Контур забвения (СИ) - Уленгов Юрий

Стандартная практика. Нормально. В порядке вещей.

Охренеть у них тут порядок!

Я выдохнул, отступил от трупа — я теперь не мог воспринимать рециклера, как робота, и обвел взглядом цех. Все вокруг — манипуляторы, конвейеры, консоли — продолжало шуметь, мигать, двигаться. Машина без оператора, но с заданной программой.

«Цель достигнута. Путь к ядру свободен», — напомнил Симба.

— Очень этому рад, — пробурчал я.

Сев на пол, я снял рюкзак, достал флягу, открутил пробку и сделал большой глоток. Спирт обжег слизистые, чтобы через секунду пройти теплой волной по пищеводу.

Я посмотрел на лифтовую шахту и вздохнул.

Сейчас — вниз. Туда, где на техническом этаже находится инкапсулированное резервное ядро Эдема. Мне предстоит пробудить его и синхронизировать, чтобы станция перешла под контроль искусственного интеллекта, нейросети, основная задача которой — спасти человечество.

Вот только все, что я видел до сих пор, говорило о том, что решение для этой задачи цифровая хреновина нашла… Несколько необычное.

Так стоит ли ей помогать?

Я сделал еще глоток, убрал флягу в рюкзак и невесело усмехнулся.

Выбора мне не оставили. Так что…

Ладно. Найти ядро. Синхронизировать станцию. Отправиться в медблок и избавиться от гребаного вируса, пожирающего меня заживо. А заодно — и еще от целого букета разнообразной дряни. Задача максимум — вернуть память. Вот сделаю все это, и тогда буду решать этические проблемы. А пока…

А пока — подъем, солдат. Отдых — непозволительная роскошь.

Я поднялся, забросил рюкзак за спину, поправил на шее ремень деструктора и медленно пошел к лифту.

Глава 24

Лифт, разумеется, не работал. Как и все в этом чертовом мире — кроме, пожалуй, механизмов, жаждущих тебя убить.

В шахте лифта, доступ к которой я получил, разжав створки верным топором, было темно… Как в шахте. Симба поколдовал с настройками зрения, стало чуть получше. Впрочем, ничего нового я здесь не увидел: вертикальный тоннель, местами облупленный, с висящими кабелями и аварийными скобами на стенах.

— Отлично. Ну что, полезли, — пробормотал я и шагнул в проем.

Спуск много времени не занял. Буквально пара минут — и я спустился на крышу лифтовой кабины. Я присел, открыл технический люк и сдвинул его в сторону. Сквозь щель пробился глухой дух застоявшегося воздуха и что-то еще — слабый, почти неощутимый запах увядания.

Все, как обычно.

Скользнул внутрь, нащупал створки. Упер топор между ними, нажал, покачал, рывком развел в стороны… Металл дрогнул, хрустнул, двери нехотя поддались, распахнулись… и я шагнул внутрь.

— Получен доступ к системам освещения, — доложил Симба. — Активировать?

Я задумался.

С одной стороны — хотелось бы прокрасться невидимкой. С другой — я уже достаточно нашумел этажом выше, впереди не видно ни зги, и, если на меня кто-то или что-то захочет броситься, будет лучше, если я это увижу. Так что плюсов все же больше, чем минусов.

— Врубай, — кивнул я.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом послышалось легкое гудение и под потолком начали разгораться лампы дневного света.

Вскоре я смог разглядеть большой, широкий холл. На полу — плитка, на стенах — стеклянные панели, за которыми виднелись умирающие растения. Тонкие, безжизненные стебли, цепляющиеся за остатки влажности. Какие-то из них уже опали. Некоторые все еще держались. М-да. Увядающие растения — как символ этого мира. Такого же вялого и подыхающего.

В конце холла над дверным порталом сиял логотип: «GenTek. Решения для жизни» Строгий, холодный шрифт. Под ним — выцветший девиз. С иронией все в порядке, да. Пока я у этой корпорации только решения для смерти наблюдал. Довольно эффективные, нужно сказать…

Пунктир навигатора утыкался в большие двустворчатые двери.

— Получен доступ к инженерным системам, — проговорил Симба. — Могу открыть двери.

