Ультимат. Том 2 (СИ) - Бергер Евгений

— Прости, у меня нет салфетки… А куртка не моя. Стереть ей я не имею права! Подождёшь, пока я сбегаю в туалет?

— Конечно! Только не бросай меня. Иначе всё это может очень плохо кончится. Мне нельзя стрессовать…

Последнее предложение Гриня уже не услышал. Он со всех ног бежал в общий мужской туалет, чтобы Монолит не вскипятил ему мозг.

Суетливо забежав в первую попавшуюся кабинку, бычок сорвал несколько листов с рулона, а затем пулей устремился обратно.

— Юнец! Ты не разочаровал меня.

— Никак, нет! — стерев голубиный помёт, Гриня скомкал бумажку и выбросил в урну.

— Чем мне отблагодарить тебя, юнец? Может быть… хочешь, что-нибудь изменить в своей жизни? Я бы мог помочь тебе совет…

— НЕ НАДО!!! — воскликнул бычок, после чего рухнул на колени и заорал во всё горло: — ЗА МОНОЛИТ!!!

— Да? Ну, хорошо.

— ЗА МОНОЛИТ!!!

— Да-да. Ладно.

— Можно… я просто пойду домой?

— Почему, нет? Я не против, юнец.

— Спасибо, Монолит! — Гриня тут же подскочил: — Возможно, тебя очернили в игре… И на самом деле, ты не такой уж и плохой… Прощай!

С этими словами, бычок побежал в сторону КПП, оставив «Монолит» в полнейшей растерянности и крайне сбитыми мыслями…

Глава 14

Зимняя прохлада полностью захватила ночной город. А снег пошёл с утроенной силой! Красиво, но самую малость мешало обозрению.

Одно окошко в широком здании пермской думы всё ещё горело. Значит, наша цель в лице Петра Сергеевича Пикетова до сих пор на работе.

— Ну, и… Как поступим? — активно дыша на свои ладони, спросила Поселягина.

— Думаю, просто поговорим. — ответил я, прокручивая в голове план действий.

— А я предлагаю сразу релацировать его глаз на жопу! — Семён хрустнул костяшками кулаков: — Предчувствие у меня, ой нехорошее…

— Мы ещё не знаем, виновен он или нет. А тебе уже хочется релацировать глаз на… В общем, не торопи события. — строго ответил я: — Если Госпожа Поселягина действительно договорилась на встречу, то нет смысла рыпаться.

— Договорилась! Но я не уточнила подробности… Да он и не спрашивал.

— В смысле?

— Ну, я позвонила. Сказала, что вопрос важный и связан с полицией. И он… просто согласился. — пожав плечами, ответила миниатюрная защитница народа.

— Хм-м… А вот это уже интересно. — я взглянул на часы: — Конечно, бывают «женатые» на своей работе. Но любой чиновник… Да, что там? Любой человек в первую очередь спросит, а по какому вопросу с ним хочет встретиться полиция?

— Может, у него, какие-то дела с местными полицейскими? — предположил Семён.

— Дела? — я взглянул на Поселягину: — Как часто у местных чиновников с вами дела?

— Не с нами. Все государственные служащие, как правило, работают через прокуратуру.

— Вот видишь? Значит, так! — я жестом подозвал Ерёмина, который внимательно наблюдал за выходом из здания пермской думы из заснеженных кустов: — Вы идёте в кабинет. Выманиваете Петра Сергеевича на улицу, а тут — мы.

— Погодите! А не проще нам всем зайти внутрь? — поинтересовался носатый сержант: — Как мне кажется, так будет быстрее.

— Если в здании есть проходная, а она там точно есть — значит, Пикетову могут сообщить о том, кто именно к нему идёт. А у меня в городе… скажем так — не самая лучшая репутация среди «сомнительных» личностей.

— То есть, вы реально считаете, что Пикетов занимается сомнительными делами⁈

— Есть такие подозрения… Семён! Дай Госпоже Поселягиной жучок. Будем слушать, что там происходит. И если начнётся заварушка — тут же придём на помощь!

— Заварушка⁈ — ужаснулась миниатюрная сержантка: — А на сегодня не хватит ли нам заварушек⁈ То трава… То самоубийство… Теперь ещё и сомнительный чиновник?

— Ещё раз говорю — это лишь подозрения. Но если всё так, как я думаю — лучше быть готовыми. — я щёлкнул Ерёмина по бронежилету: — А теперь, идите и подстраивайтесь под обстановку.

— Погодите… Но, как мы подстроимся под обстановку, если не знаем, что именно происходит?

