Остальные последовали за ним, также ускорившись…
— Ждут, стало быть? — тихо спросил Добрыня, когда весь сводный отряд уже оказался на берегу. И укрылся. Как сам, так и лодки, втащив их в такую уютную низину, лишь чудом не заболоченную. Сняв заодно еще и мачту катамарана — чтобы не привлекала внимания.
— Кто знает? — пожал плечами Беромир. — Надо в разведку сходить да поглядеть. Есть кто глазастый да способный по такому лесу тихо ходить?
— Тихо ходить дело нехитрое. Но в таком лесу не укрыться, — возразил один из гостей. — Вон, ни листьев, ни травы.
— В лодке есть накидка из некрашенного льна. Родята, принеси.
Он исполнил.
И ведун развернул ее, начал показывать всем желающим.
— Дивный он какой-то. — медленно произнес Добрята. — Зачем сии лохмотья?
— То не лохмотья, а крепеж. Что у нас тут? Сухая трава. Берешь ее местную и маленькими пучками привязываешь. Ежели все по уму сделать — в такой накидке и не приметишь, ежели вон как то бревно лежать. Ну и на том же расстоянии.
— Брешешь! — буркнул один из набежников и тут же получился подзатыльник.
— Не серчай на него, — ответил Добрыня. — Молод еще. Покажи, как ей пользоваться.
И завертелось.
Добрые полчаса Беромир аккуратно формировал натурально икебану из приносимых ему клочков различной травы и листьев.
Закончил.
Накинул на себя этот маскхалат.
Осмотрелся.
И направился к указанному им месту. В сторону от дыма, чтобы не подставляться. А потом плавно сел в сухую траву и… словно растворился.
Раз — и все.
Нету его.
И дело было не в особых качествах маскхалата, а в удобном месте — там сухостой густой имелся и низина.
Весь его отряд напрягся.
Стал вглядываться. Но тщетно. Просто за травой этой ничего не видно оказалось. Сам же Беромир медленно-медленно отполз в сторонку. На карачках. Стараясь выйти из того сектора, где внимание казалось наивысшим.
Осмотрелся.
И пополз дальше, стараясь зайти за спины наблюдателей. Благо, что ветер дул с реки и подобным маневрам вполне благоволил.
Чуть отдышался.
И поинтересовался достаточно громко:
— Меня было видно?
Это оказалось плохой идеей.
Очень.
Беромир едва сумел увернуться от брошенного в него копья. Прямо вот на рефлексах. Да и остальные струхнули.
— Какая затейливая одежка… — покачал Добрыня, немало побледневший от такой шутки. — прямо чародейская.
— А еще такая есть? — его родич.
— Увы, — развел руками Беромир. — Только одна. Больше не делал. Да и эту по совету Велеса изготовил, но так и не опробовал. Сам-то по дикому лесу хожу плохо и шумно. Вот. Потому и говорю, что нужен кто глазастый и умелый из способных к тихо перемещению по лесу.
Один из его учеников сразу и вызвался.
Первым.
Шагнув вперед решительно так и вдохновленно.
Беромир и сам бы отправился в разведку. Не то, чтобы он не мог. За эти полтора года уже освоился мало-мало. Да и маскхалатом умел пользоваться намного лучше местных. Но самому рисковать в текущей ситуации не хотелось. Мало ли? Да и командир он. Не по статусу ему в разведку ходить. Дело почетное, но все же не для его положения. Он как знамя должен находиться при бойцах своих.
Парень тот ушел.
Ведун же организовал дозор из часовых и остальным дал возможность вздремнуть. Разрешив взять шкуры, каковые они везли в лодках. Вода-то холодная, пусть и без льда. Приходилось и под задницу подкладывать, и, порой, укрываться. Да и ночи с легкими заморозками шли. Ну и сам решил немного поспать. Мало ли как там дальше сложится?..
Они уже спустились по реке Сож и вышли в Днепр. Начав осторожно спускаться по нему. Но удалились от слияния недалеко.
Здесь уже леса выглядели не так густо и постоянно попадались полянку с полями. Населения же сильно больше не стало. Не оправились еще славяне от кризиса I века. Слишком сильно за глотку их держали сарматы, выгребая все ресурсы, которые могли. Впрочем, тот дымок вряд ли имел какую-то связь с поселением — слишком далеко от реки…
Часа через два вернулся разведчик.
