Власть (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Тем временем друг закончил водные процедуры и освободил душ. Я заскочил в него и с наслаждением вымылся. Даже холодная вода не помешала появиться на моих устах довольной улыбке. Затем я вытерся и надел шмотки, приготовленные другом. Дальше мы торопливо позавтракали какой-то пустой кашей, из той крупы, которая всё это время хранилась в шкафу на кухне. Домовой быстро приготовил её. Мы ели кашу, аки голодные волки. Желудок радовался горячей пище и требовал ещё и ещё.

Наконец, мы насытились, поблагодарили Яшку и покинули квартиру. Теперь наш путь лежал к толстой подруге Этель. Надо было забрать моего мопса. Повеселевший Кос скакал молодым козликом по улицам и подмигивал почти всем девушкам без разбора. Вынужденное воздержание сделало его менее разборчивым. Несколько сальных подмигиваний достались таким экземпляр, на которых парень раньше даже не глядел.

Он доверительно прошептал, наклонившись к моему уху:

– Если сегодня к вечеру не найду девушку, пойдём к грязнулям в «Райскую норку».

– Обожди, – одёрнул я его. – Надо сперва узнать, как там дела у Чертовки. Мы же не просто так оставили себе по одному средству связи.

– На часок-то можно заскочить, – начал канючить друг.

– На часок? – деланно презрительно протянул я, свысока глянув на него. – А где же твоё незабвенное – я меньше, чем два часа не могу?

– Я очень постараюсь успеть за час, – нашёлся он, широко улыбнувшись.

– Ладно, потом посмотрим, – не стал я ничего обещать.

Мы ещё перекинулись несколькими ничего незначащими фразами, а потому замолчали. Наш дуэт уже топал по моему бывшему кварталу. Всё здесь было до боли знакомым: мусор, обшарпанные стены, граффити непристойного характера и Максимыч. Он всё так же сидел на перевёрнутом ящике из-под патронов, только теперь у него было две ноги.

Старик заметил нас и расплылся в радостной улыбке. Его выцветшие глаза засияли, как звёзды. Он громко выдал, словно пока ещё не верил:

– Макс?! Макс! И этот… как его…

– Кос, – подсказал я, подходя к Максимычу.

Он резко встал со стула и крепко обнял меня, а потом пожал руку Косу.

– А я ведь чувствовал, чувствовал, что ты жив, – тарахтел старик, не отрывая глаз от моего лица. – Все говорили: мол, он там в этих Сосенках сгинул. А я – нет, не мог этот парень дать себя разорвать каким-то вшивым мобам. А потом, гляди чего… – тут он постучал кулаком по протезу, – Крыса пришёл ко мне и золотые монеты вручил. Я говорю: от кого? А он рожу свою хитрую отвернул и утопал. Ничего, гад, не сказал. Но я-то сразу понял, что это ты деньги передал. Ведь так, Максим? Ты же обещал мне помочь, вот и помог.

– Прозорливый ты старик, – проронил я, не сумев сдержать улыбку; ну хоть кому-то помог.

– Я знал! Я знал! – воскликнул Максимыч и снова принялся меня обнимать. – Ну, сказывай, как вы выбрались?

Он отпустил меня, присел на краешек ящика и похлопал рядом с собой. Я примостился около старика и пересказал ему уже начавшую расходиться по городу легенду. Кос иногда важно кивал головой, подтверждая мои слова. Максимыч охал, ахал и восторженно цокал языком, а потом, дослушав мой монолог, стал рассказывать о том, что тут у них в городе творилось. Я и так это знал, но делал вид, что мне чрезвычайно интересен рассказ старика. Он, захлёбываясь жёлтой слюной, потрясал сухоньким кулачком и клял последними словами Револьвера, который развязал войну. По мнению старика, и тот беспредел, который творился крайние несколько дней, тоже он спровоцировал. Максимыч не мог объяснить как именно, но говорил, что прямо вот сердцем чует. Отчасти он был прав и ошибался только в источнике, скажем так, помешательства.

В какой-то момент беседы я встал с ящика и проговорил:

– Пойдём мы, Максимыч, у нас ещё столько дел. Пока.

– Навещайте уж старика, – произнёс он с жалобными нотками в голосе. – Тяжело мне здесь одному.

– Так ты теперь на двух ногах – к друзьям можешь бегать, – саркастично заметил Кос.

