Легионы во Тьме 2 (СИ) - Владимиров Денис

С Марой все непросто, но ей плюс, за то, что не стала рассказывать сказки про благодушный прием у мертвого колдуна.

Иргус подстраховался. Не вязался образ среднего роста толстяка, явного сибарита, с суровым северным гористо-лесистым пейзажем. Я оказался у подножия скалы, в глубины которой вел практически черный зев пещеры. Рядом с входом и стоял божок. Ничего похожего на сосредоточие силы вокруг не наблюдалось. Похоже, действительно, опасался призыва Бездны в собственное логово.

Всегда относился подозрительно к людям, которые даже неосознанно располагали к себе, и тип напротив из такой же породы. А это бесхитростное выражение на добрейшем круглом лице… Посмотришь и сразу хочется безоговорочно поверить его обладателю.

Дорогая одежда в духе людских королевств с неизменными леприконскими башмаками. Как и на статуе в Храме, четыре толстые золотые цепи на короткой шее. Широкий пояс усыпан довольно безыскусно россыпями огромных драгоценных камней. На нем друг за другом, как некие боеприпасы, подвешены двенадцать туго набитых кошелей. Пухлые руки небожитель держал перед собой и даже раскинул их при виде меня, словно желая обнять.

— Иргус, — засвидетельствовал почтение толстяку ударом в грудь и склоненной головой, поднимая взгляд отметил, что тот расплылся в довольной улыбке.

— Глэрд Райс, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, пусть пока и не в своих чертогах! — подтвердил мою догадку тот. А еще, последовала ожидаемая атака на мой разум, впрочем, безуспешная. Деятель же продолжал, как ни в чем не бывало, в хорошо поставленном голосе засквозила некая виноватость, не связанная с противоправными действиями, — К глубокому сожалению твой вызов застал именно здесь! Да, мне очень понравился твой дар, и твое понимание, что это я не мешал обогащаться. Более того, безмерно помогал!

Как бы ты еще смог что-то сделать?

Мой бизнес на данном этапе, если отбросить высокопарную хрень в виде «они плохие», «они первые начали», «добро должно быть с кулаками» или «экспроприация ради всеобщего блага», не выходил за рамки вымогательства, откровенного разбоя, грабежа, мародерства, воровства и честных трофеев с убитых мною. Именно эта деятельность давала топливо для последующих свершений, а не тот же постоялый двор, в который вложено столько средств, какие вряд ли окупятся за несколько десятилетий, если брать во внимание именно торговлю товарами и услугами. Другое дело, что моя выгода лежала зачастую не в материальной плоскости. Самые же большие средства в имперских золотых получены от ставок на самого себя, где главная награда жизнь. Моя жизнь. Поэтому я сейчас только покивал с понимающей улыбкой на сентенции божка, который сразу взял быка за рога:

— Поэтому и ты должен мне помочь! Извини, что без всяких прелюдий перехожу сразу к делам, но времени мало. До меня дошли вести, что ты отправляешься на мертвецкие территории, которые лежат в землях Тьмы и Хаоса. Так ли это?

— Все так.

— Тогда заглянешь по пути в град свободных людей — Малгрив, там нужно убить некого эрина Пауля Оглэста. И сделать все в течение шести декад. За это я тебя щедро награжу!

— Поклянись перед Весами, что этот эрин поклоняется Раоносу или связан с ним, приносит кровавые жертвы в виде разумных на алтари лживых богов?

— Нет! Такого за ним не числится, он верный почитатель Кроноса, — хотя явно хотел солгать, — Разве мало того, что он плюнул в мою статую в Храме! Оскорбил меня! И справедливая кара должна настичь его…

— Ты обратился не по адресу. Это задание идет вразрез с моими внутренними парадигмами. Поэтому — нет.

— Ты смеешь мне перечить? Богу⁈ — неожиданно пророкотал тот, а из пещеры потянуло замогильных холодом и запахом тлена. Интересно. Это больше бы подошло Маре.

Неубедительно.

— Смотрю на тебя Иргус, и удивляюсь. Ты гораздо умнее того же Ситруса, но… Скажи, ты точно мои звания прочитал? Я личный враг бога, я пролил кровь бога… Как думаешь, перечил ли я им или нет? И точно так же, как и тебе, ответил даже Кроносу, когда задание не соответствовало моим честным устремлениям. Запомни, я несу добро и свет во тьму, ты же мне предлагаешь стать разносчиком зла и хаоса!

