— Окей… — ответил я и активировал ИК-зрение.
По дороге сюда, в поле возле Колобовки, мы обнаружили подбитую БМП-2М. Военные вытащили из неё все боеприпасы, кроме противотанковых ракет. 30-миллиметровую пушку 2А42 они демонтировать не смогли, но сняли АГС-17 и ПКТ.
Фазан и Фура остались там, чтобы дождаться Профа и Галю, которые выехали на тяжёлом кране-манипуляторе. Вроде как, наш манипулятор может тягать до пятнадцати тонн, а БМП-2М весит что-то около четырнадцати с половиной.
Мы с Щекой и Лапшой не разобрались, что не так с этой БМПшкой, потому что внешних повреждений нет и с виду всё нормально, но её всё равно бросили.
А сейчас мы входим в село, через которое точно проезжала та колонна. Не так далеко отсюда находится Знаменск, но мы туда решили не соваться, потому что там легко могут обнаружиться черепахи или кто похуже.
Уже то, что мы рассекаем по этой местности, само по себе небезопасно, ведь черепахи всегда где-то рядом, поэтому нам нужно лишь как можно быстрее найти что-то ценное и валить.
Да и отвыкли мы без постоянного прикрытия со стороны Нарка — до Пологого Займища почти сто километров, поэтому его дроны досюда не долетают. А брать его с собой — это слишком рискованно, ну и он сам не очень хочет выезжать куда-либо из Волгограда…
Захожу в село и медленно иду к центру, по пути сканируя местность. Если что-то вдруг, развернусь и дёрну отсюда, как та птица из мультика про койота, но, пока что, место выглядит необитаемым.
— Не задерживайся надолго! — попросил Щека. — Просто глянь, что да как и обратно!
— Да не ори ты… — попросил я его.
— Упс, понял… — спохватился он. — Не тяни резину, Студик, нам надо в Ахтубинск…
— Я помню, — вздохнул я. — Сейчас.
В селе всё чисто — зверьё не водится, источников тепла нет, а это значит, что оно окончательно оставлено.
— Тут всё окей, — сказал я. — Иду к вам.
— Что там, вообще голяк? — спросил Щека.
— Да, абсолютный, — подтвердил я. — Ни пятна тепла, ни звука, ни движения.
Возвращаюсь к Кибертраку, за рулём которого, конечно же, Щека. Мы предположили, что вряд ли найдём большие объёмы оружия и боеприпасов, а это значит, что вместительности легендарного творения Илюхи Маскова будет достаточно.
— Поехали, — постучал я по крыше.
Хватаюсь за поперечный рейлинг и сажусь на контейнер из АБС-пластика, прикреплённый к полу кузова. Приходится ехать полубоком, потому что Масков не догадался предусмотреть кузовные сиденья, чтобы всякие боевики типа меня могли с комфортом наблюдать за прериями…
«И крепление под станковый пулемёт тоже не предусмотрел», — посмотрел я на гладкую крышу. — «Блин, да он же сам говорил, что кузов Кибертрака не пробить из 9×19 и.45 ACP — нахрена оно надо в мирной жизни? Это значит, что это задумывалось, как заготовка под техничку». (2)
Едем к Ахтубинску.
— Опа-на!!! — крикнул Щека. — Видишь её, Студик⁈
— Да!!! — ответил я. — Двигай к ней!
Впереди стоит БТР-80, упёршийся носом в стену одноэтажного здания на окраине города. Вокруг лежит множество раздробленных костей, причём не только людских. Посреди всего этого встречаются обрывки как гражданской одежды, так и военной формы.
— Студик, родной, твой ход, — сказал Щека. — Давай, разведывай. А мы тут ПТРС приготовим.
— Спускаюсь, — ответил я. — Глядите в оба.
Здание, в которое вписался БТР-80, оснащено вывеской «Гранд Статус». Судя по всему, это кафе.
Медленно подхожу к зданию и осматриваю местность на предмет тепла. Ничего подозрительного не обнаруживаю, что добавляет мне смелости.
Запах от раздробленных кем-то костей всё ещё сильный, но я уже привык к подобному, поэтому игнорирую этот неповторимый амбре смерти и разложения.
Правый боковой люк БТРа закрыт, но не заперт.
Открываю люк и слушаю, что происходит внутри, но там тишина и холод — я отчётливо вижу внутреннее пространство и пристальное внимание обращаю на КПВТ, до сих пор находящийся в башне.