— Там есть кто-то… на деревьях сидят. Я считать не умею, но их было… — он чуть подумал и показал три пальца и полную вторую ладонь.
— Не перепутал?
— Да я пальцы загибал, когда примечал. Вот без этих и получилось — почти вся рука.
— К ним ближе не подойти?
— Деревья раскидистые и сидят высоко. Трава же лежит. Я даже соваться не стал — сразу приметят.
— Ты запомнил, где их видел?
— А то. — произнес разведчик и начал описывать позицию каждого. Он умудрился запомнить композицию, из-за чего его сведения получались скорее художественными, чем прикладными. Видно, добрый сказитель в нем пропадал, али художник.
— Что еще там видел? Что там за этими деревьями? — поинтересовался Беромир, когда, наконец, эта бесполезная пурга завершилась. Но за нее его винить не следовало — ведь никто не говорил ему как надо делать, вот и действовал он по наитию.
— Разлив там заболоченный. Видно, из-за этого лес и не растет. Пройти его можно только по неширокой сухой полосе у реки. Там-то трава сухая и лежит. Не укрыться.
— А дальше от реки?
— Болотина эта далеко идет на восход. Извиваясь и уходя за изгиб перелеска. Дымок тянется откуда-то из-за дальнего перелеска, того, что за этим разливом. Там-то люди на деревьях и сидят.
Беромир кивнул.
Чуть подумал и уточнил деталь:
— А люди те, что на деревьях сидели, они где? У берега кучкой или ровно размазаны по всему перелеску?
— Вот столько, — показал он открытую пятерню, — поближе к воде. Остальные там дальше, но реденько.
— А месяц молодой, — непонятно зачем задрав голову к небу, констатировал Беромир. И, чуть помедлив, добавил. — Пасмурно еще.
— Ночью будет такая тьма, что хоть глаз выколи, — подтвердил его подозрения Добрыня.
— Славно… славно… — покивал ведун.
Все уставились на него.
Молча.
Ожидая его вердикт.
— Они вас ждут. Здесь нет сомнений.
— А почему нас?
— А кого еще? — фыркнул Беромир. — Вон — аж восемь человек посадили тайком глядеть. Ради кого еще так стараться станут? Вы ведь должны возвращаться от меня, прихватив и железо, и соли, и прочего. Тут скорее вопрос — кто именно это. Неужели сами роксоланы?
— Далеко. Я не разглядел. — покачал головой разведчик.
— Слушайте, а почему они именно тут встали? — спросил Беромир, поворачиваясь к Добрыне.
— Так чуть дальше по этой стороне сухой песчаный берег и еще один перелесок. Маленький. Но ни с воды, ни от перелеска разглядеть то место, откуда дымок идет.
— Шел. — перебил его один из учеников. — Прекратился он уже.
— Ну вот. Шел. — кивнул Добрыня. — Дальше же по нашей стороне болотины сырые с отдаленным лесом. Не пристать. Нужно искать притоки, поднимаясь по ним, но и там все неладно. Сырые они больно у слияния. Надо сильно дальше спускаться, чтобы встать добро или сильно выше. Здесь-то сам видел — открытая земля, все сырое и лес далеко. Как этот пятачок-то нашли — удивительно. Мы же, почитай, на болотине отдыхаем.
— А на той стороне, что? Отчего не пристать?
— Крутой берег больно. Так-то вылезти можно — вон — невысоко, но лодки не вытащишь добро. Нужно искать промоины, но они редко встречаются.
— Так, стало быть, у того дальнего перелеска все и останавливаются?
— Да. И ромейские купцы, и прочие. Ежели с Припяти кто плывет — тоже. Ну и удобно. Несколько землянок есть. Кто-то поставил, оставляя хворых. Навесы. Люди потихоньку обустраивают и обживают то место.
— Ладно, понял. — ответил Беромир.
И раздал всем пеммикан, чтобы подкрепиться.
Его заготовку ведун пытался проводить еще в прошлом году. Но тогда особо и не вышло из-за нехватки времени и сил, поэтому он плюнул и ограничился просто сушеным мясом. А этим летом дела пошли куда лучше — столько рабочих рук! Вот он и припомнил, что надобно иметь хотя бы на несколько дней такого припаса. Мало ли? В жизни разные ситуации случаются.
