А ещё он бы многое отдал за возможность прижаться к горячей эльфийке и укутаться в сухое одеяло. Вот только одеяла у него не было, да и Миа вряд ли оценит его порыв. Она как раз закончила оттягивать ему веки, осматривая глаза, растерянно развела руками, демонстрируя полное непонимание происходящего, и уселась на ствол поваленного сухого дерева.
К изумлению Стрижа, эльфийка опустила руку в траву, подняла птичью тушку и принялась задумчиво её ощипывать. Лёха щёлкнул пальцами, привлекая внимание, показал на птицу, напомнившую ему фазана, и скорчил вопросительную физиономию — мол, как удалось добыть? Его мимические потуги Миа истолковала верно. Отложив добычу, она продемонстрировала пращу, сплетённую из его же волос.
— Ну ни хера себе вас выживанию обучают, — восхитился Стриж, на минуту забыв даже о своих неприятностях.
Немного понаблюдав за умело ощипывающей добычу Мией, он подошёл к спящей девчонке и легонько похлопал её по щекам. Та вяло заворочалась и натянула плащ по самую макушку, прячась от назойливой помехи.
Лёха на секунду замер, борясь с нахлынувшей тоской: точно так же реагировала на побудку его младшая сестра. Ровесница этой вот соплюхи, наверное. Стриж как раз должен был вернуться из командировки к её школьному выпускному.
— Потом сопли пораспускаю, — зашипел сам на себя Лёха.
Не получилось. Стриж сел рядом с девчонкой и уставился в землю. Сейчас, когда схлынуло напряжение, перед ним отчётливо раскрылась глубина задницы, в которую он угодил. Вся его прошлая жизнь закончилась. Командировки, служба, дом — всё, Стриж, забудь и выкинь. Даже тушка твоя бренная — и та осталась чёрти где. Если вообще осталась после взрыва.
Стриж взглянул на Мию. Вот кого происходящее, похоже, не выбило из колеи: сидит себе, птаху ощипывает.
Невозмутимое спокойствие девушки помогло Лёхе собраться. Он жив — это сейчас главное. Все остальные вопросы решаются по ходу дела. Не исключено, что есть шанс вернуться домой. Ну а пока чтобы выжить, нужно разобраться в происходящем.
— Харэ ныть, — Стриж встряхнулся и принялся тормошить девчонку, предусмотрительно держась вне досягаемости её рук. — Подъём, Спящая Красавица! Принца революционная толпа повесила, так что будим, чем имеем!
Успеха он добился только через пару минут. Девчонка походила на больного после наркоза: взгляд мутный, движения вялые, соображает явно с трудом.
Похоже, её всё же чем-то опоили в том шатре.
Когда наконец в голубых глазах беглянки появилось осмысленное выражение, она плотней завернулась в плащ и, стараясь скрыть дрожь в голосе, спросила:
— Почему я без одежды?
То, что обошлось без пиротехнического шоу, внушало умеренный оптимизм. А вот сам разговор не заладился. Выслушав ответ Мии, девчонка сказала:
— Я не понимаю язык пустотников.
Поймав подозрительный взгляд, Лёха верно истолковал его причину и отошёл к костру, взявшись за сооружение вертела из веток. Миа же демонстративно выжала край своей рубахи, затем указала на себя, на девчонку, и жестом показала, как снимает одежду.
Ответ девчонка явно поняла и успокоилась.
— Миа, — повторила «эльфийка» ритуал знакомства, ткнув пальцем сперва в себя, а затем в Лёху. — Алекс.
И вопросительно уставилась на незнакомку.
— Лаура из рода Лазурных Кречетов, — представилась та с таким достоинством, будто не сидела в лесу, укутанная лишь в плащ, а стояла на паркете в шелках и золоте. Впечатление немного портила лёгкая заторможенность, но с каждой минутой взгляд девчонки всё больше прояснялся.
Лёха раздражённо дёрнул щекой: меньше всего его сейчас интересовало имя туземки — были вопросы куда существеннее. Понять бы ещё, как их задать… Вот никогда он не любил игру «крокодил».
