"Фантастика 2025-161". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Бачурова Мила

Курода начал злиться. Его атаки становились все более яростными, но и все менее точными. Он тяжело дышал, его лицо побагровело от напряжения. Каору же, казалось, лишь разминалась. Она ждала своего момента, выискивая слабое место в защите противника. Я видел, как она постепенно изматывает его, заставляя расходовать силы впустую.

В какой-то момент, когда Курода в очередной раз промахнулся, Каору резко изменила траекторию своего движения. Она не ушла в сторону, а стремительно бросилась вперед, сокращая дистанцию. Ее катана взлетела в воздух. Курода попытался заблокировать удар, но его нодати был слишком медленным. Клинок Каору скользнул по его руке, оставив тонкий, но глубокий порез.

Кровь выступила на предплечье Куроды, окрашивая рукав его дорогого костюма в еще более темный цвет. Он замер, ошарашенный, не веря своим глазам. В зале послышались приглушенные вздохи. Мои вакагасира смотрели на Каору с неприкрытым изумлением. Даже Курода, до этого самоуверенный и надменный, теперь выглядел растерянным.

Каору отступила на шаг, ее катана опустилась. Она не выглядела ни торжествующей, ни высокомерной. Просто спокойной и уверенной.

— Первая кровь, Курода-сан, — тихо произнесла она, ее голос разнесся по притихшему залу. — Поединок окончен.

Курода медленно опустил нодати. Он посмотрел на свою раненую руку, затем поднял взгляд на Каору. В его глазах читалась смесь гнева, разочарования и… уважения. Он, видимо, впервые за долгое время столкнулся с тем, кто смог его так легко превзойти.

Я наблюдал за всем этим с чувством глубокого удовлетворения. Каору не только унизила Куроду, но и показала всем присутствующим, насколько сильна она и, как следствие, насколько силен теперь Ямагути-гуми под моим руководством. Нет, все-таки есть свои плюсы в этой их безумной любви к традициям.

Случившийся поединок был лишь первым шагом, но он стал решающим для моего пути в роли оябуна. Теперь они знали, что я не тот, кого можно легко сбросить со счетов.

— Адачи-сама, — Каору подошла ко мне и вежливо склонила голову. — Теперь, когда вопрос с сомнениями Инагава-кай решен, позвольте пригласить вас для важной беседы. Мне нужно кое-что вам показать.

Горькая правда лучше сладкой лжи

Проигрыш совсем не обрадовал Инагава-кай, конечно. Они рассчитывали на другой исход, но, к моему тихому удовлетворению (в который раз убедился в помешательстве якудза на традициях), после случившегося Курода с сопровождающими буквально ретировались из офиса Ямагути-гуми. Отклонялись в полном смысле этого слова.

Как только наши «гости» исчезли, в раз забыв обо всех претензиях, Каору, из-за которой весь этот балаган и начался,(потому что оябуном я стал с ее подачи), снова попыталась утащить меня на приватный разговор. Но куда там. Вакагасира, вдохновлённые случившимся, решили высказать своё «ценное» мнение, и мне пришлось задержаться.

— Адачи-сама, это было… неожиданно, но очень мудро. Впечатляюще. — выдавил из себя Кэзухи, глядя на меня так, будто я голыми руками армию самураев расколошматил.

Хотя, по чести сказать, героиней была Каору. Она же поставила этих долбаных Инагава-кай на место. Но вся фишка в том, что японцы реально так мыслят. Для них Куору сейчас являлась, образно говоря, чем-то вроде самурайского меча в моих руках. Соответственно, по мнению вакагасира врага одолел я. Вот такая у них странная логика.

Я кивнул, сохраняя на лице выражение, с которым обычно смотрят на земляных червей под ногами. К моим «лейтенантам» теперь тоже имеются вопросы. Их я сейчас и задам. Нельзя спускать подчиненным с рук любой косяк, а уж косяк задуманный специально — тем более.

— Что, по вашему мнению, впечатляющего в том, что вы за моей спиной решили устроить цирк, даже не удосужившись сообщить мне о реальном положении дел? — Мой голос был ровным, как лезвие катаны, я очень постарался, чтоб он звучал максимально жестко. — Вы думали, я совсем отупел? Или просто пешка, которую можно использовать, как заблагорассудится?

Кэзухи и остальные вакагасира побледнели, их довольные физиономии сменились растерянностью.

