Владыка Пустоты 3 (СИ) - Беляев Михаил

В памяти всплыли слова Карины: «не позволяй больше залезать к тебе в голову, иначе!..»

Я мгновенно сжал кулаки, пытаясь призвать всю мощь альвы, направить её в стигматы… но энергия во мне даже не отозвалась.

— Нет, сударь, — произнёс Аракчеев-старший, садясь напротив меня. — Приношу свои извинения, но разговора не будет.

Глава 20

— Ах ты лживая сволочь… — еле ворочая языком, выдавил я.

Мой голос плыл, а лица окруживших меня Аракчеевых двоились в глазах. Что там было в шприце, успокоительное? Да этим успокоительным можно лошадь свалить.

— Заткнись, князь, — сухо бросила женщина и взглянула на электромага. — Начинай.

Рука мага сжала мою голову, и я ощутил чужеродное сознание, решившее вторгнуться в мой разум. Меня бросило в холод.

Ну уж нет! Впервые, когда это делал Темников, я не мог ответить ему, но сейчас уже не тот беззащитный человек!

— Пошел к черту! — заорал я, и стигматы вспыхнули режущей болью. По комнате словно пробежался сквозняк, а плети чужого разума испуганно отпрянули, как ошпаренные.

Маг с криком отнял руку и отшатнулся, а я попытался вскочить со стула, преодолевая силу державших меня мужчин.

— Черт, он защищается!

— Еще раз! — надавил Аракчеев-старший и вцепился в мои плечи, наваливаясь всеми силами. — Ты что ему вколола, Наташа?

— Твари! — почуяв альву в теле, я рванулся снова, фокусируя энергию. В лицо ударило мощным потоком воздуха, кто-то рядом закричал, раздался гулкий удар чего-то тяжелого об стену. Лица окруживших меня дворян смазались, троясь и кружась как в приступе похмелья.

Вспышки аур стали ярче, и теперь к ним примешались всполохи моей альвы. Не разбираясь, я направил концентрированную энергию вперёд. Комнату осветила яркая вспышка, за которой последовали изумленные вскрики.

— Держите его! — вскрикнула женщина. — Я введу вторую дозу!..

— Да хрен тебе! — зарычал я, вырываясь из цепкой хватки двух магов. Зрение почти пропало, а тело отяжелело.

— Сын, вместе! — гаркнул Аракчеев-старший, и оба мага навалились на мои руки, вжимая в заскрипевший стул. Я ощутил, как холодный металл начинает покрывать ладони и предплечья, его сияющая аура смешивалась с моей. Словно две жидкости, стремящиеся вытеснить друг друга, они смешались в мощном вихре.

Альва в венах забурлила, я направил все оставшиеся силы навстречу магам — и снова меня обдало волной холода, а рядом раздался грохот свалившегося стула и чей-то болезненный крик.

— Отец, откуда у него второй атрибут?..

— Наташа, коли!.. — вскричал дед, ослабляя хватку — и я тут же ударил ему навстречу, отшвыривая могучего старика назад…

В этот же момент холодная сталь иглы вошла мою шею. по вене заструилась ледяная жидкость, а мир вокруг с нарастающим гулом замедлился. Меня словно вырвали из обмякшего тела, лишь до слуха отнеслись обрывки фраз.

— … двойную дозу, и все равно он сопротивляется!..

— … чудовище… давай, пока он!..

Ох чёрт. Лили, если ты меня слышишь, самое время тебе вмешаться!

Но кодекс не отозвался. Чьё-то сознание осторожно, боязливо коснулось моего разума и, не встречая сопротивления, вошло в него.

— Теперь показывай!.. — взвинченный до предела голос матери растаял вдалеке, сменившись знакомым до боли смехом. Из молочного тумана полузабытья проступили знакомые девичьи черты.

Аня…

Я ощутил глухую боль в сердце, веки зажгло от подступивших слёз. Перед глазами снова замелькали сцены из прошлого, с первого дня, когда я встретил Аню в парке госпиталя Лендафарм.

Аракчеевы проматывали в моей памяти все эпизоды, в которых была их наследница. Может, из-за дряни, которую мне вкололи, а может, из-за повторного вмешательства, на этот раз я ощущал всё ярко и чётко, как в реальности. На губах заиграли вкусы кофе в кафешке около парка и шампанского с Осеннего бала. Я ощущал запахи листьев, выпечки, аромат её духов и волос, промозглый горный ветер и жар пытающей лаборатории. Тепло её тела и колючий холод сжатого в руке ядра владыки.