Снимаю рюкзак и забираюсь внутрь боевой машины.
На водительском кресле сидит человек, вернее, высохший костяк в военной форме. Судя по ПМ, до сих пор лежащему в костяной кисти, он застрелился.
Триплексы перед ним расцарапаны когтями, но внутрь зверьё проникнуть так и не смогло, несмотря на запах разложения, доносившийся отсюда. А открыть люки никто из мутантов не догадался, ввиду отсутствия мышления и понимания, как у нас, людей, всё устроено.
Проверяю пулемёт — в нём до сих пор лента с патронами 14,5×114 миллиметров, причём открытие короба показало существенный боекомплект — тут не меньше 200–300 патронов…
Как верно выразился Фазан: это джекпот!
Помимо КПВТ, тут есть и ПКТ, который тоже является серьёзным аргументом. К нему даже есть несколько коробов, закреплённых в специальных секциях на корпусе — три штуки. Это надолго решает проблему с боепитанием к ПТРС и СВТ-40.
Всё-таки, приятно, что Советская армия не стала изобретать что-то новое, чтобы питать своё оружие — патроны к КПВТ и ПКТ прекрасно подходят к оружию времён Великой Отечественной, что просто не может меня не радовать.
— Джекпот, — сказал я в баофенг. — Щека, подключай азарт — если дотянет до Фазана — будет круто. Надо забирать эту коробочку. На вид, будто бы целый. Возможно, внутренняя неисправность.
— Заебись! — воскликнул Щека. — Сколько патронов⁈
— Дохрена, — ответил я. — Тут ещё есть ксюха члена экипажа, один ПМ, две Ф-1 и четыре рюкзака РД неизвестно с чем. Надо вывозить всё это.
— А мы ведь даже в город не заехали! — воскликнул Щека.
— Только вот мне непонятно, почему военные не забрали экипаж… — произнёс я.
Какая-то картинка уже складывается: судя по направлению удара БТРа об здание, врезался он уже на обратном пути, скорее всего, с грузовиками, полными гражданских. Экипаж не смог устранить неисправность, но что-то делать было нужно, поэтому была предпринята попытка покинуть машину и догнать колонну пешком.
Только вот зверьё уже было близко, по нему постреляли из пулемётов, возможно, ненадолго расчистили маршрут, но это не особо-то помогло. Во всяком случае, не всем.
Да даже если кто-то и сумел добраться до колонны, экипажу, прикрывавшему отход, деваться было некуда. Возможно, что те костяки, лежащие у бронемашины, принадлежали членам экипажа. А механик-водитель, до сих пор сидящий на своём месте, решил не длить мучения и закончил всё сам…
Действовали военные из благих побуждений, чтобы вывезти как можно больше людей из гибнущего Ахтубинска, но оказалось, что и Волгограду оставалось недолго.
Мне стало грустно от этих мыслей.
Выбираюсь из боевого отделения и иду к «Гранд Статусу». Применяю способность и запрыгиваю на его крышу, чтобы лучше видеть окрестности.
Кручусь на месте и замечаю тварей, на брюхах ползущих к нам под прикрытием кустов. Собаки.
— Щека, тут собаки, — сообщил я в баофенг. — Ползут с северо-запада, восемь штук.
— Умные все стали, блядь… — процедил Щека. — Сделаем вид, что ничего не заподозрили?
— Да они уже срисовали то, что я их срисовал, — ответил я. — Сейчас посмотрим, рискнут ли связываться.
Они, действительно, стали очень умными тварями. Это было замечено и раньше, но сейчас я вижу прямо осознанную скрытность, то есть, они услышали или учуяли нас, затем разработали план, с опорой под особенности местности и начали его исполнение.
«Того гляди, скоро будем просто ехать по шоссе, а потом в нас внезапно шмальнут из РПГ-7, а затем из кустов повыскакивают собаки с АКМ и в чалмах…» — подумал я, представив такую картину. — «Кроме шуток, они развиваются не только физически, но и умственно — это беспокоит».
Собаки, всё-таки, решили нас брать. Правда, произошло изменение плана — они разделили стаю надвое и одна группа продолжила ползти к нам, а другая пошла в обход, скрывшись от меня за зданиями.
— Разделились на две группы, — сообщил я остальным. — Не покидайте машины!
— Да поняли уже… — вздохнул Щека. — Справишься?
