S-T-I-K-S Изолированный стаб (СИ) - Горшенев Герман

Ещё раз попробовал, как режет мой палаш, накачанный силой демона, или, как утверждает Батюшка Айболит, местного Архангела, приставленного смотреть, чтобы бесы лапы не распускали. В лёгкое движение перерезал ещё один кусок хитина и на продолжившемся взмахе отрезал кусок угла опрокинутого БТРа, оставив бритвенный срез сантиметра в два толщиной. Я думал, что броня у БТР толще. В прошлый раз я на наш стаб через черноту притопал не очень вменяемый. В руке палаш, в другой споровый мешок, и попробовать, как режет моё оружие, не удосужился.

Немного осматриваюсь. В этот раз приход и уход моего воображаемого товарища, любителя и ценителя всего, что касаемо потрошить скребберов, был выполнен виртуозно. Отключил меня, включил себя, придушили тварь, кошка с мышкой наигралась и тихонечко свалила, оставив меня по пояс в кишках. Не шучу — по пояс в кишках. А фракция-то! Вот он скреббера надрал! По фаршу определить анатомические особенности животного очень сложно. Можно люля-кебабы делать. Они произносить боятся, а у меня на поток поставлены голубцы из скреббера, люля-кебабы из скреббера, котлеты из скреббера и тефтели. Только отбивных, стейков и шашлычков я предложить не смогу. Кроме нескольких кусков хитиновых пластин, тут только фарш разной дисперсии валяется.

Стоп, уважаемый Добрая Милая Крёстная, мысленно скомандовал я себе, у тебя мысли не туда пошли. Осматриваюсь. Мои нео что-то объясняют нашим сопровождающим. Вроде никто больше не погиб с момента моей отключки. Немного съехав в небольшой кювет, стоит мой кунг. У «Урала» выдавлено изнутри бронестекло с частью крыши. Нахожу глазами нашего вымогателя и водилу. Оба целы. Я, когда через бронестекло выходил, их не задел, но судя по тому, что у обоих штаны не чистые — напугал. Наверное, то, что тут происходило, было очень страшным, потому что у многих из колонны штаны были реально обгажены. Я про то, что целыми взводами гадились во время войны, когда под бомбы впервые попадали, конечно, читал, но считал это большим преувеличением. Хотя я тоже не герой, и ещё не известно, как бы сам поступил.

Наш профессор тоже что-то доказывает огромным, обосранным штурмовикам, глядя снизу вверх. Надо клинок держать аккуратно, а то великий герой себе что-нибудь может отрезать, и из кишков выбираться.

Пока парни на обосрашках и не поняли, что демон уже ушёл, надо срочно пользоваться положением. Если они сообразят, что мой воображаемый друг уже вдоволь наигрался, и сейчас перед ними тот самый человек, то нас порежут и заберут имущество. Пока у меня в руках пылает праведным огнём мой большой кухонный нож, надо их шугнуть отсюда.

Сделал страшное лицо и расфокусировал зрение. Иду к моим зверёнышам, стоящим у группы бойцов. Палаш в этом состоянии имеет астральную составляющую, он прекрасно режет всё, при этом не важно, будет это лезвие, обух или плашмя. Всё, к чему прикоснётся лезвие, просто дематериализуется. Я шёл как зомби, держа своё оружие в руке под углом градусов тридцать, как в кино про самураев. Специально выстраивал траекторию движения таким образом, чтобы задеть как можно больше неразрушимых предметов. Провёл плашмя, и плоскость оставила профиль половины клинка в камне. Небольшой доворот, и кусок брони, отделённый от перевёрнутого кунга, глухо упал на землю. Ни единая мышца на лице не изменила своего положения, когда случайно срезал ствол и часть станка искорёженного пулемёта.

— Мы идём к огням великих. Жертва открыла путь. Закат мира близок, но нам надо успеть, — произнёс я набор слов, постаравшись голос сделать как можно более отстранённым.

Мои зверёныши стали в стойку «собака-подросток хочет поймать белку», а Жупел по-мультяшному развёл руками и одновременно пожал плечами в стиле «куда хозяина скажет, туда я и пойдёт». Я картинно ткнул палашом в направлении пекла и обернулся к моему вымогателю, как будто только что о нём вспомнил. У него, кстати, седых волос прилично добавилось.

— Забирай живых, всех живых, — и показал на нескольких раненых, которым пытались оказывать помощь, — а мёртвых оставь мне. Убирайтесь, — и я пошёл по кругу делать большой обход своих владений.

