Дворцовый смотритель охотно взял на себя роль гида:
— Сюда, ваша милость! Взгляните на эту очаровательную оленью голову над камином! Видите, какие царственные у него рога?
Ничего царственного в оленьих рогах я не находила, но спорить не стала.
— Такие олени встречаются только в наших краях! — гордо заявил смотритель. — Его подстрелил сам король, батюшка нынешнего прокля… — слуга осекся, но видя, что я делаю вид, будто ничего не услышала, с энтузиазмом продолжил. — Вот здесь, если отогнуть гобелен, ваша милость найдёт потайной ход. Он до сих пор в надлежащем состоянии. В непредвиденных обстоятельствах по нему можно выбраться в лес.
— Ход пролегает под водой? В подземных туннелях нет угрозы затопления?
— Придворные маги, служившие ещё предыдущим королям, наложили там какие-то охранные чары. Вы уж простите, королева, но я в этом плохо разбираюсь… но затоплений в подземных коридорах отродясь никто не помнит. А вот теперь взгляните на эту фреску…
Потом моему вниманию представили огромную люстру — целую гору хрусталя, серебра и позолоты. И, хотя туннели интересовали меня не в пример больше, я слушала не перебивая, желая заручиться симпатией нового слуги.
— Последний раз её зажигали в ту светлую пору, когда его величество были ещё совсем мальчиком и только поженились на вашей предшественнице, прекрасной королеве Синьиэре. Ах, что за времена были!
Видимо, спохватившись, что снова наговорил лишнего, смотритель, наконец-то, смолк.
Закончив осмотр, мы спустились в маленький уютный покой с камином с вызолоченной ажурной решеткой, перед которым стояла круглая кушетка, резное кресло и столик на массивной ножке. Место показалось мне как нельзя более подходящим, чтобы соорудить нечто вроде кабинета.
— Будьте любезны, маэстро, распорядитесь, чтобы сюда принесли мои книги. Когда всё устроите, заприте комнату на замок, а ключ принесите мне, — распорядилась я.
— Да, ваша милость.
Следующие несколько дней «моя милость» провела в хлопотах, обустраиваясь на новом месте.
Дик*Кар*Стал сократил мой придворный штат до нескольких фрейлин, зато стражников было хоть отбавляй. Может, оно и к лучшему. Придворные фрейлины, как я могла заметить, невероятно болтливы.
Я чувствовала себя настоящей экономкой, занимаясь переписью и пересчётом припасов, вещей, антиквариата. Мне хотелось самой вникнуть во все тонкости домоводства и управления хозяйством. Всё это было внове и, оказывается, совсем не так скучно и рутинно, как я себе представляла это раньше.
На третий день из столицы с почтовым вороном пришло письмо от моего государя и повелителя. В письме Дик*Кар*Стал интересовался, как прошло путешествие и как мне понравилось на новом месте, изъявлял надежду о благополучии моего здравия и извещал о том, что скучает по своей любимой супруге.
Вызвав секретаря, я велела написать ответ.
Секретарь написал о том, как я люблю, ценю, уважаю моего любимого супруга и повелителя, как несказанно всем довольна и как была бы счастлива, если бы не тоска по моему обожаемому государю. И хотя я не тосковала и не скучала по Дик*Кар*Сталу ни в малейшей степени, перечить секретарю не стала — отослала, как есть.
Ближе к выходным все дела оказались переделаны, я заскучала и решила наведаться в город.
О своём решении я пожалела почти сразу же. Настроение испортилось, как только маэстро Чатмар, начальник стражи, помог мне выбраться из баржи. Первое, во что я упёрлась взглядом, ступив на берег, было высокое вековое дерево. На нём, на толстом суку, высоко над тропинкой, висело три висельника. Лиц их, хвала Двуликим, было не разглядеть. Судя по одежде, то бы женщины.
Я прижала к лицу платок, щедро обрызганный духами, возмущенно обернувшись к начальнику моей стражи:
— Что это такое?!
— Висельники, — флегматично прозвучало в ответ.
Каков молодец! Без его ценной информации, ну, что бы я делала?
— Уберите немедленно, пока я не задохнулась от смрада. Известите мэра о том, чтобы впредь в городе казнили на специальных выделенных для этого местах. И хоронили вовремя, по-человечески.