Они заставили меня пережить всё заново, от первого до последнего дня. Всё путешествие с Аней, до последней минуты её жизни. Я смотрел в её глаза и улыбался ей, точно зная, чем всё закончится.

Мы танцевали в свете луны, под взглядами десятков дворян, а уже через минуту она кружилась на берегу реки, осыпая всё вокруг искрами бенгальских огней. Где-то на задворках сознания я ощутил взгляды её родителей, и сквозь смех Ани услышал их еле уловимые голоса.

— Наша девочка…

События понеслись безудержной вереницей. Битва у прорыва и серебряная Титания в окружении десантников. Бой на перевале, её отчаянный голос в рации, взорванный мост и мой побег. Плен, бегство и падение в ледяную реку. Пещера, тьма и два тела, жмущиеся друг к другу в поисках тепла. Её признание, слёзы по погибшим и новая надежда. Наш единственный поцелуй, до сих пор горевший на губах.

Лаборатория. Вереница жестоких боёв, пробуждение Владыки Грома, вереницы молний, пронзающих истерзанный доспех Титании. Отчаяние в её глазах, и новая надежда. Каждый удар, что она терпела, отдавался глухой болью и во мне.

Мы снова повергли Владыку, ценой неимоверных усилий и жертв. И снова поднимались наверх, теперь уже точно зная, что нас там ждёт.

— Всё закончено, Слава, — устало улыбалась она, сжимая рану на боку. — Мы возвращаемся…

Я машинально стиснул кольцо и силился сдернуть его с пальца, вручить ей, дать хоть шанс. Пусть хоть на этот раз всё будет иначе. Я призову Лили, или роран,или кого угодно ещё, вернусь назад, упаду в недра шахты — меня точно найдут! — но пусть она уйдет первой.

И всё равно история шла по заранее проложенному пути.

Кончились патроны, в ход пошёл практически бесполезный нож.

— Держись ближе!.. — бросил я, вонзая клинок в череп очередной твари. Анна мазнула по мне взглядом, и только теперь я понял — Титания уже решила остаться здесь. Когда подменила моё кольцо своим.

В небе показались две мчащиеся на нас огненные вспышки.

— Уходи!..

— … прости.

Горькая улыбка тронула её губы. А глаза, как и в первую нашу встречу, лучились теплом.

Всё это время я пытался её спасти, оградить от гибели, вытащить из лап смерти. Но в конце концов, шанс спастись был только у одного из нас. И она сделала выбор за нас обоих.

— НЕТ!..

Рука снова заскребла по воздуху, увлекаемая водоворотом портала, уносящего меня в свои недра.

Грохот битвы и шум портала развеялись, пропало и ощущение вмешательства в мой разум. Голоса, звуки и запахи из прошлого отступили, выпуская меня в реальность.

Я разлепил веки в полутьме комнаты для допроса, судорожно вдыхая терпкий от альвы воздух. По щекам бежала горячая влага, капая с подбородка на измятый китель. В повисшей тишине отчетливо был слышен бешеный стук моего сердца.

Боже… похоже, каким-то чудом я удержал рассудок. В глазах еще двоилось, но, пару раз моргнув, я различил Аракчеевых сидящих на полу напротив меня.

— Довольны?

Отец Анны поднял на меня невидящий взгляд, его лицо было бледным и блестело от проступившего пота.

— Моя девочка… — прошептала мать, прижав ладонь ко рту. По её щекам бежали крупные слёзы. Издав полный боли стон, она отшатнулась назад и зарыдала во весь голос.

— Милая, — отец направился к ней и, обняв супругу, принялся её утешать. — Всё, всё хорошо… по крайней мере, теперь мы знаем, как она погибла.

— Как герой, — прохрипел я. — Теперь убедились, что я не врал.

Сидевший напротив меня Аракчеев-старший, казалось, за пару минут постаревший на десяток лет, грузно поднялся с места. Электромаг за его спиной медленно сползал по стенке, из его носа и ушей текла кровь. Похоже, основная тяжесть ментального удара пришлась на него. И возможность показать сразу трем магам мои воспоминания стоила ему очень дорого.

Старик шагнул ко мне и поднял на ноги. Его острые, глубоко посаженные глаза блестели от слёз.