"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

Удивительно другое — что пригласили нас с Натали! И плевать, что именно опыт нашего Холдинга по строительству Беломорканала позволил существенно сократить сроки стройки. Да и взрывчатку со всякими средствами механизации поставляли тоже наши предприятия, что в сумме и позволило ускорить строительство Панамского канала на полтора-два года[58]. Плевать всем на это! Важно то, кого из кандидатов в президенты мы поддерживаем.

А с этим ничего не ясно! Пока даже мне. Именно мне, потому что моя «половинка» своё мнение, похоже. уже составила. Но меня за него не агитирует. Во времена президентства Рузвельта я активно сотрудничал с ним, потом поддерживал Тафта, но…

Год назад мы с Мэри решили поддержать Вудро Вильсона, когда он вдруг, с позиции университетского преподавателя выдвинулся кандидатом в губернаторы штата Нью-Джерси. И ведь победил, черт его побери! До сих пор не пойму, насколько существенной в этом оказалась наша с Натали помощь. Она-то уж точно не меньше меня повлияла, помирив Вильсона с суфражистками. Пресса по всему миру называла её «некоронованной королевой деловых женщин», так что у суфражисток она была в авторитете. Но при этом она была примерной женой и матерью, верилда в Бога, была патриоткой своей страны и всячески поддерживала традиционные ценности, что находило полное понимание и одобрение у мистера Вильсона.

В итоге, он всячески публично привечал её, и говорил, что «если бы все суфражистки брали пример с неё, он бы их всемерно поддержал». А штат Нью-Джерси в начале 20 века был «центром американских суфражисток». Их было много, они смело устраивали митинги, проводили парады и активно агитировали за избирательные права женщин.

Поэтому одна только поддержка Натальи Ухтомской принесла Вильсону десятки тысяч лишних голосов. А может, и больше сотни тысяч. Ну, и мои деньги плюс репутация лидера прогресса — тоже повлияли. Так что уже год с лишним как Вудро Вильсон числит нас в личных друзьях и союзниках.

Но теперь он, имея в «багаже» политического опыта всего один год губернаторства, решил выдвигаться в президенты! Редкая наглость! Шансов у него почти нет, и можно было бы даже не думать про его поддержку, однако… Дело в том, что я точно помнил, что Соединённые Штаты вступили в Первую Мировую в 1917 году, при президенте — что характерно — Вудро Вильсоне! Аккуратная проверка показала, что других известных американских политиков с таким именем нет! Да и вообще имя «Вудро» — крайне редкое. Так что… Получается, у этого парня есть серьёзные шансы стать президентом США на следующем такте!

Потому в борьбе за пост губернатора мы с Натали его и поддержали так решительно. А вот сейчас — сейчас я не знаю. Если мы поддержим его сейчас, но выберут другого, то меня ждут трудные времена. Рокфеллер так и точит зубы на мои патенты и на долю в химических предприятиях. Да и Якоб Шифф не стал мне другом. Кого бы из оставшейся пары ни выбрали, он будет на меня в обиде. Как же так, раньше поддерживал, а тут⁈

А знание того, что президент США ко мне активно не расположен может стать сигналом к атаке на мои активы и на меня лично. Поэтому я всё ещё думал. Выбирал между пользой в отдалённом будущем и серьёзными рисками прямо в этом году. Нет, всё же и удивительно, что нас пригласили!

Президент прекратил вещать о славном будущем, заветах отцов-основателей и торжестве демократии и двумя руками с видимым усилием нажал здоровенную кнопку. Вспыхнул разряд, заиграли фанфары! Вот это была уже придумка наших инженеров. Просто нажать кнопку — а мало ли, вдруг сигнал не дойдёт? Вот мы и предложили, чтобы замыкание цепи вызывало не только взрыв там, вдалеке, но и вспышку вольтовой дуги со звуком фанфар здесь. Чтобы присутствующие убедились, что сигнал прошёл.

Тафт стал снова вещать про то, как эта символическая вспышка разгонит мрак и осияет их избранную Богом страну, а я в очередной раз задумался о реальных последствиях. Первым, хоть и не самым важным, было то, что здесь освободится немало строительной техники. И часть из неё я выкупал по цене «бывшей в употреблении», намереваясь перегнать в Подмосковье. Московский канал уже наполовину был построен, но дополнительная техника не помешает. Туда же направлю взрывчатку, что раньше шла на местное строительство, переманю часть инженеров, механиков и даже десятников — подготовленного персонала много не бывает!

