"Фантастика 2025-76". Компиляция. Книги 1-35 (СИ) - Стоев Андрей

Эрик сразу понял, что это вовсе не абстрактный пример, и начал наливаться краской.

— Или вот такой пример, — безжалостно продолжал я. — Некоторые патрульные срезают путь в северо-восточном углу участка. Конечно, наши дорожники туда ещё не добрались, и поездка по ухабистой лесной дороге достаточно неприятна, но таким образом без наблюдения остаётся большой участок леса. Чтобы подчеркнуть важность полного патрулирования, напомню один момент из истории отряда. Ветераны отряда, без сомнения, помнят бой в Каменном логе. Тогда отряд тоже сократил маршрут патрулирования, правда, по объективным причинам. Только благодаря тому, что незадолго до того боя маршрут восстановили до полного, удалось вовремя заметить противника и приготовиться к бою. Если бы патрулирование по-прежнему велось по сокращённому маршруту, атака противника началась бы совершенно неожиданно, и вряд ли бы вышло закончить бой без потерь, даже с помощью сиятельной Милославы.

— Удавлю, — негромко, но отчётливо произнёс Эрик.

— Хотелось бы также напомнить некоторым девушкам отряда, что назначение бронеходов состоит не в том, чтобы доставлять пилотов на труднодоступный пляж для принятия солнечных ванн. Это всё-таки дорогостоящие боевые машины с ограниченным ресурсом.

— Господин Кеннер, — вклинился Беров, который дошёл уже до состояния полного бешенства, — мы разберёмся со всеми этими случаями и примем меры. Клянусь, подобного больше не повторится.

— Не сомневаюсь в этом, Эрик, — доброжелательно улыбнулся я. — Напоследок всё же поясню один важный момент, который сделает многое более понятным. «Рыжая рысь» не является единственной охраной поместья. Защита поместья является многослойной и мы, конечно же, не полагаемся только на вас. При этом вопросам безопасности мы придаём исключительную важность, и когда, например, патруль необоснованно меняет маршрут, защита поместья переходит в состояние повышенной готовности, а члены семьи немедленно получают доклад об этом инциденте. Одним словом, мы знаем абсолютно всё, что происходит в поместье.

Бойцы потрясённо молчали и судя по их виду, усердно вспоминали свои грехи и грешки. Эрик мрачно разглядывал личный состав, и под его взглядом практически каждый начинал ёжиться и ёрзать на стуле.

— Таким образом, — подвёл я итог, — в чём-то ваша служба действительно изменится. Мелкие прегрешения, которые спускались вольному отряду, будут совершенно неприемлемы для подразделения семейства. От наших ратников мы требуем добросовестного отношения к службе, и что особенно важно, имеем полную возможность это проконтролировать. На этом у меня всё, и если у вас больше нет вопросов, то не буду вас задерживать. А почтенного Эрика попрошу остаться.

— Я разберусь с этими случаями, господин Кеннер, — пообещал Эрик с мрачным видом.

— Да разберёшься, конечно, — махнул я рукой, — не бери в голову. Случаи единичные и, по большому счёту, это мелочи, которые случаются везде. Народ же понимает, что наше поместье — это очень безопасное место, ну и расслабляется понемногу. Это совершенно естественно и ожидаемо. Вот я и решил объяснить, что в поместье мы контролируем абсолютно всё и всех. Очень способствует повышению дисциплины.

— Ещё как способствует, — криво усмехнулся тот.

— На самом деле я хотел поговорить с тобой о другом. О твоей будущей свадьбе, если конкретно. Ты, кстати, газеты читаешь?

— Да не особенно, — настороженно отозвался Эрик. — Я как-то не привык газеты читать. Всю жизнь на контрактах, а там газет нет, да и вообще не до того.

— Вот и дальше не читай, — одобрительно кивнул я. — Они сейчас раскапывают твою жизнь. Выяснили вот, что ты с друзьями в детстве украл у соседей гуся. Сейчас ведут журналистское расследование, каким образом такой опасный преступник избежал тюрьмы.

— Да вернули мы того гуся, — возмутился Эрик. — Гусёнка скорее. Практически сразу вернули. Принесли обратно и отпустили. Он меня всего исщипал, сволочь, неделю синяки сходили.

