Выжившие (СИ) - Лей Влад

Поэтому я предложил им другой вариант. Они втроем остаются тут, на базе, и занимаются крайне важным и срочным делом. Разгружают полностью мой джип, сортируя все его содержимое на полезное, очень полезное и жизненно необходимое. Последнюю категорию на крайний случай пусть пакуют в пять рюкзаков и готовят к экстренной эвакуации. Мало ли, мы сейчас нарвемся на мутанта и придется драпать. Ну и плюс пусть чего-нибудь сварганят. Конечно, тут же началось возмущение, мол, «мы не кухарки», но я его подавил в зародыше, приведя убийственные аргументы — с нами ребенок, ему надо нормально поесть, да и самим девушкам тоже. Вдруг сорвемся и в пути несколько дней проведем? Лучше подкрепиться. Ну а если они будут себе готовить, то и нам с Вовой могли бы до кучи…

В общем, моя военная хитрость сработала. Девушки побухтели, но согласились. Я оставил Аньке свой пистолет-пулемет, взяв с собой ментовский пистолет «Дрозд» и все запасные магазины, а Вова пошел с «Калашом». Аккуратно выйдя из ворот, мы дождались, чтобы девушки закрыли за нами двери, и только тогда двинулись по поселку, не забывая осторожничать.

Здорово мешал туман, скрывающий за собой все на дистанции больше тридцати метров, еще и изменяя звуки. Приходилось заходить в каждый двор и проверять, есть ли в нем гараж. Это не слишком хорошо сказывалось на скорости передвижения, но зато мы «разведали» все, что было вокруг нашей «крепости». И, как бы там ни было, мы все же продвигались, заодно отмечая для себя «интересные места» на потом.

Трижды мы находили на территориях гаражи. Все три раза кто-то уже похозяйничал тут до нас — двери были варварски вскрыты, а машины, стоявшие когда-то внутри, утащены. Почему утащены? Потому что везде были дополнительные следы какого-то транспорта на широких колесах.

Часть домов, кстати, тоже стояла с распахнутыми дверьми, а на подъездных дорожках валялось мелкое барахло — пакеты, обертки и так далее. И в каждом таком вот месте глубокие и широкие колеи от колес, подходящие к дому. Похоже, кто-то тут от души помародерил, и я, кажется, знал, кто это был: тот самый ночной стрелок. Стопудово. Надо идти к нему.

Найти то место, где он сидел, было несложно — по запаху дыма и следам от протекторов. Да уж, буквально вчера тут было то, что в условиях надвигающегося апокалипсиса представляло собой большую ценность. Как минимум десяток машин. Тот, кто их уволок, не стал морочиться и поставил свои трофеи как придется в широкий двор какого-то небедного человека. Вот только пилот вертолета, увидев ночью этот автопарк, скорее всего, принял его как раз за базу противника.

Ну да, судя по всему, тут стояло четыре «буханки» и шесть разномастных джипов. Сейчас они все представляли собой кучу перекрученного горелого металлолома. Но раз они все стояли тут — значит, и лутер, как я окрестил того самого стрелка, был где-то рядом.

— Эй! Эге-гей! Живые есть?

Ответом мне была тишина, а потом прямо в штакетину возле моей башки сухо ударило. Машинально падая на землю и отползая на жопе назад, за забор, я так и не понял, откуда же по мне садят — ни вспышек света, ни звуков выстрелов. Вернее звук то был, но вот откуда он шел — понять было тяжело.

Вова, из-за вчерашних ранений реагирующий несколько медленнее, не сразу даже понял, чего это вдруг я рухнул на задницу и в стиле «паучка» пополз на ней за штакетник. Но тут мимо его уха свистнула пуля, пробудив все рефлексы страйкболиста. До Вовы наконец-то дошло, что происходит, и он рыбкой ушел в неглубокую канаву справа от себя, вжался на ее дне в грязь.

Как оказалось, сделал он это очень вовремя. Следующие пять или шесть выстрелов прошили воздух прямо над ним, лежащим на дне дренажной канавы, и с влажным чваканьем впились в мокрую землю буквально в трех-четырех сантиметрах над его головой. Пытаться в такой ситуации играть в героя было чревато почти гарантированной смертью. На играх он пару раз уже пробовал так подняться из укрытия, заливая врагов потоком шариков. Кончалось все всегда одинаково — несколькими попаданиями и походом на «мертвяк» без видимого урона врагу. Но то в страйкболе, там-то смерть «понарошку». А здесь самая что ни на есть настоящая, так что Вовка должен был не просто залечь, а вкопаться в землю.