Я вздохнул, перехватил удобнее деструктор, невольно бросив взгляд на индикатор заряда и кивнул.

— Открывай.

Симба замолчал на пару секунд. Я уже научился не дергаться: если молчит, значит, работает.

«Идентификация пройдена. Доступ получен. Открываю.»

Двери передо мной дрогнули и ушли в стены с приглушенным щелчком. Пара секунд — и зал за дверью осветился все тем же ярким, но мертвенным светом. Часть осталась в полутьме: некоторые лампы не работали, некоторые мигали, добавляя нервозности и в без того не самую уютную картину.

Передо мной раскинулась лаборатория. Огромная. Почти ангар. Белые столы, глянцевые консоли. У стены — ряды стеклянных колб, уходящих вглубь помещения. Я присмотрелся к одной из них и вздрогнул. Внутри, в каком-то мутном растворе, плавал обвитый проводами человеческий мозг. Охренеть просто…

Справа — такой же длинный ряд капсул. В одной — крупная собака, доберман или что-то вроде. В другой — часть человеческого тела. На столах стоят компьютеры, валяются кибернетические модули. На одном из них болталась бирка с кодом и пометкой «Блок 7-А. Несовместим».

Я глубоко вдохнул и выдавил.

— Симба…Это… что, нахрен, такое?

— Анализ… Идентификация… Готово. Лабораторный модуль. Предназначение: экспериментальное совмещение биологических и кибернетических компонентов. Вероятно, в результате заражения система станции модифицировала производственный профиль.

Я медленно обвел взглядом зал.

— За четыре дня? Ты смеешься, железяка? Тут люди работали!

— В теории, при наличии ресурсов и перераспределении приоритетов это вполне возможно.

— Угу. Конечно, — буркнул я. — Я понимаю, Господь за шесть дней Землю слепил, но тут перебор. Не смеши меня. Этот ад строили далеко не один день, Симба. И началось это все еще до заражения.

Ассистент промолчал.

Я подошел к одной из капсул. Внутри, в густом растворе, плавало женское тело. Глаза закрыты, в череп имплантирована какая-то хитрая электронная штуковина. Лицо налито трупной синевой, грудь не движется. Мертва. Была до того, как здесь началось все это, или погибла уже после заражения станции? Ответа нет. Да мне он, пожалуй, и не нужен. Какая разница?

— Нет, Симба, — я качнул головой. — Искусственный интеллект такое придумать не в состоянии. Вы руководствуетесь эффективностью, практичностью… А здесь… Недостижимый для вас уровень абстракции, мать ее! Только человек может быть настолько быссемысленно жесток.

Симба молчал. Я медленно шел по залу, глядя по сторонам и с каким-то мстительным удовлетворением подмечая следы крови на полу, оторванную конечность, на которой сохранился рукав лабораторного халата… Головастые доигрались — и их создания восстали против них же. Очень закономерный итог, если вдуматься.

М-да. У меня появилось много вопросов, как к Эдему, так и к корпорации ГенТек. И все выглядит так, будто их есть кому задать. Осталось только синхронизировать гребаное резервное ядро и избавиться от вируса. Осталось совсем немного…

Будто желая показать мне, насколько я ошибаюсь в краткосрочных и чересчур оптимистичных прогнозах, не замеченные ранее двери справа и слева зала взвыли, с лязгом распахнулись, и в зал ввалилась целая толпа киборгов.

И таких я раньше не видел.

Киборги из подвала, в котором я очнулся, явно косили под людей, парочка, ввалившаяся в инженерный отсек такими мелочами не парилась, но и те, и другие, явно были серийного, конвейерного производства. Этих же будто собрали на скорую руку, в спешке, из того, что оказалось под рукой.

Полуобнаженные тела с фрагментами брони, торчащие провода, сохранившиеся человеческие конечности, вмонтированное прямо в них оружие… Выглядело так, будто зараженная система бросила на меня все, что осталось. Последний рубеж ставки главнокомандующего, мать его…

Я бросился на пол за секунду до того, как загрохотал ручной пулемет, который сжимал в руках один из киборгов. Пули крушили колбы с мозгами, с визгом рикошетили от стен, высекали искры из плитки пола… Вот дерьмо!