"Фантастика 2024-144" Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Алефиренко Александр

Любимые строки помогли быстрее прийти в себя, и Картен стал оглядывать поросшие лесом берега в поисках подходящего места для стоянки. Гребцы, видимо, тоже почувствовав, что опасность миновала, уже не работали с прежним рвением. То и дело слышался деревянный стук и ворчание матросов.

Заметив удобный плёс, капитан повернул рулевое весло, бросив Мулмину:

— Берите канаты и привязывайте, как следует. Если дождь усилится, река снова снесёт нас в море!

Коротко кивнув, тот почти бегом скатился с кормовой палубы, выкрикивая распоряжение хозяина. Через какое-то время они уже вдвоём с Креком Палпином стояли на носу, готовясь спрыгнуть на берег с канатом в руках.

Неожиданно ослепительно яркая молния пронзила небо, которое раскололось с оглушающим треском. Дикарки пронзительно завизжали. Картен тоже присел от испуга, но в отличие от них руль не бросил. Хвала Питру, что судно оказалось так близко от берега. Преодолев последние несколько шагов, нос с чмоканьем вошёл в топкое дно. Матросы тут же спрыгнули и устремились к ближайшим зарослям. Совсем близко раздался ещё один удар грома, вызвав новые крики и женский плач.

Капитан с нарастающей тревогой чувствовал, как вздрагивает корабль под напором усиливающегося течения, которое явно собиралось увлечь его обратно в море. Но опытные матросы не подвели, умудрившись буквально в последний момент обернуть конец вокруг толстой ели. Едва Крек Палпин затянул узел, как канат, дёрнувшись, натянулся струной. Подхваченное рекой судно стало бросать из стороны в сторону. Картен потерял равновесие и рухнул на сырую палубу.

Обессиленный и продрогший, он почти не помнил, кто помог ему подняться, и как оказался в каюте. Очутившись в кромешной темноте, мореход вдруг обнаружил, что чьи-то руки торопливо стаскивают с него промокшую одежду.

— Милим! — хрипло позвал Картен, но верный раб не отозвался.

Зато уши заполонили женские голоса, что-то причитавшие на своём варварском наречии, да грохот дождя по просмолённым доскам палубы.

Собрав последние силы, купец попытался вырваться из дикарских лап, но здоровенные коровы без труда повалили его на пол.

— На помощь! — только и успел мяукнуть капитан, прежде чем кто-то из ганток вжал его лицо в жёсткий медвежий мех.

«Убивают!» — испугано решил купец, жадно хватая ртом воздух. Но тут чьи-то ладони успокаивающе прошли по обнажённой холодной спине. Кое-как повернув голову, он сделал судорожный вздох, но орать и вырываться больше не стал. Уставший, озябший, казалось, до костей мужчина стал быстро отогреваться. От растиравших кожу ладоней исходило ласковое, расслабляющее тепло. Четыре руки, разминавшие капитана, буквально творили чудеса. Готовый вот-вот прорезаться кашель куда-то исчез, веки наливались свинцом, а тело охватывала приятная истома.

«Откуда варварам известно искусство массажа? — лениво думал Картен. — Это же лучше, чем в бане Фения. О Нутпен и Дилоа, как же хорошо…»

— Господин, — прошелестел над ухом знакомый голос.

Открыв глаза, капитан с трудом различил склонившегося над ним Милима. В полуоткрытую дверь каюты тянуло холодом. Дождь размеренно стучал по доскам палубы.

— Выпейте, господин, — раб поднёс ко рту хозяина миску с горячим отваром.

— Откуда? — спросил Картен, осушив её в три глотка.

— Костёр развели на берегу, ужин варим, — торопливо докладывал невольник. — Каша вот-вот поспеет.

— Где все? — приподнялся на локте мореход.

— Там, — неопределённо махнул рукой Милим. — Навес натянули.

И понизив голос, добавил:

— На корабле остались только три дикарки, господин. Но все с оружием.

— Не стоит затевать драку в такую погоду, — проворчал капитан и вновь заснул, несмотря на голод.

