Ярче тысячи солнц - Голодный Александр Владимирович

— Олег, накануне важнейшей встречи я должен тщательно продумать аргументы, выспаться и быть в лучшей форме. Если девушка влюбилась в волка Реджистанса, то это не означает, что я потерял голову. Не надо искать для меня крючки, лейтенант, особенно простые до тупости. Понимаю, что тебя так учили в высшей школе КИБ, но уверяю — не все, о чем говорили преподаватели, срабатывает на сто процентов.

— Разумеется, Сержант, я понял. После обеда она отправится домой.

— Хорошо, Олег. Будет одна?

— Да.

— Тогда проведу с ней ряд занятий. У кого получить мой пистолет?

— Петр выдаст. Но ты же не собираешься его забрать?

— Олег, только на занятия. Я не забыл, что положил из него пятерку «дельтовцев».

— Кстати, Сержант, ты не помнишь, где твоя автоматическая винтовка?

— Сложно сказать. Тяжелое ранение, плохо соображал… По-моему, сбросил где-то в расщелину вместе с лишними вещами. Тащить было неимоверно трудно — это помню. А что, разве не нашли?

— Нет. Хваленые военные следопыты облажались по полной. Потерять след раненого бойца — это надо суметь. Но и твоя подготовка вызывает массу вопросов. Сержант.

— Давай поговорим об этом потом, после встречи с высоким чином.

— Хорошо, Сержант.

— Не волнуйся, Олег, ты и так уже знаешь и видел в разы больше, чем все ваши следователи. Не останешься внакладе, даже если план не сработает и я загнусь на допросном конвейере.

— Сержант, я уверен, что твое предложение крайне серьезно заинтересовало мое руководство и ты сам слишком ценен, чтобы отправить тебя на конвейер. Хотя, честно говоря, лично я не хотел бы сам там оказаться. Ты не боишься?

— Давай я потравлю твое любопытство? Олег, я на нем не задержусь, а следователи испытают большое разочарование.

— ?..

— Продолжения пока не будет.

— Да уж, действительно только подразнил.

— Все, Олег, мне надо восстанавливать спортивную форму. Метаться в условиях жестких радиационных полей в защитном костюме, с инструментом и приборами не самое легкое занятие.

— Конечно, тренируйся, Сержант.

Как будет добираться высокий чин? Вертолетом? Очень сомневаюсь. Делиться тайной ядерного оружия и афишировать наше общение он не станет, значит, встреча пройдет конспиративно. Пойдет пешком? Несколько не тот тип человека. Конечный участок пути — согласен, но основную часть проделает на колесах. Руководствуясь этими доводами, бегу вдоль тропы от запасного выхода штаба. Пара миль — впереди появляются характерные кусты. Осторожно приближаюсь. Так и есть — грунтовка. Ездят по ней нечасто, но не заросшая. Пробежавшись влево, сразу обнаруживаю съезд на поляну. Стоит навес, под ним вкопаны стол и две лавки, неподалеку журчит ручей. Хорошее место для пикника. Здесь будут оставлены машины, часть охраны, сам начальник выдвинется к штабу и встретит меня уже внутри. Возвращаюсь назад, меняя тропу, выдвигаюсь навстречу продуктовой колонне.

Идут, как в турпоходе — полная расслабленность. От укрытия к укрытию сопровождаю их сбоку. Специально выбрал сторону Петра — никакой реакции. М-да, до «Дельты» кибовцу далеко.

Насыщенный спортом и послеобеденными стрельбами день завершился отличным массажем и здоровым сном.

— Сержант!

— Привет, разведчица.

Что делает с людьми любовь — встречаю мою девочку с сияющими глазками уже в семь утра на подступах к лагерю. За спиной рюкзачок, вид уставший.

— Не спала полночи и всю дорогу бежала. Натали, так нельзя.

Молча обняла и прижалась гибким горячим телом. Бедный доверчивый ребенок. За что такое наказание?

— Пойдем, милая, на нашу полянку, я тебя немного в порядок приведу.

Восстанавливаю гармонию в ауре и вижу, что девушка практически засыпает. Разумная идея — помогаю процессу и полчаса старательно оперирую тонкими материями. Щечки зарозовели, из-под глаз ушла припухлость, на губах легкая сонная улыбка. У меня покалывает пальцы и стучит в висках. Сходил умылся в ключе, провожу холодной мокрой ладонью по лицу Натали.

