Замерзшая Земля (СИ) - Алексеев Евгений

У Томаша вытянулось лицо, затрясся всем телом, как буйнопомещанный. И я испугался, как бы он не наложил в штаны — не испачкал сидение.

— Ну что, Томаш, не хочешь познакомиться с грассхопперами?

— Не… не хочу… — выдавил он, стуча зубами.

Но я распахнул дверь и хорошим пинком сбросил Томаша вниз. Несчастный с громким визгом бултыхнулся в ров. Грассхопперы подняли головы, защёлкали острыми зубами. Один за другим соскользнули в ров. Вспенивая воду, начали кружить вокруг добычи. Один из них, видно вожак, с белым гребнем наверху, подплыл к Томашу, извернулся гибким телом и ткнул в живот стилетом на хвосте. Несчастный взвизгнул, едва не выпрыгнув из воды.

— Круто, — выдохнул охранник, свесившись с борта зависшего надо рвом экранолёта.

— Ты смотри вниз не свались, — предупредил я. — Иначе у этих тварей будет не только обед, но и ужин.

Охранник так резво отпрянул на сидение, что едва не перевернул экранолёт. И лишь отсидевшись пару минут, стал осторожно поглядывать вниз.

Грассхопперы, истыкав жертву своими стилетами, закончили кружиться, замерли, расположившись вокруг как лучи солнца. Вожак подплыл к Томашу и, звонко щёлкнув верхней пастью, грубо оттяпал ему руку. Несчастный гортанно заорал, пытаясь отгрести второй, освободившейся, рукой. Но другая мерзотина поднырнула под него, потянула вниз и выскочила уже с торчащим из пасти окровавленным куском голени и стопы.

Распробовав жертву, грассхопперы набросились жадно, отталкивая друг друга, стали рвать на куски. Вода забурлила, окрасилась в грязно-розовый цвет. И через пару минут все было кончено. Насытившись, твари вновь медленно отплыли к берегу, выползли и стали греться.

Пока охранник с лицом зелёного цвета, перевесившись через борт, блевал, я сделал пару кругов надо рвом. Рядом со мной замерцали контуры человеческого тела. Возник Томаш. Бросил нервно взгляд вниз, потом перевёл на меня глаза, в которых ещё бился невыносимый ужас.

Именно это я и хотел проверить. Куда вернётся Томаш, в какую точку респауна? Оказалось, что ничего не изменилось.

Переложив штурвал, я лёг на курс до особняка Маруны.

— Ку…куда вы везёте меня? — заикаясь спросил Томаш.

Наверно, решил, что я пропущу его через девять кругов ада.

— А куда бы ты хотел?

— Я…я скажу вам, где находится это место. Скажу! — подпрыгнув на сидение, взвизгнул он.

— Да неужели? — я хитро сощурился. — Сиди спокойно, а то шваркнешься вниз, костей не соберёшь. Время с тобой терять, пока ты тут возрождаться будешь.

— Вы не имеете права со мной так поступать, — проблеял он.

— Заткнись, — подал голос охранник, он уже явно пришёл в себя. — Не захотел майору сразу все рассказать. Теперь будешь знать.

Едва заметно дрожащий голос охранника выдал в нём безумный страх, что я вот так же могу запросто расправиться с ним, как и с Томашем.

Вот уже показалась серая махина особняка с зубцами, окаймлявшими край крыши, привольно раскинувшийся парк с фонтаном. Высаженные в шахматном порядке милк-халди — фруктовые деревья с густыми раскидистыми кронами, усыпанными белыми цветами, так что отсюда казалось, что они утопают в пушистых шапках снега. Тенистая аллея заканчивалась каменистым плато — площадкой для игры в спиггот-джолли, чем-то смахивающей на земной бадминтон. Там тренировались бойцы под руководством Грегора.

За горной грядой, окружавшей долину, в которой находился особняк Маруны, начиналась гладкая как стол степь — удобная посадочная площадка. И на краю, в сарае прятался наш С-46, а вокруг выстроились экранолёты.

***

— Вот здесь подтяни, Стефан, — сказал я. — Ага, вот так.

Невысокий щуплый парень, одетый в грязно-серые штаны и рубаху, перепачканные в машинном масле, молча кивнул и уверенно начал шуровать гаечным ключом, затягивая болт под крылом транспортника.

Я придумал прикрепить на крылья С-46 кронштейны для бомб и провёл в кабину механическую панель управления.

