Значит ему не показалось. Это был он. Ночной король Яснограда. Только снова юный. Чуть старше Елины. Но как такое может быть?
— Боги, — прошептал Фиодор ошеломленно. Это могли сделать только Они…
— Ваше величество, — бледный от ужаса капитан суетливо затараторил, кланяясь и повторяя одно и то же по два три раза, — не извольте беспокоиться. Мы непременно вернем его высочество в целости и сохранности. Не извольте беспокоиться… А мальчишку под трибунал…
Старый вояка понимал, что ему не поздоровиться. Это надо же такому случиться, что юнга, которого он нанял лично и за которого поручился своей головой, выкрал принцессу! Теперь мальчишка пойдет на каторгу, а он, старый верный слуга, вместе с ним.
— Подожди, — Фиодор успел схватить за рукав капитана, рванувшего отдать приказ спустить шлюпки, догнать беглецов и вернуть Елину на корабль. И вроде бы все было правильно, так, как должно быть, но в груди короля беспокойно ворочалось совсем другое ощущение. — Подожди…
— Дак, ваше ж величество, — глаза капитана метались от него к уплывающей шлюпке, на которой обнимались наследная принцесса и простой юнга, и обратно. От волнения старик сбился и заговорил на привычном просторечие, — щас сбежит же ж… ежели не догоним, то… там рифы, ваше величество, я не могу направить корабль к берегу. Самое неудобное место выбрал, паршивец такой…
— Рифы? — голос короля дрогнул. — А им… Им что-нибудь угрожает?
— Нет, — мотнул головой капитан, — на шлюпке там пройти можно, а вот мы, коли пойдем за ними, рискуем напороться на риф. Поэтому надо поторопиться. Чтоб далеко не уплыли. Иначе упустим, и он может добраться до берега. Тут недалеко… А там все… горы, ваше величество… Не найдем…
Фиодор с облегчением выдохнул. Взглянул ввысь, туда, где в недоступной теперь Изнанке обитали Боги.
— Не надо их догонять. Пусть плывут. — Он широко улыбнулся, чувствуя, как внутри отпускает струна, натянутая много лет назад. Она его простила. А он готов на все, чтобы сделать ее счастливой. Даже отпустить.
— Ваше величество? — растерянно замер капитан.
А Фиодор рассмеялся. Он же всегда это знал! Она говорила ему, что там, в Нижнем городе, готова была отказаться от мести, от трона, от титула, но шла вперед только ради него. А он только сейчас понял, от чего Елина на самом деле отказалась.
Она отказалась от своей судьбы.
И когда Боги помогли ей вернуться, он получил шанс все исправить. И позволить ей жить своей жизнью.
Лирия, конечно же, не согласится с его решением. Будет кричать и, возможно, даже вызовет его на поединок… Его любимая жена до сих пор пользовалась для решения споров способом, принятым в королевстве Кларин. Но это такая ерунда. Он потерпит.
Потому что сейчас, через столько лет, он, наконец-то, все понял.
— Не надо их догонять, — голос короля звучал твердо и уверенно.
Он не оставит их совсем без пригляда, конечно. Попросит Жерена присмотреть за неугомонной парочкой. Старый друг, который недавно отошел от дел и переехал с семьей в загородное поместье, точно не откажет. Хотя, Фиодор был абсолютно уверен, теперь-то у Елины и Гирема все будет хорошо.
* * *
— Твоих рук дело? — Великая Мать оглянулась на рыжего мальчишку…
— Допустим, моих, — улыбнулся он. — А что?
— Зачем ты это делал? — недовольно сжала губы Богиня. Двадцать лет слишком короткий срок, чтобы перестать злиться на Михася за то, что он отпустил душу ее любимого. — Ты мог бы сам занять это тело и быть с ней.
Михась рассмеялся.
— Ты до сих пор так ничего и не поняла?
— Что я должна была понять? — нахмурилась Великая Мать. — Что ты ничуть не лучше меня? Ты ведь тоже любишь ее, простую человечку!
— Люблю, — не стал спорить Михась. Он смотрел на плывущую на волна лодку и улыбался. — Ты права, Великая Мать. Я люблю ее. И я ничем не лучше тебя. Я такой же… Но я понял главное… Только от тебя самого зависит чем станет твоя любовь: счастьем или проклятьем…
— И ты выбрал проклятье? — ехидно фыркнула Богиня, перебив философские размышления Бога.
