Звездная Кровь. Изгой VII (СИ) - Елисеев Алексей Станиславович

— Хватит, — мой голос резанул тишину, как выстрел из «Десницы».

Я вскинул руку, пресекая их спор. Ами поджала губы, её ноздри слегка раздулись от сдерживаемого гнева, но она промолчала. Чор лишь хмыкнул, отводя взгляд и продолжая возиться с карабином.

Ами была права в своей рациональности, вот только её презрение к Чору почти осязаемо, как запах этой проклятой слизи. Но я знал, что эффективность порой дороже экономии. Этот мелкий жулик часть нашей команды. И пока он стреляет туда, куда надо, мне плевать, сколько игл он сжигает. В конце концов, их можно призвать из Руны. Мы добываем Звёздную Кровь из этих Звёздных Монстров, и пока она течёт в мою Скрижаль, я готов без лишних вопросов покрывать эти затраты.

345

Тоннели Имаго тянулись дальше, уводя нас всё глубже в каменные потроха Логова. Каждый метр здесь давался тяжело, как последний глоток воды в Кровавой Пустоши. Мы двигались медленно, продираясь сквозь липкую паутину слизи, что свисала с потолка плотными, вязкими плетями, облепляя одежду и оружие, словно живое тесто, норовящее сожрать нас заживо. Сапоги хлюпали по ковру из переваренных трупов — полурастворённые кости, обрывки хитина и то, что когда-то было плотью, — и воздух был густым, как сироп, пропитанным вонью гниения. Эта мерзость цеплялась за нос и горло, оседала на языке тошнотворно-сладким привкусом, словно ты жевал медовые соты с привкусом разложившейся падали. Стены сжимались, будто живые, стремясь загнать нас в узкие проходы, где тени плясали от слабого, потустороннего свечения моей Скрижали, и каждый шаг отдавался эхом в этой противоестественной тишине, нарушаемой лишь хрипом нашего дыхания и редким чавканьем слизи под ногами.

Из-за отсутствия тварей — мы не встречали их по часу-полтора — складывалось обманчивое впечатление заброшенности этого лабиринта и бесцельности нашего блуждания. Разум начинал шептать, что мы зря шатаемся по этим тошнотворным каменным кишкам, где даже воздух кажется ядом, а каждая трещина в стене может послужить укрытием для засады. Но враг был здесь, поджидал нас и готовился. Навык Ами вёл нас лучше любого компаса, и я доверял ему больше, чем даже собственной интуиции.

Я чувствовал, как пот сочится по спине, пропитывая куртку до состояния мокрой тряпки, а мышцы ноют от постоянного напряжения, словно их тянули на дыбе. В голове крутился тот же холодный, безжалостный расчёт. Мы — Копьё Восходящих, острый наконечник в заднице этого роевого сообщества. Пока мы ликвидируем Имаго, Наблюдатель подкидывает нам крохи Звёздной Крови и Руны, позволяя эволюционировать. Но сколько ещё? Сколько до тех пор, пока Наблюдатель, не решит, что мы — лишний расход в его балансе, и не отправит нас в такую дыру, откуда не возвращаются? Эта система Восхождения не вызывала ощущения, что её слепили продвинутые умы. Скорее уж, она напоминала работу садиста-любителя, который смеётся, глядя, как мы дерёмся за крохи, будто бродячие псы за объедки с барского стола.

Я вёл их вперёд, и сомнения грызли меня изнутри. Нет, в необходимости ликвидировать этих тварей я не сомневался. Это опасность не только для нас, но и для всего, что шевелится в этом проклятом мире. Покоя не давала сама Система Восхождения. Она казалась не продуктом высокой цивилизации, а скорее хаотичным бардаком, слепленным из обломков кошмаров серийного убийцы. Я строил своё настоящее без фундамента прошлого. Но нет, я тащил нас дальше. Ради них? Ради себя? Или просто потому, что остановиться — значит признать поражение, а поражение в этом мире равносильно гибели.

Я бросил взгляд на членов своего Копья. Ами — загадка в броне дисциплины, её инквизиторская сущность могла оказаться ловушкой, замаскированной под лояльность, и я гадал, не предаст ли она нас в момент, когда её убеждения потребуют жертвы. Чор — с жаждой счастья в мелочах, казавшейся почти трогательной, в тяготах похода. В один прекрасный момент он может сломаться, как сухая ветка под ногой. А я? Просто Кровавый Генерал, пытающийся слепить личность из обрывков, без прошлого. И тем не менее мы были командой. Моим Копьём и другого у меня нет.