Золотисто-оранжевый свет двойных звёзд Хеолары начал переходить в благородный оттенок красного дерева. Скоро сгустятся сумерки, невидимая рука потянет светила к горизонту, а на тёмно-синем атласе неба проявится огромный красно-коричневый шар спутника Хеолары с поясом из двух собственных планет.

Создать бомбы удалось без проблем — бочонок, порох, который в Хеоларе делать, разумеется, умели и примитивный взрыватель. А вот сбросить их в нужное место оказалось совсем не просто. Пролететь над нужной точкой, щёлкнуть тумблером — бочонки с тихим шорохом соскакивают вниз. Вот только летели они по хитрой кривой, а я не всегда мог правильно рассчитать траекторию. Если я промахнусь, когда мы будем пролетать над верхним городом, то бомбы упадут на Хеолару, а мне бы этого очень не хотелось.

— Готово, майор! — отрапортовал Стефан.

— Хорошо.

Я удовлетворённо оглядел прикреплённые бочонки, запрыгнул на крыло и залез в кабину. Окинув мимолётным взглядом приборы — благодаря магии Маруны стрелка топливомера теперь всегда стояла на максимуме — и двинул вперёд сектор газа. Моторы отозвались привычным мягким рокотом, и, набрав скорость, я взмыл вверх. Сделав разворот, пролетел над сложенными на красно-коричневой земле шалашиками из хвороста. Щёлкнул тумблером — едва заметная вибрация, свист. Один за другим бочонки соскользнули вниз. Я сделал пару кругов, проверяя, куда они упали.

Отметив, где ошибся, я повёл транспортник на посадку. Заскрипел песок под колёсами. Остановился. Я отцепил ремни и выбрался из кабины, и чуть не сверзился вниз от усталости. Несмотря на сто пятьдесят процентов здоровья тело будто налилось свинцом, клонило со страшной силой в сон. С утра я крутился как белка в колесе. Вначале допрашивал этого ублюдка, потом помогал Стефану монтировать на крылья транспортника кронштейны для бомб. Парень, оказался классным техником и был одним из тех, кого я вывез из разрушенного геодезического купола. Смотрел он на меня так же по-собачьи преданно, как и Грегор.

— Отлично сделано, майор! — Стефан, улыбаясь во весь рот, показал мне большой палец.

— Да ладно, можно было и лучше, — пробурчал я, хотя слышать от него эти слова было все равно приятно.

Я направился в особняк, решив немного освежиться, принять душ, сменить рубашку, которая уже стала дубеть от пота. Зной стоял такой, что даже сейчас, вечером, воздух казался плотным и вязким. Выбравшись из ванны, я с удовольствием растёрся полотенцем, переоделся и подошёл к окну, бездумно наблюдая, как искрятся и играют струи фонтана, пронизанные янтарным светом.

Пробежал лёгкий ветерок, будто в приоткрытую дверь на мягких лапах прокрался большой зверь и спрятался в глубине.

— Ты слишком устал, — от низкого голоса Маруны подпрыгнуло сердце и пропустило пару ударов.

Она подошла сзади, положила руки мне на плечи, начала массировать, будто втирала в мою кожу свою силу. Она перетекала в меня, вливалась нежным потоком, делая бодрее.

— Скажи, почему ты не можешь сделать порталы для перемещения парней сразу в верхний город?

— О боги, Алан, сколько можно спрашивать? Там, наверху, моя магия бессильна.

— Ага. Ну а то топливо, которое теперь в баках самолёта, оно-то там превратится во что? В воду, вино? Исчезнет?

Мне почему-то на ум пришёл старый роман Кинга «Лангольеры», когда оставшиеся в живых пассажиры и экипаж авиалайнера оказались в прошлом, керосин выдохся и двигатель не заводился. Так и здесь я представлял, что стоит нам подняться наверх к летающему острову, как бензин протухнет, и мы просто упадём вниз.

Я развернулся к ней и, сложив руки на груди, вгляделся в её лицо.

— Не исчезнет, — её глаза были совершено непроницаемы, а мысли закрыты от меня. — Моя сила заключена внутри твоего самолёта. Понимаешь? — она погладила меня по щеке. — Я же говорила тебе.

— Да, говорила, — я вздохнул, прошёлся по спальне, плюхнулся в широкое кресло и прикрыл устало глаза.

Маруна присела на подлокотник, мягко обвила за шею, взъерошила мне волосы.