— Ой! Сержант, я совсем заснула. Выспалась — как будто всю ночь спала. Мне снился такой волшебный сон! Который час?

— На завтрак успеваем, Ната.

— Как мне с тобой хорошо, любимый мой Волк!

Несколько нежных поцелуев, и все-таки веду девочку в лагерь. Первым делом бежит в штаб. Я знаю, что лежит в ее рюкзачке.

Тир. С невозмутимым видом комендант выдал на складе пистолет и две снаряженные обоймы, теперь обучаю разведчицу. Девичьи кисти маловаты для браунинга, тренирует прицеливание, держа пистолет обеими руками.

— Натали, спусковой крючок должен тянуться нежно, плавно, выстрел — звучать неожиданно для тебя.

Десяток холостых щелчков, досылает патрон в патронник.

Дах, дах, дах! Забираю оружие, шагаем к мишени. Обнадеживающе — все три пули на месте.

Назад, еще три выстрела. Опять попала! Обойма расстреляна, я убежден, что девочка стрелок от природы. Теперь ближний бой.

— Натали, при стрельбе в упор главное быстрота, целиться некогда, наводи пистолет по стволу. Старайся не дергать спусковой крючок, но жми быстро. Бей в грудь врага. Мишени — три противника, каждому по выстрелу. Огонь!

И здесь неплохо. Объясняю ошибки. Снова холостые щелчки, потом огневая тренировка. Молодец разведчица! Обоймы браунинга пусты, подаю свой револьвер.

Расстреляв патроны (заслуженный поцелуй), идем к учебным столам. Неполная разборка, чистка, смазка. Девочка ловит указания на лету, справляется хорошо.

Сдав пистолет, получив нож для Натали и патроны для себя, увожу ее из лагеря. Оставшееся до обеда время тренируем рукопашный бой.

На обеде получаю просьбу явно изнывающего от нетерпения лейтенанта:

— Сержант, ты не мог бы зайти сразу после обеда в штаб?

— Хорошо, Олег.

Натали ждет в моей комнате, а кибовец прижимает учетник к груди. Модель как на свалке, кстати. Нажатие кнопки… Тишина. Быстро соображает — проверяет на себе. Пик. Снова я.

— Как ты это сделал?!

Ага, похоже, Алексея и Николая не допрашивали. Замечательно.

— Сержант, но как можно жить без идентификатора?! Ты же проходил проверки? Или?..

— Ольгерт, вот смотрю на тебя, когда ты думаешь, и вижу лицо капитана, начальника отделения КИБ.

— Издеваешься?

— Поддразниваю. Посуди здраво — сколько будет стоить эта тайна? И что, мне ее отдать просто так, без серьезных договоренностей?

— Сержант, но мы же заключили соглашение!

— Ольгерт, подчеркиваю — мы. Ты и я. Много оно стоит? Если руководство захочет, то тебя отправят на допросный конвейер без колебаний, как и меня. Пусть в качестве свидетеля, но отправят. Я соскакиваю, ты остаешься. А поскольку безупречны только ангелы…

— Что ты предлагаешь?

— Ольгерт, ты умнейший оперативник, знаешь акценты вашей службы. Подумай, как довести открывшуюся информацию до начальства, чтобы она сыграла для нашей общей пользы.

Лейтенант размышляет. Лицо восторга не выражает абсолютно:

— Да, Сержант, ты точно матерый волчара. Я начинаю работать на тебя. Кто кого завербовал?

— Не утрируй, лейтенант. Да, ты оказался крайним. Но я тебя не принуждал. Напоминаю — мы заключили договор. И я предупреждал, что все мои тайны смертельно опасны.

Кибовец молчит, но это очень красноречивое молчание.

— Ольгерт, попробуй увидеть в этом и веселую сторону. Вообрази себе рожи следственной группы, когда они узнают о результатах проверки.

Невеселая ухмылка:

— Ладно, лейтенант, не буду мешать тебе думать. Ты планируешь что-то отправлять с Беловой?

— Нет.

— Тогда отошлю ее домой сам, и пораньше. Мне тоже надо крепко поразмыслить.

Прихватив плотный пакет с картой и аэрофотоснимками места будущей операции (купились на предложение, сволочи), возвращаюсь в свою комнату. Умаявшаяся Натали, словно котенок, свернувшись клубочком, задремала на кровати. Совсем еще ребенок. Присаживаюсь, нежно глажу по голове. Пальцы скользят по мягким, пышным, шелковистым волосам.