Ами шла рядом, её походка оставалась лёгкой и грациозной, но я замечал, как пальцы сжимаются на ремне, выдавая уколовшее напряжение, а губы поджимаются, словно она мысленно репетирует следующий удар. Наш весельчак зоргх ковылял последним, его синяя кожа лоснилась от пота, дыхание стало тяжёлым и прерывистым от усталости. Он то и дело озирался, плечи сутулились, будто ожидая удара в спину каждую секунду.

— Босс, долго ещё? — в очередной раз буркнул Чор.

Голос хрипел, плечи поникли, когда он споткнулся о ком слизи, и его лицо исказилось гримасой отвращения. — Мы, зоргхи, прекрасно чувствуем себя в тоннелях. У нас даже большинство деревень подземные. Но мы спускаемся, а я чувствую…

— Сосредоточься, зоргх! — перебила Ами.

Тон оставался ровным, но с ноткой раздражения, и она слегка ускорила шаг, не оборачиваясь.

— Твои шутки — не лекарство от смерти. Только трата воздуха, которого тут и без того мало.

— О, ну конечно, идеальная сударыня, — хмыкнул он, потирая потный затылок, его рот изломился в кривой ухмылке, которая не скрывала жалкого выражения лица. — А я вот думаю, Леди Инквизитор, может, счастье — это как Звёздная Кровь? Капля за каплей, и вдруг бац — ты Восходящий на ранге Золото.

Я не вмешивался, чувствуя, как их пикировка отвлекает от тяжести спуска, но дальше тоннели сузились до удавки, и иллюзия тяжёлого продвижения сменилась реальностью. Мы пробивались через завалы из обгрызенного камня, где каждая щель сочилась угрозой, словно живое, дышащее зло. Потом на нас полезли — боевые особи Имаго, десятки, в основном деревянного ранга, но каждая группа подкреплённая бронзовыми тварями, превращавшими рой в организованную, скоординированную силу. Это была не ряд стычек — один затяжной бой на истощение, где каждый метр брался ценой пота, крови и расчёта, а воздух загустел от визгов тварей, шороха их хитиновых тел и запаха горелой плоти.

Сначала на нас полезли Имаго-Солдаты, эти отвратительные твари с микроскопическими треугольными головами, где вся морда — сплошная пасть, будто их мозги заменили на один большой, голодный желудок. Быстрые, как молния в шторм, они мчались на лапах-ходулях, их когти-косы на передних лапах со свистом разрезали воздух, а скорпионий хвост замирал на миг перед выстрелом — тонким, зловеще-рубиновым лучом, что плавил камень в лужи. Безглазые, они выглядели ещё мерзостней, как слепые машины убийства, ведомые роевым чутьём.

Я встретил первую волну, активируя Щит Обжигающего Света. Барьер вспыхнул, отражая их порыв, жар опалял воздух, превращая ближайших в чадящие обугленные куски. Один из бронзовых, с выгнутым хвостом, замер, целясь в меня — эта секундная задержка стала его концом. Я выстрелил из «Десницы» в упор, и пуля превратила его пасть в кратер, разбрасывая осколки хитина по стенам, где они шипели, остывая. Но они были живучи, как тараканы после ядерной зимы — даже в агонии этот гад дёргал хвостом, пытаясь поджарить меня лучом. Я едва увернулся, чувствуя, как жар опаляет кожу на щеке, а мышцы напрягаются до дрожи, граничащей с болью.

Ами врезалась в гущу врагов с облегчением — так мне показалось, — песчаный доспех держал удары когтей-кос, но она не стояла на месте, крутилась вихрем, сабли замелькали, отсекая ноги-ходули, когти-косы, безмозглые треугольные головы. Твари рушились, извиваясь в конвульсиях, а она продолжала, пот стекал по её шее, дыхание становилось прерывистым, выдавая усталость под маской ледяной отстранённости. Один бронзовый нацелил на неё хвост, замер в той самой задержке, и она, не тратя времени, воткнула саблю прямо в сустав, заставив его тело задёргаться, как марионетку с перерезанными нитями. Её движения были точны, экономны.

Чор, нырнул в тени, выныривая за спинами солдат. Его гаусс-карабин отозвался тихими хлопками, целясь в секунды замирания. Он уложил двоих бронзовых, их хвосты безвольно упали, но один успел выстрелить, опалив ему бок. Чор выругался, голос дрогнул от боли, рука прижалась к обожжённому месту, пальцы дрожали, а лицо исказилось гримасой, смесью ярости и шока.