Камень. Книга 4 (СИ) - Минин Станислав

— Да.

— Вот и определишь нашего блудного колдуна под начало Белобородова. И дочь Ванину, Алексию эту, тоже.

— Отец, ты решил специально под Алексея отдельную спецслужбу создать? — заулыбался Цесаревич.

— Сам же видишь, само как-то создается. — развел руками ухмыляющийся Император. — Пусть Алексей поиграется. Авось, ему и понравится. И еще, Саша. Пафнутьеву прикажи усилить контроль над церковниками. Особенно, над этим Тагильцевым. И пусть Виталькины орлы делают все аккуратно, чтобы меня Святослав жалобами на произвол Канцелярии не доставал.

— Сделаю.

— Успокоился? — именно это спросил меня Прохор, когда мы с ним сели в отцовскую «Волгу».

— Не особо. — признался я.

— Это нормально. — хмыкнул воспитатель. — Нет ничего хуже не понимать с чем столкнулся. Зато как тонизирует? — он смотрел на меня с улыбкой.

— Не то слово! — кивнул я. — Церкви теперь буду стороной обходить.

— А вот тут ты, Лешка, не прав. — Прохор стер с лица улыбку. — Тагильцев и компания являются, к счастью, подавляющим меньшинством среди служителей церкви. Особенно, если взять какую-нибудь глубинку. Да, батюшки там умишком не блещут, как и образованностью, но они по-настоящему добрые, сострадательные и отзывчивые, и Господу пошли служить по велению души, а не за звонкую монету. Наш Смоленский отец Илларион тебе в пример.

Прохор имел ввиду обычного сельского священника из старинной церквушки, расположенной километрах в десяти от моего поместья на Смоленщине. Воспитатель был прав, в эту церковь мы с ним ходили с большим удовольствием, как и Петровы. Да и помогали все вместе отцу Иллариону с ремонтом церкви, а он нам каждую осень меда на зиму привозил. Этот священник точно был правильным.

— Согласен с тобой, Прохор. — кивнул я. — Но в Московские храмы мы ни ногой!

— Как скажешь. — пожал плечами он.

Малый Свет к нашему приезду в особняк собрался, и вовсю отдыхал на втором этаже в большом зале.

— Долго не сидите, завтра улетаем. — сказал мне Прохор. — Буду поздно. Если что, звони.

— Хорошо. — кивнул я, и пошел к себе переодеваться.

А воспитатель пошел к себе, и тоже переодеваться — у него через час был назначен романтик с Решетовой. Как я понял из их телефонного разговора в машине, та была в курсе Прохоровской «командировки» и желала этот вечер провести в его компании. К вящей радости моего воспитателя.

Решетова была такая не одна…

— Романов, я надеюсь, ты с этими мажорами и мажорками не до ночи собираешься развлекаться? — именно этими словами меня в покоях встретила улыбающаяся Вика. — На меня-то часок перед сном оставишь? А то Николай с Александром на радостях от того, что едут на войнушку, гулять собираются до упора. Говорят, все в рамках славных традиций русского офицерства.

— Пусть гуляют. — махнул рукой я. — Со своей же стороны торжественно обещаю, что к вам, сударыня, с вечеринки вернусь вовремя.

— Будем надеяться, сударь. — с довольным видом кивнула она.

Быстро переодевшись в джинсы, рубашку и пиджак, спустился на второй этаж. В зале негромко играла музыка, столы ломились от закусок и алкоголя, а родовитая молодежь, разбившись уже на привычные компании, оживленно общалась. Мое появление не осталось незамеченным, и ко мне сразу же направились Мария с Варварой.

— Алексей, все в порядке? — поинтересовалась старшая сестра.

— Да. — улыбнулся я. — У вас, как вижу, тоже?

— Мы старались. — улыбнулась в ответ Мария. — И еще, Алексей, хотим тебя предупредить… Похоже, все догадались, куда именно вы с Колей и Сашей едете. Так что, не обращай внимания на шепотки и восторженные взгляды девчонок.

— Не буду. — пообещал я.

— И на Колю с Сашей внимания не обращай. — с усмешкой продолжила она. — Братики так собой гордятся…

И Маша указала мне на них.

