то преференции, то плод страсти с Элом был прямой угрозой не просто благополучию — моей жизни. Прошлая королева тому свидетель.
Смысл некоторых жизненных табу понимаешь только тогда, когда всей мордой приложишься об один из её острых углов. Недаром же с древних времён твердят девицам о том, что нужно блюсти честь до замужества. Ох, недаром! Опрометчивые интриги молодости влекут за собой последствия. Иногда — роковые.
Можно, конечно, было бы забыть о подобной возможности, но, если мои подозрения верны, и ребёнок родится раньше срока на целый месяц, и будет это зеленоглазый телепат с чеарроскими чертами, Дик*Кар*Стал рано или поздно не сможет не задаться вопросом. А задавшись вопросом непременно найдёт ответы. И тогда мне уж точно несдобровать.
Никакой муж не будет рад чужому ублюдку. А в сложившейся ситуации, если дела пойдут плохо и Дик*Кар*Сталу придёт в голову казнить своего старшего сына в надежде передать трон младшему, а тот окажется Чеаровским отродьем меня попросту сотрут в порошок. И будут правы.
У меня есть только один шанс, дающий право рассчитывать на его сомнительное милосердие. Это честность. Скажу, как есть и пусть решает, казнить меня или миловать. За свои грехи мы должны нести ответственность. Нравится нам это, или нет.
Я сидела с закрытыми глазами. Столько мыслей кружилось в голове, что становилось дурно. Я боялась того, что всё, о чем сейчас думалось, окажется правдой.
Где-то вдалеке скрипнула дверь. Гулкие коридоры наполнились звуком шагов.
Я поднялась с кровати, оправила платье и волосы. Внешность, ум и присутствие духа — вот единственные союзники женщины в этом непростом мире. Не исключено, что в других мирах дела обстоят так же.
Дик*Кар*Стал остановился, едва перешагнув порог. Не представляю, какое у меня сейчас было лицо.
— Вы отдыхали, моя королева?
От звука его глубокого с легкой хрипотцой, голоса у меня по спине побежали мурашки.
— Надеюсь, не помешал вам, сударыня?
— Это хорошо, что вы пришли. Нам необходимо поговорить, маэстро.
Услышав эдонийское обращение Дик*Кар*Стал нахмурился.
Я замолчала, нервно теребя пояс. Пыталась собраться с мыслями. Не знала, как преступить к разговору и сказать то, что необходимо.
— Что-то случилось? — нарушил молчание Дик*Кар*Стал. — Что-то, о чём я не знаю?
— Боюсь, что так, ваше величество.
Усилием воли я заставила себя успокоиться, подошла к серванту, достала оттуда вино и налила в бокал.
Дик*Кар*Стал с благодарностью принял его, но лишь пригубил — пить не стал.
— Что случилось, сударыня? — настаивал он на ответе.
Я глубоко вдохнула:
— Подозреваю, ваше величество, что я беременна. И есть шанс, что не от вас.
С треском лопнул сжимаемый в руке Дик*Кар*Стала бокал.
Заструившаяся по пальцам кровь, видимо, привела его в чувства. Он судорожно втянул воздух и опустил голову. Когда же снова поднял её, лицо его было спокойно, можно даже сказать, бесстрастно, лишь в глазах тлела ярость.
— Что это значит: «не от меня»? Чей это ребёнок?
— Вы уже в курсе, что до вас у меня был мужчина. За несколько месяцев это была наша первая и последняя встреча, но она могла иметь последствия. Если мой срок более трёх месяцев, боюсь, что это не ваше дитя. Если меньше… если меньше, то тревожиться не о чем.
— Ты так спокойно говоришь об этом?! — Дик*Кар*Стал побледнел до синевы, глаза его пылали, как угли. — Как давно ты знала, что беременна?
— До сих пор в этом не уверенна. Я попросила леди Шарлин прислать ко мне лекаря завтра.
Тяжело дыша, Дик*Кар*Стал вынул из обшлага рукава носовой платок, перевязал глубокую кровоточащую рану на ладони, зубами затянул узел на платке. Затем небрежным движением придвинул большое кресло и сел, скрестив ноги.
— Итак, моя королева, подытожим наш разговор. Вы без стыда, заявляется мне прямо в лицо, что носите бастарда?
Я продолжала стоять перед ним навытяжку, как маленькая девочка, которую вызвали на ковёр для воспитательных процедур. Мне это не нравилось.
— Вы бы предпочли, чтобы я стыдливо от вас всё скрыла? — спросила я не без вызова.
Наши взгляды снова встретились.
— Со стыдом или без стыда я сообщаю эту новость, какая разница? — покачала я головой. — Факт остаётся фактом. Эмоции ничего не меняют.
— Для столь юной особы вы поразительно практичны, если не сказать, циничны. Вы отдаёте себе отчёт в том, что ваше положение для вас значит, сударыня?
— Я в вашей власти, и вас нет причин меня щадить. Но что помешает вам проявить великодушие?
— Ты имеешь наглость рассчитывать на моё великодушие?
Я опустила голову.
— Чего ты от меня хочешь? — устало вздохнул он.
— Ты мог бы отпустить меня, Дик*Кар*Стал…
— Нет.
— Нет?..
— Слепой Ткач, Одиффэ! Ты — королева Фиара! Каким образом я могу тебя отпустить?!
— Я могу умереть. И я, и мой ребёнок, если он не ваш, когда придёт срок мы можем просто исчезнуть и продолжить жить где-нибудь ещё, уже под другим именем. Вам нужна моя сила? Она будет вашей каждый раз, как вы того пожелаете. Я стану вашим другом, вашей служанкой, вашей верной рабыней, наконец! Как женщина я никогда не была вам нужна. Нам необязательно быть супругами, но мы можем быть союзниками. Убив моего ребёнка, вы сделаете меня своим непримиримым врагом. Кому из нас это нужно?
— Ты смеешь мне угрожать?
— Я лишь взываю к вашему разуму и великодушию. Я не сделала вам ничего плохого. Я поступила глупо, опрометчиво, выбрала не того мужчину… теперь ничего нельзя исправить, всё в прошлом. Вы сами говорили — значение имеет только будущее.
В этот момент я ненавидела Эллоисента. Всё катилось к Слепому Ткачу! Из-за него! Хотя… я и сама, конечно, виновата. Нужно было быть умнее, осторожнее, осмотрительнее.
Знать бы о своем положении неделю назад! Нужно было сбежать с Миароном. Он бы сумел позаботиться обо мне. Он, возможно, ненавидел бы отродье Чеаррэ, но не посмел бы причинить ему вред.
А Дик*Кар*Стал посмеет. И, ни исключено, что сочтёт это своим долгом.
— Так что ты решишь? — тихо спросила я.