— Для того, кого ты любишь, — закончил фразу Михась, сделав вид, что не услышал Ее. — Посмотри, к чему привело твое желание быть с ним. Этот мир захлебывается от магии, он несколько раз был на грани гибели и даже сейчас все еще слишком близко к краю. Бедняжка Ягурда, которая виновата только в том, что полюбила того же мужчину, что и ты, много лет скиталась по пустой Изнанке и сошла с ума от ненависти к тебе.
— Я в этом не виновата! — возмутилась Великая Мать.
Но Он снова проигнорировал Ее слова.
— А твой возлюбленный? Ты отняла его любимую и каждый раз заставляла выбирать: сказать правду и мучиться от твоей мести, или соврать о своих чувствах, чтобы получить хотя бы немного покоя. Не удивительно, что он возненавидел и тебя, и себя. А ты сама? Разве ты была счастлива? На твоей шее до сих пор осталась рана от ошейника, который надела на тебя обиженная Ягурда. Да, и твои дети вряд ли забыли «приятные ощущения», которые испытали, когда стали рабами людей…
— А что я могла сделать⁈ — возмутилась Она. — Забыть про свои чувства⁈ Сделать вид, что их не существует? Как ты⁈
— Забыть? — улыбнулся Михась, любуясь, как в волосах Елины вспыхивают и гаснут ярко-синие звезды. — Ты права, забыть такое невозможно. Но можно сделать счастливым того, кого любишь. Понимаешь? — от взглянул на недовольную Богиню. — Ты сделала его несчастным… А я не хочу для нее такой судьбы. Я хочу, чтобы она была счастлива. Пусть и не со мной…
— И для этого ты нарушил приказ и использовал Божественную силу, что вернуть его к жизни? — не унималась Богиня. И, кивнув на мир внизу, добавила, — значит ты тоже виноват в том, что там слишком много магии. Ты тоже приложил руку к тому, чтобы провести мир по краю.
— Нет, — покачал головой Михась. — Я слишком сильно люблю ее, чтобы рисковать миром, в котором она появилась на свет. Я использовал ту Силу, которую люди собрали для нее. Ты же сама видела, как много было тех, кто отказался от Даров, когда ей понадобилась помощь…
Великая мать ничего не сказала. Только поджала губы и отвернулась. Тяжело признавать, что все эти тысячелетия ты была не права.
* * *
Их было много. Никто не знает откуда они пришли и куда исчезли. Но их наследие будет жить незримо в ее крови. Воин, Пророк, Воровка, Добряк, Писарь, Торговец, Лекарь, Кузнец, Пастух, Золотарь, Счастливец, Повязыватель Галстуков, Архитектор…
Внук господина Элдия, который и сам давно стал дедом, скрипел пером, переписывая начисто старые заметки, с кривыми строчками, уродливыми буквами и кляксами, густо украшавшими каждый лист летописи.
— Дедушка, посмотри, что мне папа подарил!- В кабинет с щенком в руках ворвался внук. — Я назову его Буйем!
Прокричал он и тут же умчался прочь, чтобы поделиться радостью с остальными домочадцами.
Он неожиданности рука господина Элдия дрогнула, и огромная клякса расплылась на пергаменте, перечеркивая все труды летописца.
— Да, чтоб тебя! — выругался он и швырнул проклятое перо в стаканчик с другим таким же.
Простое гусиное перо — это не артефакт Древних богов, с которым буквы ложатся на страницу ровные и красивые, одна к одной. Первое время у него, вообще, ничего не получалось. Но многие годы тренировок дали свои плоды. И, если не считать мерзких клякс, которые до сих пор иногда портили страницы летописи, сейчас у него получалось почти идеально.
Старый писарь тяжело вздохнул, вынул чистый лист и обмакнув перо в чернильницу, снова начал писать:
— Их было много…
* * *
— Ты как? — Хигрон появился рядом с Великой матерью, когда Михась оставил ее одну.
Над морем внизу поднимался рассвет, окрашивая волны в легкие розоватый оттенок. Раньше, много веков назад, Хигрон любил смотреть на восход солнца. Ему казалось, что там, за яркими всполохами, прячется такая сила, которая способна перевернуть весь мир. И о мечтал овладеть ею, чтобы сделать мир вокруг лучше.
