Князь Беркутов-Туманный. Привратник (СИ) - Горъ Василий

— … и собрали группу из самых сильных магов двух государств, верно? — перебил его я.

Робинсон подтвердил. Ибо находился под «химией» и был не способен врать.

Я удовлетворенно замолчал, а Дайна, продолжая допрос, потребовала описать планы «союзников» на ближайшее будущее.

Гарри закашлялся, чуть не выхаркал оставшуюся часть легких и секунд на десять отъехал. Поэтому заговорил после процедуры реанимации и второго повторения требования:

— По утверждениям… наших аналитиков… на этой планете… имеется как минимум две… чрезвычайно крупные… аструмовые жилы. И когда вы… каким-то образом экранируете свою… гиперпространственная струна… сама собой наводится… на ту, которая чуть меньше… и находится на океанском… дне. А перенаправить струну… на третью… если таковая есть… невозможно. По крайней мере, на нынешнем… уровне развития… технологий. Вот мы и попытались реализовать… силовой вариант. Но неудачно.

Этот ответ поднял настроение всей Стае. А Дайна продолжила давить:

— Что ж, тогда опишите принцип действия ваших защитных артефактов.

Тут мы обломались по полной программе — мистер Робинсон понимал в артефакторике еще меньше меня. Поэтому верная помощница переключилась на следующий блок вопросов и задала чертовски интересный:

— А что у вас с запасами сырья для их создания?

Гарольд закашлялся снова и отъехал почти на семь минут. А после того, как вернулся в сознание, начал соображать и кое-как допер, что интересует нашу компанию, обрадовал по-настоящему:

— Мы исчерпали… практически все… запасы… на защиту… сверх— … тяжелых скафандров… для магов, которых… пытались выпустить в океан… Поэтому снабдили… такими артефактами… только меня и… Жан-Жака Обри.

— А что с запасами сырья и с накопителями у французов? — подала голос Света и получила почти такой же приятный ответ:

— Французы… под нами… И мы выгребли… все, что они… не успели… потратить… на эксперименты. Накопители еще есть… Но пустые… А зарядка даже… малого… занимает от четырех… до пяти месяцев…

…На третьем часу допроса в мобильном реанимационном комплексе закончилось сразу несколько расходников, и Робинсон-старший отдал богу душу. Оставаться в «Носороге» стало бессмысленно, поэтому мы перебрались в новомосковское поместье, ввалились в гостиную, и я задал БИУС-у вопрос, беспокоивший сильнее всего:

— Дайна, у меня не бьются цифры: если некоторая часть аструма осталась в Расщелине, а основной объем поделен между пятью ущельями, то как наши смогли открыть «окно» в Клинику?

В динамиках акустической системы помещения раздался тихий смешок, и бестелесная вредина объяснила этот «парадокс»:

— Во-первых, я разделила аструм не поровну — в пропасть под Каньоном ссыпала порядка восьмидесяти двух процентов изначального объема жилы, в Расщелине оставила что-то около трех целых шести десятых, а четырнадцать с мелочью разделила между остальными ущельями…

Тут Полина тихонько спросила, почему не изменился размер «нулевки» вокруг штурмового бота, и заставила Дайну насмешливо фыркнуть:

— Он изменился, но вы этого не чувствуете просто потому, что эти три и шесть десятых процента подняты вплотную к «Носорогу» и к тем помещениям этой заимки, в которые ваша команда еще попадает…

— … а в расщелину мы не выходим, так как она завалена… — напомнил я, увидел в глазах Птички понимание, и попросил Дайну продолжать. И, конечно же, был услышан:

— Итак, я остановилась на том, что переместила в пропасть под Каньоном порядка восьмидесяти двух процентов общего объема аструма. А сегодня за час до оговоренного времени вывешивания гиперпространственной струны начала перемещать весь остальной. Первые флюктуации, предшествующие прорывам иной мерности, появились только на девяносто одной целой и трех десятых процента. Да, я добавила еще две десятые. И не прогадала — мало того, что «окно» открылось без проблем, так еще и закрыть его получилось намного быстрее, чем ожидалось.