— А воровали-то зачем? — с любопытством спросил я.

— Просто играли в набег кочевников на поселение, ну и этот гусёнок под руку подвернулся. Да нам всего по десять лет было, какой ещё опасный преступник? Отец выпорол, а соседи просто посмеялись.

— Про десять лет они не писали, — хмыкнул я. — Про то, что вернули, тоже. Но оцени глубину раскопок. Пожалуй, пора им убавить энтузиазма, я прикажу Кельмину провести беседы. Собственно, я хотел обратить твоё внимание на тот факт, что ты стал публичной личностью. Журналюг мы, конечно, немного прижмём, но писать о тебе всё равно будут, просто такой чуши будет меньше.

— Что из этого для меня следует? — хмуро спросил Эрик, начиная осознавать масштаб своих проблем.

— То, что ты сейчас постоянно будешь в центре внимания, что же ещё? — пожал я плечами. — Будь к этому готов. Как член семьи Арди и законный муж Милославы Арди, ты автоматически станешь весьма значительной личностью. О тебе будут писать, будут стараться взять интервью, при этом искажая твои слова и придавая им совершенно другой смысл. С нашей семьёй они опасаются связываться, но ты ещё не семья, и они себя ограничивать не будут. Если ты не чувствуешь в себе дара общаться с журналистами, лучше отказывайся от интервью. Желательно как-нибудь помягче. Говори что-нибудь вроде: «Сейчас у меня нет времени, уважаемые. Возможно, мы сможем пообщаться после свадьбы». После свадьбы ты официально войдёшь в семью и станет немного проще. Во всяком случае, чушь про гусей они писать уже побоятся.

— Зачем они вообще это пишут?

— Надо же им хоть что-то писать, — объяснил ему я. — Публика жаждет узнать о тебе как можно больше, вот они и копают. На самом деле эта история с гусем тебя хорошо характеризует. Это значит, что они не смогли раскопать никакой грязи, вот и вынуждены писать что придётся.

— Я тогда лучше буду сидеть на базе, — заявил Эрик.

Храбрый наёмник явно испугался скромных тружеников пера. Ну, я его вполне понимаю, я этих гиен на самом деле тоже опасаюсь. Один вот прилепил мне кличку, до сих пор не получается избавиться.

— Плохой вариант, Эрик, — покачал я головой. — История с гусем — это, конечно, смешно, но ещё одна-две подобные истории, и тебя станут воспринимать, как комическую фигуру. Это неприемлемо для репутации семейства. Интервью ты можешь не давать, но прятать тебя тоже нельзя. Так что нам придётся брать дело в свои руки. Встретишься с Есенией Ждановой и согласуешь с ней то, что мы готовы о тебе рассказать, а затем мы устроим пресс-конференцию, ну и вообще покажем тебя публике.

— Без этого никак? — тоскливо спросил Эрик.

— Без этого никак, — сочувственно подтвердил я. — Ты уже публичная фигура из тех, про кого пишут в светской хронике. На твоей свадьбе будет присутствовать вся верхушка княжества, включая князя. И к этой верхушке ты и сам станешь принадлежать. Привыкай к постоянному вниманию, к тому, что тебя будут узнавать на улице, к тому, что о твоих поступках будут писать в газетах. Ты больше не сможешь ездить в дешёвом самобеге, обедать в дешёвом кафе, носить дешёвые вещи.

— Я до этого как-то не осознавал всех последствий, — пожаловался он.

— Не хочешь передумать? — полюбопытствовал я.

— Нет, конечно, — решительно отказался он. — Просто не задумывался раньше обо всём этом.

— Такова цена, Эрик, — пожал плечами я. — И я скажу тебе больше. В самое ближайшее время ты начнёшь учиться — Есения организует для тебя уроки этикета. Ещё будешь учить кодексы и дворянский реестр. Ты входишь в аристократическую семью, и к тебе будут очень внимательно присматриваться и наши друзья, и наши враги. Ты не должен дать им возможности заявить, что Арди взяли в семью какого-то навозника, понимаешь?

— Понимаю, — мрачно ответил Эрик.

В душе я ему, конечно, посочувствовал. Ему действительно предстоит эти месяцы учиться в поте лица, и деваться ему некуда. Не удивлюсь, если он в глубине души уже немного пожалел, что связался с матерью.