Проснувшись среди ночи, ткнул локтем мирно похрапывавшего рядом раба. Всполошившись, тот отыскал закутанную в шкуру миску и почти на ощупь покормил хозяина ещё тёплой кашей. Дождь перестал, но из-за тонких стен каюты доносился глухой шум леса, всё ещё трепетавшего под порывами ветра. Кроме них в каюте находились ещё трое. Двое мирно посапывали, а Орри, заметив, что мореход проснулся, стал рассказывать, что сделано, пока тот спал. Корабль для надёжности привязали ещё одним канатом. Все матросы и женщины в трюме. Тесно, зато тепло. На палубе остались двое караульных. Поняв, что сам поступил бы точно так же, капитан решил всё же похвалить расторопного варвара.

Теперь, когда непосредственная угроза жизни миновала, можно подумать о будущем. Самое простое решение напрашивалось само собой. Убить мальчишку, а утром вновь загнать дикарок в трюм или силой посадить за вёсла. Картен мрачно хмыкнул. Глупость. В трёх шагах начинается лес без конца и без края. При первой же опасности гантки разбегутся, их и с собаками не отыщешь. Ему вдруг пришлось по душе предложение Ники Юлисы. Как ни печально, но, видимо, придётся идти на сделку с варварами. Тем более, что после такой бури они будут посговорчивее.

На этот раз капитан проснулся от рези в мочевом пузыре. С удивлением оглядев пустую каюту, твёрдо пообещал себе наказать нерадивого раба, вздумавшего бросить господина в одиночестве. Хорошо, хоть не забыл оставить сухой хитон, аккуратно сложенный у изголовья. Раздражённый отсутствием невольника, Картен, только одевшись, обратил внимание на доносившийся с палубы шум.

Солнце давно поднялось. Небо светилось такой поразительной голубизной, будто не было ни угрожающе клубившихся туч, ни дождя, ни урагана с порывами ветра и огненными всполохами молний.

На кормовой палубе бушевали гантки. Размахивая руками и надрывно вереща, они грозной толпой нависали над двумя прижатыми к фальшборту фигурами. Орри огрызался, пытаясь что-то доказать, а Ника Юлиса мрачно смотрела на них, скрестив руки на груди. Непринуждённо рассевшиеся на лавках матросы с любопытством поглядывали за происходящим, обмениваясь короткими ехидными замечаниями.

Быстренько облегчившись, капитан, подкравшись, ухватил за ухо глазевшего на варваров Милима.

— Вот как ты следишь за больным господином, червяк навозный!

— Господин! — тут же залепетал раб, пытаясь упасть на колени, но хозяин не дал ему это сделать, рванув многострадальное ухо.

— Что происходит? — тихо, но угрожающе прорычал Картен.

— Дикари ругаются, господин, — сквозь слёзы пробормотал Милим.

— Сам вижу, — нахмурился хозяин. — Из-за чего?

— Госпожа Юлиса сказала, что матросы не повезут их назад! — торопливо затараторил невольник, приподнявшись на носки, в надежде хоть немного уменьшить боль в ухе. — Если хотят вернуться на старое место, пусть идут лесом или забирают корабль.

— Что?! — капитан рванул так, что на туго натянутой коже выступили капельки крови.

— Это же не я! — не выдержав, заверещал Милим. — Так госпожа говорила!

— Я же клятву давал, — успокаиваясь, пробормотал мореход, отпуская пунцовое с синевой ухо и брезгливо вытирая пальцы о засаленный хитон раба.

— Но матросы-то её не давали, — шмыгнул носом раб, тут же испуганно втянув голову в плечи.

Вздрогнув, капитан резко развернулся к членам команды, которые с непринуждёнными улыбками развалились на прогретых солнцем скамейках.

— Чего скалитесь? Хотите заставить меня нарушить клятву? Или собираетесь оставить одного с кучей дикарей? А сами до Канакерна пешком потопаете?

— Не шуми, хозяин! — торопливо поднялся Крек Палпин. — Сам знаешь, клятва варвару ничего не стоит.

Остальные матросы одобрительно закивали.

— Сдурели? — вытаращил глаза купец. Он всё же был достаточно суеверным и предпочитал не нарушать обещаний, освящённых именем богов. По крайней мере, без особой нужды. — Хотите, чтобы Питр поразил меня молнией, а Нутпен потопил корабль? Разве можно угадать капризы богов? Я же клялся их именем!

— А мы нет! — усмехнулся матрос.

Взглянув на корму, где продолжали бушевать гантки, он понизил голос:

— Госпожа Юлиса правильно рассудила. Вчерашний шторм так напугал этих коров, что без нас они в море не сунутся!