— Кроме того, ты смогла оценить мощность жилы аструма на океанском дне… — подала голос Оля и не ошиблась:

— Ага… — подтвердил БИУС и заострил наше внимание на информации, добытой на последнем этапе допроса: — Кстати, если за «окном», открывшимся возле той жилы, действительно не обнаружилось даже ксенофиофор, амфипод и голотурий, а артефакт, определивший плотность магофона, выдал более-менее точную цифру, то можно сделать сразу несколько неприятных выводов. Вывод первый: магофон — это излучение какого-то слоя литосферы Надежды, местами экранирующееся другими. Что косвенно подтверждается наличием запрета на бурение геологоразведочных скважин глубиной более тысячи ста метров. Вывод второй: даже при очень грубом переводе двухсот одиннадцати «условных единиц» в наши магические ранги можно получить теоретический потолок развития Дара — Кошмар-«восьмидесятка». И мне как-то не хочется представлять ни мощь боевых умений подобных монстров, ни результаты их схваток. Впрочем, если вы, будучи всего-навсего на седьмом, уже чувствуете серьезнейший дискомфорт в «нулевке», то шансы встретить таких монстров у границ Империи исчезающе малы. Вывод третий: соваться в океаны, моря и глубоководные озера рискованно даже сейчас, ибо за двести с лишним лет своего существования биосфера Надежды наверняка породила сотни существ, способные впечатлить кого угодно.

Вывод четвертый и пока последний: если у живых организмов со Старой Земли не обнаружится хоть какой-либо предел жизнеспособных мутаций, то в какой-то момент жить на Надежде станет очень и очень грустно. Поэтому задолго до этого наш анклав человечества окажется перед выбором между бесславной гибелью, переселением на другую планету или окончательным превращением в homomagicus. Что, кроме всего прочего, намертво привяжет вас к этому миру…

Мне тоже не хотелось представлять встречу с Кошмарами такого ранга. Поэтому я представил другие — заметно менее страшные — последствия всего вышеперечисленного и решил поделиться со Стаей своими мыслями:

— То, что альтернативное «окно» открывается на глубине девять тысяч семьсот метров, безусловно, радует. Ведь даже если американцы пропихнут через него батискаф-поплавок, заэкранированный аструмом, и, вытравливая трос мощной лебедкой, поднимут к поверхности океана, то создать плавбазу под будущее вторжение не получится. Хотя бы потому, что океан — это не суша, значит, естественной экранировки неким слоем литосферы там не будет. Далее, если американский артефакт-определитель на самом деле калибровался на уничтоженной планете под магофоном в семьдесят три условные единицы, а на океанском дне просто сдох и показал цифру от балды, то в окрестностях той жилы могут существовать Кошмары двадцать первого ранга. Это тоже радует. Но значительно меньше. Ибо их существование не обнуляет шансы амеров поднимать своих магов повыше и раскачивать их в более комфортных условиях. Или, как вариант, заряжать накопители. И последнее: если потолок развития Дара в нашем мире настолько высокий, значит, давление Одаренного зверья на границы Империи будет постоянно расти…

— … а ни Гридни, ни Бояре, ни Богатыри это нашествие не остановят… — продолжила Оля, сообразив, к чему я клоню.

— Ага… — подтвердил я и мрачно вздохнул: — Поэтому нам надо начинать шевелиться.

— Причем комплексно… — уточнила Дайна, сделала небольшую паузу и добавила: — Но об этом мы поговорим после обеда…

Глава 23

7 октября 2514 по ЕГК.

…Ночь с субботы на воскресенье провели в Бухте, чтобы Оля со Светой, взявшие седьмой ранг, хоть немного адаптировались к «нулевке». Не знаю, по какой причине, но эта самая адаптация далась им намного сложнее, чем мне — первая смогла заснуть только в районе четверти второго, а третью плющило аж до начала четвертого. Я, естественно, бодрствовал вместе с ними, поэтому отключился самым последним и… «сразу же» открыл глаза, ибо почувствовал прикосновение к плечу и услышал голос Куклы. И пусть вник в то, что она говорит, только со второго раза, зато, сообразив, что одного из французских генералов вот-вот повезут хоронить, приложил бодрячком и себя, и девчат, первым вскочил с кровати и помчался одеваться.