— Используйте технологию: «он говорит, а мы поддакиваем». И всё! Ну, что вы, как в первый раз в полиции⁈ — возмутился фамильяр: — Да и, что-то я сильно сомневаюсь, что даже если всё пойдёт не так — он вытащит пистолет и начнёт стрелять. Не тот уровень.

— Сём… Ты их сейчас окончательно запугаешь! Давай, спокойнее. Ладно?

— Понял-принял… Просто, я помочь хотел.

— Помог. — я отвёл полицейских в сторону: — Значит, слушайте, что говорит Пикетов. Кивайте и подстраивайтесь. Кто из вашей парочки быстрее соображает?

— Поселягина! — тут же рапортовал Ерёмин.

— Очень хорошо. Вот, пускай она и говорит.

— Что-то мне не по себе…

— Не вешать нос. — я посмотрел на миниатюрную сержантку и ободряюще похлопал её по плечу: — Не бойся! Будь уверенной. Поняла?

— Да, Фёдор Александрович!

— Вот и славно. А теперь — в бой!

Молодые оперуполномоченные вышли из заснеженных кустов, и неспеша направились в сторону пермской думы.

— Ну, что там с жучком? Работает?

— Конечно! — Семён вытащил из квантового кармана, что-то типа приёмной станции: — Сейчас подключим к аудиосистеме «Кабана» и будем слушать.

— Борис! — я подозвал к себе боевого барашка: — Значит, внимательно слушайте рацию и на всякий случай смотрите за «Мерсом». Я к тому, что РЭБ и гражданские глушилки на территории правительственных зданий никто не отменял. Либо ждите приказ по рации! Либо — как только мы выйдем из «Кабана», так сразу же следуйте за нами. Понял?

— Будет сделано, Фёдор Александрович!

— Молодцом.

Усевшись в тёплый салон немецкого тяжелого люкса, я принялся слушать, о чём говорят мои агенты.

— … проделанной работы. Мне очень хочется верить, что всё это не зря. — произнёс тонкий голосок Поселягиной.

— Конечно, не зря! Мы чистим город от грязи.

— Во имя чего? Меня больше всего волнует цель…

— Во имя справедливости. Ну, и добра, конечно же!

— Говоришь, как школьник… Ох, к такому меня жизнь не готовила. Если Пётр Сергеевич, или кто-нибудь ещё — начнёт стрелять, то очень прошу… передай моим родителям, что я их люблю.

— Ты драматизируешь.

— Драматизирую⁈ Ерёмин! Ты офигел⁈ Да нас отправили на передовую!!! Как, в каком-то азиатском боевике про разборку якудза с триадой! Мне вот это всё зачем⁈

— Затем, что нас слушают. Давай ты будешь чуть скромнее? К тому же, если ты хочешь донести, что-либо до Фёдора Александровича — скажи ему прямо!

— Прямо⁈ Во-первых, когда я рядом с ним — мне не страшно. Во-вторых, а вот сейчас я всё поняла… Прочувствовала, так сказать.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что… А если он не успеет нас спасти⁈

— Во-первых — успеет. А во-вторых… Что-то я не понял. С ним так тебе не страшно, а со мной, значит, страшно? — в голосе Ерёмина послышались нотки ревности.

— Прости, Лёх… Я не об этом. Просто, ну… Понимаешь, с Осокиным, как-то спокойнее, в том плане, что…

— Что?

— Ну, знаешь…

— Знаю, что?

— Что на тебя точно не нападут. А мы с тобой, как две мыши на открытом поле!

— Потом поговорим. А сейчас — хмурые хлебальники и голос недовольных ментов. — строго приказал Ерёмин: — Вперёд!

Звук раскрывшейся двери и шум входной тепловой пушки.

— Что-то случилось? — уставшим голосом спросил охранник.

— Мы на встречу с Петром Сергеевичем.

— Пикетовым?

— Ага.

— Ну… Проходите.

Ни уточняющих вопросов. Ни проверки документов. Просто «проходите». Либо это «идеальный» охранник. Либо с Пикетовым и местными ментами реально, что-то не чисто.

— Лёх, ну ты не обижайся! Правда, ты классный мент. Храбрый парень…

— Ой, давай без вот этих жалких оправданий? Считаешь, что на меня нельзя положиться — так и скажи!

— Я такого не говорила!

— Всё. Выполняем задание. — сухо ответил Ерёмин.

— Как неловко получилось. — усмехнулся кот: — Из-за тебя менты поссорились!

— Не из-за меня, а из-за того, что Поселягина не умеет доносить мысль.