Да, умели Николай с Александром произвести нужное впечатление! Казалось бы, они не делали ничего такого, но гордость за себя, как правильно отметила Мария, из них так и перла! А эта нарочито замедленная, плавная моторика движений! А повороты к собеседникам не головой, а всем телом! Самые настоящие альфа-самцы! И, что самое характерное, смотрелось это все со стороны хоть и несколько гипертрофировано, но вполне естественно, да и молодежь воспринимала такое поведение братьев благосклонно, понимая, что на их месте так бы вел себя каждый.

— Не будем тебя задерживать. — Маша с Варей вернулись к нашей компании, а я направился на «проходку» по залу, отдавая свой долг хозяина мероприятия.

Малый Свет ко мне явился практически в полном составе, и через полчаса, наговорившись на отвлеченные темы, наслушавшись «завистливых» намеков, касающихся поездки на границу с Афганистаном, я смог присоединиться к нашей компании.

Юсупова с Долгорукой продолжали вести себя подчеркнуто корректно, а вот Шереметьева с Голицыной явно нервничали, переглядывались и кидали на меня обеспокоенные взгляды. От внимания окружающих это не скрылось, но все остальные тактично молчали. Сашка Петров с Кристиной Гримальди стояли хоть и рядом, но, памятуя наш последний разговор на соответствующую тему, принимали в общей беседе активное участие, а не только «миловались» с друг другом.

Темы нашей с братьями поездки, по молчаливому согласию, мы на протяжении вечера так и не коснулись, один только Андрей Долгорукий, после тычка в бок от Ани Шереметьевой, откашлялся и попросил:

— Алексей… ты, если будет возможность, не только сестрам пиши… Нам тоже можешь… Николай, Александр, к вам просьба аналогичная.

— Договорились. — пообещал я, а братья кивнули.

Около десяти часов вечера молодежь начала разъезжаться по домам и, через некоторое время, мы остались только нашей компанией. Тут себя в полной красе показала Мария:

— И чего мы все такие грустные? — усмехнулась она. — Вон, берите пример с Коли и Саши. — Маша указала на уже весьма нарядных братиков, которые с довольными улыбками отсалютовали нам рюмками с коньяком. Они точно решили сегодня вечером «соблюсти все традиции русского офицерства». — И вообще, мы с Варварой сегодня не только братьев… в командировку отправляем, а еще и отца! Так что, все улыбаемся и не вешаем носы! — она оглядела компанию, члены которой после этих слов действительно стали делать попытки улыбаться. — Алексей, — сестра повернулась ко мне, — а в следующий четверг мы можем также у тебя собраться? Пока остальные… места на ремонте.

— Машенька, — улыбнулся я, — сколько можно повторять, мой дом — твой дом.

— Спасибо, Алексей. — кивнула она. — Всем пока. Нам с Варей надо ехать отца провожать. Алексей, Николай, Александр, вы нас проводите?

Если Мария, садясь в машину, кое как улыбалась, то вот Варвара слез скрывать не стала и обняла нас по очереди, перед этим перекрестив, а в «Волгу» села только после окрика старшей сестры.

— Не знаю, как вам, — с легким пафосом в голосе заявил Александр, глядя вслед машине сестер, — а мне война нравится все больше и больше.

— Мне тоже. — кивнул Николай.

— Пошли уже, вояки. — хмыкнул я. — У нас с вами гости. Не забыли?

Зачем портить вечер братьям своими насмешками? Пусть как следует отдохнут перед войной…

Наша компания пробыла еще полчаса, после чего мы их благополучно проводили тоже. Заминка случилась только с Аней Шереметьевой, которая на прощание порывисто поцеловала меня в губы и что-то сунула в руку, после чего быстро села в машину и захлопнула дверь.

Когда я разжал ладонь и присмотрелся, то на ней лежала золотая ладанка с вполне узнаваемым изображением Георгия Победоносца на коне. Поражаемый копьем Змей тоже угадывался вполне отчетливо. Цепочка для ладанки присутствовала, но, на мой взгляд, она была слишком тонкой для ношения — при моих нагрузках на темпе эта цепка была точно не вариант.

Со вздохом и грустной улыбкой достал телефон и отправил Ане сообщение: «Спасибо! Ценю!» Тут же в ответ получил смайлик в виде разбитого сердечка.