– Ты можешь не навещать, – пробурчал дед, мигом обидевшись на парня. – Удачи тебе, Максим. А ты это… иди… как там тебя…

Мы удалились от Максимыча, после чего я попенял другу за грубость. Он пообещал, что на обратном пути обязательно извинится. Наш дуэт обошёл дом и стал подниматься по лестнице. Она вибрировала от каждого шага. Я посмотрел на окна своей бывшей коморки – новые. Интересно, кто сейчас там живёт?

В это время мы уже добрались до двери, за которой, надеюсь, скрывался живой Гром. Я постучал. Из квартиры раздался знакомый сердитый лай. Мопс точно был жив. Я облегчённо выдохнул, пригладив волосы. Тут раздались тяжеловесные шаги и дверь открылась.

– О, живой! – выдохнул толстушка, округлив глаза. – Вот ничего тебя, Лис, не берёт. Да и тебя, Кос.

Гром выскочил из квартиры и стал виться возле моих ног. Я присел и стал трепать его за толстую шкуру на боках. Мопс похрюкивал от радости. Толстушка с некой ревностью в глазах наблюдала за нами.

– Заберёшь? – спросила она, пытаясь не казаться расстроенной.

– Э-м-м-м, – задумчиво протянул я, снизу вверх глядя на неё.

По лицу девушку несложно было прочитать, что она искренне привязалась к собаке и совсем не горела желанием расставаться с ней. Мне стало немного жаль её.

Я выпрямился и произнёс:

– А Этель дома?

– Так она больше не живёт здесь, – удивила меня толстушка. – С тем мужиком съехалась, у которого кантовалась пока тебя бандюги искали. Обиделась она на тебя, сильно обиделась. Готовь шубу.

– И больше не работает проститу… кхем… по профессии? – уточнил Кос взволнованным голосом.

– Всё, завязала, – печально сказала девушка, пожав могучими плечами. – Одна я тут теперь осталась. Мы даже видимся редко.

– Ну молодец, – заочно похвалил я Этель.

– Ага, – безрадостно поддакнул Кос.

– Ладно, собаку пока оставляй у себя, – решил я, почесав голову. – Потом заберу.

– Хорошо, – обрадовалась толстушка и хотела поцеловать меня в щёчку, но я ловко увернулся и быстро поскакал вниз по лестнице.

Кос последовал за мной. Мы спустились и нырнули в тёмную подворотню, чтобы связаться с Чертовкой. Как раз наступило время узнать подробности того, что нынче происходило в клане ведьм. Друг остался стоять на стрёме, а я торопливо вызвал девушку. Лишь бы ей сейчас удобно было разговаривать.

– Чего тебе? – вылетел из динамика немного раздражённый голос ведьмы; я уже хорошо различал её эмоции.

– Кос волнуется – жива ли ещё? – ехидно выдал я, облокотившись на стену дома.

– Всё нормально. Я скоро стану членом Совета, вот только… – Чертовка на миг замолчала, а потом напряжённо продолжила: – Вот только Револьвер сегодня собирается распустить его. Он инициировал внеочередное собрание членов Совета, чтобы уведомить их об этом, а себя провозгласить единовластным правителем города.

– И что же делать? – торопливо спросил я, слыша с каким грохотом рушится наш план.

– Придётся дать бой, – безапелляционно заявила она. – Мы убьём его и оставшихся членов Совета. Я всё подготовлю: у нас будут киборги и ведьмы. Только не станем пользоваться лазерным оружием, иначе выдадим себя. В подвале клана хватает обычного. Через полтора часа начинается церемония выбора главы клана. Жду вас возле Башни Ведьм через два с половиной часа. Там вам выдадут оружием, после чего вы двинетесь к зданию Совета. Инструкции получите на месте. Всё ясно?

– Ага. А ты точно станешь самой главной ведьмой? – засомневался я, сдвинув брови над переносицей и ощущая, что драма близиться к развязке.

– Точно, – зло бросила она и отключилась.

Кос стоял чуть в стороне от меня, но всё слышал. Он многозначительно протянул, залихватски подмигнув мне:

– У нас есть как минимум два часа. Как же их провести двум бравым бойцам, которые уже уйму времени не знали женщин?

– Уговорил, – кивнул я, спрятав средство связи в карман. – Пошли в бордель. Только бухла ни-ни.

Мы двинулись той же дорогой, которой шли сюда. Я специально выбрал её, чтобы Кос извинился перед стариком, но его не оказалось на месте. Тогда друг клятвенно заверил меня, что в следующий раз обязательно попросит у Максимыча прощение. Я поверил ему – и мы продолжили путь.