— Адачи-сама, мы… мы не хотели вас беспокоить… — пробормотал один из них, отводя взгляд.

— Не беспокоить? Вы скрыли от Инагава-кай, что Синода был убит! Что это за игра, мать вашу⁈ Вы думали, я не замечу, как вы пытаетесь использовать меня в своих мелких интригах? Думали, я тут так, временный оябун, а вы тем временем будете творить, что вздумается? — Я шагнул ближе, и они дружно отшатнулись, будто бандерлоги перед удавом Каа. — Всё понятно. Вчера вы сделали кое-какие неверные выводы. Решили, что можете вертеть мной, как захотите. Приняли мое спокойствие за слабость. Но запомните одно: я — ваш оябун. И если вы хотите, чтобы этот клан выжил, вы будете действовать честно. Со мной. Иначе… вы узнаете, что такое настоящее беспокойство. И это будет далеко не «впечатляюще». Напомню, если кто-то забыл. Я убил Синоду. Я был избран драконом. Если вы не уясните эту информацию в своих тупых мозгах, я превращу вашу жизнь в ад. В настоящий ад. Ясно! Поверьте, фантазии у меня на это хватит.

В комнате повисла тишина, такая густая, что её можно было резать ножом. Вакагасира стояли, потупив взор, их самоуверенность испарилась быстрее, чем саке в жаркий день.

Каору подошла ко мне, её губы изогнулись в едва заметной, какой-то чертовски соблазнительной улыбке. Мне показалось, она едва сдерживается, чтоб довольно не облизнуться. Ну чистая тигрица. Или пантера.

— Быстро сообразил, как проучить Инагава-кай. Молодец. — прошептала она, и в её голосе не было привычного яда. Вместо этого — что-то… слишком спокойное, от чего по коже пробегали мурашки. — Но ты многого не понимаешь, Такито. Появление наших соперников — это первый звоночек. Сейчас все хотят войны. Другие кланы ждут ее, чтоб отхватить себе кусок территории пожирнее. Полиция ждёт схватки между кланами. Эти вообще спят и видят, чтобы якудза перерезали друг друга. А потом придут и добьют ослабевших. Классика.

— Интересно… — Я покосился на Куору, — Какой смысл полиции избавляться от якудз, если наши люди по ночам охраняют покой граждан?

— Поверь, они найдут способ восполнить эту потерю.

— Значит, это был лишь первый звоночек? — спросил я, прищурившись.

Очередная игра в кошки-мышки. Что-то лепит мне девка, не особо логичное. Полиция хочет уничтожить якудз? А потом как они будут справляться с демонами?

— Один из многих звоночков, — её глаза блеснули, словно у хищника. — Но сейчас есть кое-что поважнее. Идём.

Куору развернулась и пошла в выходу из зала, не дожидаясь ответа. Я последовал за ней, машинально отметив про себя, как бесшумно и плавно она движется — словно не человек, а тень, скользящая по полу.

Мы углубились в лабиринт коридоров штаб-квартиры, свернули в узкий проход, который я бы даже и не заметил, остановились перед неприметной дверью. Каору достала старый железный ключ с замысловатыми узорами, вставила его в замок и повернула.

Дверь со скрипом открылась, выпустив наружу волну тяжёлого, затхлого воздуха, пропитанного запахом старой бумаги и воска. Честно говоря, даже захотелось откашляться. И очень не хотелось заходить внутрь.

— Добро пожаловать в тайную комнату Синоды, — Каору сделала шаг вперёд, её силуэт растворился в полумраке, словно она и сама была его частью.

Я вошёл следом.

Комната оказалась небольшой, но переполненной всяким хламом. Древние свитки, потрёпанные книги, разнообразные статуэтки. Одним словом — хлам и есть.

В центре стоял массивный стол, заваленный бумагами, а на стенах висели странные рисунки — драконы, демоны, ритуальные круги. Прямо декорации для фильма ужасов.

Но больше всего меня зацепило одно изображение.

— Это же…

Я подошёл ближе. На пожелтевшем листе, приколотом к стене, был нарисован дракон — точь-в-точь как моя статуэтка. А рядом — О́ни, тот самый демон, с которым мне выпала «честь» встречаться. Причем демон был изображен в своем, так сказать, первозданном виде. Я понял, что это именно О́ни только по надписи, имевшейся рядом с нарисованным монстром.