Когда тебе удаётся придушить скреббера голыми руками, с тобой спорят весьма неохотно. Народ похватал раненых, остатки снаряжения и пронёсся мимо нас на уцелевших машинах. Отсчёт пошёл!

Я даже не сомневаюсь, что как только они доложатся командирам, то получат по ушам, и за нами отправят целую банду непугливых и жадных. Ещё бы, как минимум одна белая жемчужина, и непонятно, что ещё можно отжать у такой странной компании. Одна куча суперспека из янтаря стоит бешеных денег. То, что за нами отправят погоню, это даже не надо быть финансовым аналитиком, чтобы предсказать. Только вопрос, сколько у нас времени и где взять другой транспорт? На ногах не успеем, и срочно нужно найти способ затеряться.

Мы выдвинулись в сторону пекла. Нам надо идти к огням великих, это мы позже свернём, а пока надо наследить. Я размашисто рубанул по стволу высотой метра четыре. У дерева была отломана вершина, очевидно, ветром, и над землёй возвышался ствол сантиметров пятьдесят толщиной и с несколькими тоненькими веточками с редкими листиками. Я рассчитывал, что ствол упадёт, как у лесорубов, но он скользнул по срезу почти вертикально, опёрся в землю и бахнул об пень.

До сих пор не пойму, как остался жив. Бревно подскочило от удара и, перелетев мне через голову, ободрало затылок, очень больно ткнуло по загривку и стукнуло по пяткам. Пятки и загривок, украшенные кровоподтёками, не уставали ныть, что когда я буду прокладывать очередной ровный путь, то надо выбирать что-то поменьше и отбегать подальше, когда огненными клинками машешь. Теперь крупные стволы я обходил и без опаски рубил только кусты.

Мы добрались до ровной асфальтовой дороги. Здесь можно и свернуть, а затем попытаться затеряться. До темноты передвигались со всеми мерами предосторожности и несколько раз меняли направление.

Заночевать решили на понижающей подстанции, в массивном бетонном коробе с толстыми металлическими дверями и надписью ТП-14-6. Через отверстия в двери, предназначенные для вентиляции, был виден весь двор, огороженный решётчатым забором, а через решётки на окнах подходы со стороны АБК. Проковыряли виброножом ещё два небольших отверстия, обеспечив круговой обзор. На пол бросили несколько листов полистирола, прихваченного по дороге из-под небольшого навеса, где лежали стройматериалы. Несколько часов сна, и опять надо рвать когти.

Поужинав на скорую руку и скинув кишки с ушей, я попытался расспросить моих подельников, как всё-таки выглядел скреббер. Он уже третий, которого я встречаю, а так ни одного толком и не рассмотрел. Даже вспомнить ничего не могу. Мысленно попросил моего жителя головы оставлять в памяти пару фотографий твари, можно даже не заморачиваться с процессом потрошения, просто, как он снаружи выглядит.

Мне наперебой рассказывали как могли подробно. Я так понял, что этот скреббер был смесью нашего классического чужого, шестиногого кенгуру, пеликана и пьяного революционного матроса. Короче, ни хрена не понял и как себе не воображал, но отдельные части описанного в общую картину сложить не мог, и ладно, сейчас надо отдыхать, а утром в очередной раз бежать.

Мы вышли из укрытия почти днём. Дождались, пока над местностью вдоволь полетают маленькие беспилотники. Посмотрели, в какую сторону они улетели, и пошли навстречу, немного отворачивая в сторону. Мимо нас, на шум моторов, пробегали твари, а за подлеском слышались приглушенные пламегасителями выстрелы. С преследователями мы разминулись совсем немного, полкилометра, не больше, а потом поменяли направление ещё раз. В покое нас теперь не оставят, а наша задача — выйти на какой-нибудь сильный стаб и найти связь с нашими. Моё внутреннее чутьё утверждало, что с этими договариваться бесполезно. За нами отправили серьёзную бронетанковую колонну. Слишком большой куш, чтобы делиться и болтать.

Глава 45

Урал — карбон

По замыслу хозяев Стикса, наше путешествие должно было проходить на колёсном транспорте. На них мы вышли неожиданно, и я отреагировать не успел. Мои зверёныши выхватили пистолеты, а я, в силу отсутствия должной реакции, остался спокоен, как будто так и задумывали.