Я, укрывшись за забором, выглянул между досок. Как и ожидалось, Вовки мне видно не было, но судя по тому, что наш неожиданный противник не унимался и продолжал палить, он Вовку видел, ну, или лупит туда, где по его мнению Вова должен быть.

А еще он начал орать угрозы, хотя основную часть его «спича» все равно составляли матерные слова. Если выкинуть из того, что мужик орал, все матерные слова и оскорбления, то в сухом остатке он принял нас за ментов и собирался теперь показать кузькину мать.

Впрочем, от его криков была польза. На его месте я бы помалкивал, но он наоборот расходился все больше, благодаря чему я смог понять, где этот урод засел.

От нас метров семьдесят. Верхний этаж трехэтажного деревянного дома в шведском стиле, балкон с широким панорамным окном. За окном полутемная комната, и именно там матерящийся во все горло стрелок. Засел в глубине.

Не знаю, из чего там такого он шарашит по нам, но эта пушка не дает вообще никакой вспышки, во всяком случае, я ее не заметил. Да и звук идет после выстрела тоже непонятно откуда, будто стрелок не в комнате, огороженной стенами, сидит, где эхо гуляет.

Потратив еще минуту, я, присмотревшись, наконец-то разглядел стрелка. Мужик лет, наверное, пятидесяти на вид. Одет в современное армейское камуфло и, кажется, броник поверх него накинут, ну, или разгрузка — не видно отсюда. Еще и сидит вольготно — в темной дальней части комнаты, подставив себе стол и усевшись на него сверху. С этой позиции он видит на улице все, а его заметить можно, только если знать, куда смотреть, еще и вглядываться нужно…

В руках у «камуфляжного», кстати, не какое-то фуфло, а целый «Стайер Ауг». Слишком уж специфический у этого оружия внешний вид, чтобы можно было с чем-то перепутать. Покрытый пятнами «городского» камуфляжа, с установленной сверху на модуль рис-планки оптикой и со здоровенной банкой глушака на стволе.

Где он таким разжился-то, а? Ну вот вообще прям не нашенских земель пушка. Бул-пап, в принципе, неоднозначная система, в этих краях мало востребованная, так еще и под НАТОвский калибр, который добыть довольно сложно. Тем более в больших количествах.

Скажи мне кто, что придется участвовать в перестрелке, где у противника «АУГ» — не поверил бы. Ну сколько этих пушек вообще в стране? Какой шанс их встретить? Скорее для понту покупают, чем чтобы использовать по назначению.

Но вот здесь и сейчас теория вероятности дала сбой. У противника был «АУГ» с достаточным количеством боеприпасов, и это был просто-напросто уберган, от которого наши смешные броники защитить не могли даже в теории. А учитывая дистанцию, попасть ему в голову из пистолета я мог только в мечтах. В тире на 25 метрах умудрялся в мишени выбивать и «семерки», и «шестерки». А уж в поле, под обстрелом…нет, нечего и пытаться — и не попаду, и с большей вероятностью в лоб НАТОвским калибром получу.

Тем временем стрелок, потеряв нас из виду, внезапно отпустил свое оружие, которое тут же повисло у него на груди на ремне, поднял с шеи какой-то квадратный приборчик и уставился в него. Я не раз видел эту штуку у других страйкболистов, поэтому сразу же опознал китайский электронный теплак. На деле — та еще херня, плохо работает при мало-мальски серьезной дистанции. А вот в условиях неподвижности тебя и цели…блин, он же сейчас «наведется» на Вовку! Увидит, куда надо палить, и все, амба! Черт, черт, черт…

А, да гори оно все огнем!

— Боб! Окно напротив, третий этаж! Гаси туда! Сейчас! — заорал я в гарнитуру рации и, направив ствол пистолета туда, в направлении окна, за которым скрывался стрелок, сам подал Вове пример, разряжая в быстром темпе весь восемнадцатизарядный магазин «Дрозда».

Стрелок задергался и занервничал, одновременно пытаясь вылезти из-за стола и поднять обратно в боевое положение свой навороченный автомат. И тут из канавы подал свой «голос» АКСУ. Длинной очередью на весь магазин Вова «перечеркнул» дважды весь балкон, и я увидел, как пули начали выбивать штукатурку из стен, как дернулся от нескольких попаданий мужик.