— Ты — Шкипер и Вестник Мары! — как-то обличительно ткнул в меня пальцем, — Дитя Эйдена и Бездны! И тебе претит банальное убийство?

— Еще раз повторю, твое задание противоречит моим основополагающим принципам, — не стал вдаваться в дальнейшие пространные рассуждения, пусть додумывает сам, насколько у меня в голове лютый бардак. А сейчас самое важное, — С тобой, даже если ты где-то мне и помог, я расплатился в полной мере, еще и авансов выдал не на одну сотню миллионов полновесных красных золотых. Другие бы боги в пляс пустились от обретения на ровном месте бесценного артефакта.

— Ты еще не услышал о награде! — не стал упорствовать божок, что я ему чего-то недодал.

— Смысл? Отвечу, как и Верховному: зачем нам, словно тупые девки обсуждать несбыточное, не лучше ли поговорить о настоящих делах.

— То есть ты отказываешься убивать эрина…

— Отказываюсь.

— Ты меня разочаровал. Я в печали, — настолько фальшиво тот скривил рожу, что становилось понятно, ему плевать, — Все, уходи! — махнул пухлой ладонью, и я оказался вновь в комнате.

Этот урод не стал останавливать бег времени. Учтем.

Но, интересно. Вероятней всего, божок проверял какую-то свою теорию, и настоящая причина необходимости во мне будет озвучена в следующую встречу, где я, терзаемый чувством вины, за отказ в помощи, с радостью возьмусь за другое гнилое или гиблое дело.

Глава одиннадцатая

12.06.589–15.06.589 от основания Новой Империи, Демморунг — земли Хаоса и Тьмы

Сердце Иратана поднималось все выше и выше. На лазурном небе ни единого облачка, взошла и дневная луна — Око Древних, выглядящая сейчас вполне дружелюбно, а не предвещая беду, как перед Сумеречной ночью. Улицы Демморунга пока полупустые, но уже открывались всевозможные лавки и таверны, застучали где-то поблизости по металлу кузнецы и молотками плотники.

Злой находился в радостном предвкушении, и, несмотря на собственную массу и груз в сумках, вьюках и тюках, превышающий ее раза в полтора, ступал по мостовой центрального проспекта легко и бесшумно. Ход у зверя был плавный. Я чуть покачивался в хитром довольно удобном седле-кресле. За спиной в специальных креплениях развевались стяги и штандарт Дома Сумеречных, рассказывая каждому о всаднике.

Слева держалась Бестия. В поклаже на животных, предназначенной в основном для гоблов из племени Парящих в Ночи, я замаскировал ценных пленников — старшего жреца Раоноса, главу Седьмого особого отдела по Халдагорду вместе со зверопассиями и Королей Дна. Мешки Рунигиса и антимагические кандалы позволяли не беспокоиться о сканирующих заклинаниях на выезде из Речной крепости, а погружение всех фигурантов в глубокий здоровый сон исключало любые глупости с их стороны.

Справа ехал радостный Турин, решивший меня проводить до выезда из города. Его конь на фоне моих зверей теперь не смотрелся великаном, скорее, карликом. Сам же сотник оказался заметно ниже, впрочем, изменять своему боевому товарищу, тот даже не помышлял, более того:

— Глэрд, если ты задумал пересадить нас всех на варсов, знай, по своей воле не променяю Кринга ни на кого другого. Да, пусть у меня с ним иная связь нежели, чем у тебя со Злым и Бестией, но она не менее прочная, и он мне настоящий друг, который не раз и не два спасал жизнь! — заявил сотник вчера.

Даже не думал о таком, учитывая, что вокруг теперь собрались все больше люди состоятельные, которые вполне могли себе позволить траты на ездовых животных.

Сейчас мысли вновь возвращались к богине любви. Сука. Кружила вокруг с непонятными и невнятными затеями. И воздействовала в большей мере на соратников. Да, у того же дер Вирго крыша и без всяких небожителей прохудилась давным-давно. Ее крыть и крыть до выздоровления. Но подозревал именно Истеллу в диких поползновениях мага по отношению к белогривой, минимум, пятнадцать раз останавливался на Аттэ. Теорию, что небесная девка не выпускала из внимания никого из ближников, подтвердил и Турин. Вчера вечером я принял в Род и Дом Амелию, толкнул пафосную речь про силу любви, ведущую к величию и детям, продолжателям великих родительских дел, простил знахарке все долги. После «молодые» отравились в Храм, а я в подземелье.