Слышалось ржание лошадей и звук, доносящийся из кузницы, откуда ритмично били по наковальне. Народ на улицах деловито сновал туда и сюда, но передо мной все услужливо расступались. Я спиной чувствовала взгляды и шепоток, словно ветер, тянущийся со всех сторон.
За кузнечным рядом открылась площадь, на которой явно готовились к казни. Подумать только, какой счастливый сегодня выдался денёк? Или у них тут каждый выходной кого-нибудь для потехи вешают? Удивительно, что при таком раскладе в городе ещё остались жители.
На деревянном помосте личности, напоминающие военных, устанавливали какое-то странное приспособление на рычагах. Между военными с книгой в руке расхаживал Пресвятейший, тот самый, который дискуссировал со мной о магах за ужином у мэра.
Я остановилась, решив получить от адепта света порцию полагающегося мне по праву почитания. Долго не замечать меня в окружении моей золотящейся плащами стражи было невозможно. Пресвятейшему пришлось ко мне подойти.
— Святой отец, — приветствовала я его. — Это ваши люди? — кивком указала я на суетящихся на помосте мужчин.
— Это жандармы, ваша милость.
— Что они делают?
— Сооружают виселицу.
— Кого и за какие грехи собираются вешать?
— Ведьм, ваше величество.
— Ведьм? — протянула я со всем доступным мне скептицизмом.
— Да, ваше величество.
— По дороге я наткнулась на трёх висельников в лесу. Тоже ведьмы?
— Во Фракптоне вот уже скоро год как творится ведьмовская чехорда. Настоящая бесовская война. Ведьмы творят бесчинства, направленные на то, чтобы разжигать в наших душах борьбу, склоняют нас к кровопролитию и к блуду.
Вот, оказывается, кто виноват в том, что мужчины не могут держать свой член в штанах, а кулаки подальше от чужого носа? А я-то по наивности думала, что они просто козлы и буяны, а они, — поди ж ты! — жертвы бесовской силы.
— Я вижу по вашей улыбке, ваша милость, вы мне не верите? Напрасно. Ведьмы — сильнейшее орудие Слепого Ткача в этом мире. Оружие, которое он использует против людей. Силы одной ведьмы достаточно, чтобы…
— Я знаю силу магии, святой отец. Суть в том, что, даже кто-то может что-то делать, это вовсе не значит, что станет. Улавливаете разницу? Немедленно прекратите этот балаган и развлекайте ваших прихожан как-нибудь иначе.
— А если я не послушаюсь, ваше величество?
Я окинула его уничтожающим взглядом (уничтожение, правда, пока было только морального толка).
— Я бы не советовала поступать столь опрометчиво. Если война начнётся, у вас нет шансов не то, чтобы на победу — на элементарную возможность остаться в живых.
Пресвятейший почти с ненавистью посмотрел на меня:
— Вы мне угрожаете, ваша величество?
— Мне? Угрожать вам?.. Кто вы такой? Один из малых сих? По доброте душевной я всего лишь даю вам совет, пресвятейший. А уж воспользоваться им или нет, дело ваше. Но сегодня я не позволю больше никого вешать. Закрывайте вашу охоту на ведьм, или я велю это сделать моей охране.
Сверкая глазами, Пресвятейший всё-таки был вынужден изображать почтение.
— Да, моя королева.
Не успела я сделать и несколько шагов как из толпы мне навстречу шагнула Марайя Фатая.
— Это было великолепно! — с сияющей улыбкой сообщила она. — Как вы поставили на место нашего святошу! В этих краях Слуги Света давно не знают укорота.
— Им пришло время с ним познакомиться. Марайя, — обернулась я к молодой женщине. — Сделайте мне одолжение? Я хотела бы поближе познакомиться с городом. Составьте компанию?
— С радостью, ваше величество.
Я сделала знак охране отстать от нас на несколько шагов.
— Вы хорошо устроились на новом месте? Всем довольны, ваше величество? Если будете в чем-либо испытывать недостаток, мы с мужем с радостью окажем любое содействие, — сказала Марайя. — В этом краю сложно выжить. То и дело идёт война. Без верных людей никуда. Даже магам. Даже таким, как ваша милость, — вскинула она на меня выразительные глаза. — Вы ведь учились в эдонийской академии магии, ваше величество?