А нам после всего ещё Волго-Дон строить предстоит! Ну, если осилим. Начать-то раньше 1915-го никак не выйдет, а если к тому времени война уже начнётся, то… Может всё и «на после войны» перенестись. Но техника всё равно лишней не будет! Совершенно точно!

Вторым, и более важным следствием являлось то, что теперь на Западном Побережье Штатов начнут падать зарплаты и цены. А как иначе? Товары Восточного побережья хлынут туда, и для конкуренции тамошним торговцам и предпринимателям придётся снижать и то, и другое.

Казалось бы, а мне-то что за дело? Но, и это было третьим, и самым для меня важным, в итоге доходность поставок из треугольника «Манчжурия-Корея-Япония» тоже снизится, и существенно. А мой Холдинг прямо или косвенно участвовал там в половине предприятий. Причём если брать по обороту, то на эти предприятия приходилось процентов семьдесят, не меньше! Это и само по себе ударило бы по мне и моим тамошним партнёрам. А уж с учетом недавней революции в Китае и отделения от него ряда государств, там станет совсем тяжело. Увы, смута и близость Гражданской войны редко сопутствуют конкурентоспособности бизнеса.

Оттуда уже бегут инженеры, учителя и высококвалифицированные специалисты. Растёт уровень бандитизма. Ну и закон «вымывания „хороших денег“ работает вовсю. Золота там не было в ходу и в недавние „времена процветания“, всё лежало по специальным заначкам, на „чёрный день“. А теперь из обращения исчезает и серебро! И об этом мне заботиться приходится именно мне…»

Нью -Йорк, ресторан в цокольном этаже небоскрёба «Утюг», 10 июня 1912 года, понедельник, вечер

— Мистер Воронцов, каковы ваши впечатления от сегодняшней церемонии?

— Ladies first[59]! — отшутился я. — Давайте начала выслушаем мою драгоценную супругу! В конце концов, она впервые встречалась с Президентом Соединённых Штатов!

— О’кей! — покладисто согласился корреспондент «Нью-Йорк Таймс». Тот самый, кстати, который в своё время написал, что я «бросил вызов Эдисону».

В его редакции отчего-то решили, что у него «установился плотный контакт» со мной, и от своей газеты присылало брать интервью только его. Теперь мы решили эти воспользоваться.

Натали, как и было условлено, мило что-то прощебетала о прогрессе и процветании, которое несёт Соединённым Штатам открытие Панамского канала, о том, что теперь, наконец-то, почти исчезнет разница в ценах между Западным и Восточным побережьями, и о том, как мы рады, что наш Холдинг внёс посильную лепту в ускорение этой великой стройки. Журналист задал ей несколько уточняющих вопросов и переключился на меня. Всё же, хоть моя Натали и получила титул «некоронованной королевы успешных женщин», «русским Эдисоном» и главой Холдинга «Норд» в глазах всех являлся именно я. И моё мнение интересовало газетчика куда сильнее.

— Разумеется, я полностью согласен со своей женой! — широко улыбнулся я. — Но она слегка недоговорила. Многие считают, что Американский Фронтир исчез в начале этого года, после присвоения территориям Нью-Мексико и Аризона статуса штата[60]. Я же уверен, что Фронтир исчезает тогда, когда начинается не ограниченное по объёму и недорогое перемещение людей и грузов.

Я сделал паузу, глянул ему в глаза и отчеканил:

— Фронтир в Америке исчез сегодня!

Потом опустил голову и тихо, как бы для себя пробормотал:

— Он остался только в России…

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Разумеется, это не были мои последние слова. Я много говорил о том, как я рад, что теперь каждый американец станет жить ещё лучше и богаче. Что наш Холдинг везет сюда товары, что и в этот раз мы привезли новинки, которые заинтересуют многих… Т. е. бросал ключевые фразы на разные темы. В конце концов, у нас в этой поездке много целей, пусть интервью послужит каждой из них…»