Истошный нечеловеческий визг буром ввинтился в мозг. Голова взорвалась дикой болью, мир завертелся перед глазами и Стриж понял, что падает прямо в костёр. Единственное, что он успел — выставить руку, чтобы не рухнуть лицом в пламя. А проклятый звук не умолкал, причиняя такую боль, что Стрижу хотелось вонзить нож себе в висок. Но тело не слушалось. Всё что Лёха мог — это смотреть на расплывчатое пятно перед глазами и чувствовать, как его волокут по мокрой земле.
— Мерда [10]… — услышал он голос Мии, когда в голове наконец прояснилось.
Она сидела рядом с ним на корточках и палкой тыкала в ладонь, пылающую болью от ожога.
— Да живой я, живой, — буркнул Стриж, некстати вспомнив старую хохму про «потыкай палочкой — может, он мёртвый».
Оттолкнув руку Мии, он помотал головой, прогоняя остатки боли, взглянул на обожжёную левую руку и застыл в обалдении: кисть покрывало что-то вроде щитков на штурмовой перчатке. Ну, или как на латной рыцарской. Не всю — только тыльную часть, но и этого хватило, чтобы Лёха забыл про набухающий волдырь.
— Это что за срань? — вслух спросил он, разглядывая конечность.
То, что это часть его собственного тела, Стриж не сомневался. Выглядело так, словно кожа в момент ороговела, образовав что-то вроде чешуи броненосца или панголина.
— Это что за сраная мутация? — Лёха обернулся к единственному источнику информации, который мог хоть что-то прояснить.
Сунув руку под нос девчонке, Стриж грозно вопросил:
— Это, мля, что за нахрен? Что за, мать их, версия «Людей на букву „Ху“»? Что за грёбань выла у меня в башке? А?!
При виде чешуи глаза Лауры удивлённо расширились, а взгляд заметался вокруг в поисках чего-то.
— Ты трогал мои вещи? Ты к чему-то прикасался? — требовательно, будто имела на это какое-то право, спросила она.
В ответ Стриж молча продемонстрировал правую ладонь со свежей татуировкой. Лаура раздосадованно дёрнула щекой и приказала Мие:
— Ты, принеси мою одежду.
Ответом ей был скептический взгляд эльфийки. Она подняла оструганну раньше палку, нанизала на неё ощипанную птичью тушку и принялась прилаживать ту над огнём.
— Потом красоту наведёшь, — раздражённо рявкнул на магичку Лёха. — Что это за хрень?!
— Я не понимаю твой язык, пустотник!
— А вот так понимаешь?! — Стриж схватил девчонку за плечо и вновь сунул ей под нос татуированную ладонь.
Не самое разумное поведение, если вспомнить, что несколько часов назад эта вот самая соплюха в два взмаха сожгла закованного в латы вояку и здоровенную тварь, но Лёхе уже было плевать.
— Говори, чупакабра, — задушевным голосом попросил он. — Не доводи до греха.
— Ты, пустотник, активировал незавершённый артефакт, который питает высший демон, — произнесла Лаура и указала на пентаграмму, украшающую ладонь Стрижа. — Теперь он — часть тебя.
— Зе…сь, — Лёха отпустил Лауру и уселся рядом.
— Хрена себе, завёл имплант-тамагочу, мля, — Стриж вновь обернулся к собеседнице. — Так, а в башке что было?
Он указал на свою голову, а потом изобразил руками взрыв. Очевидно — не самый удачный образ для общения с жителем средневековья. Не найдя понимания во взгляде Лауры, он достал нож и показал, как тот раз за разом пронзает ему висок.
— Тебе будто нож в голову воткнули? — поняла девчонка, отодвигаясь от него.
Стриж кивнул.
— Честно говоря, я не очень хорошо понимаю, что с тобой происходит, — помедлив, нехотя призналась Лаура. — Артефакт предназначен для магов, а не для пустотников. И он не завершён. Сперва демона заключают в сосуд, затем ослабляют долгой голодовкой, затем набрасывают плетение покорности и только затем вживляют в нового хозяина. Демон, лишённый собственной воли, подчиняется магу и помогает оберегать его тело, питаясь жизненной силой из крови.
Плотней укутавшись в плащ, она поднялась и медленно, будто встала после продолжительной болезни, пошла к висящему на ветке платью. Она шла босиком по мокрой траве, то и дело морщась. Ходить без обуви магичка явно не привыкла.
— Демон в твоём амулете заключён недавно и не успел ослабнуть, — не прервала свой шизофренический ликбез Лаура. — На вместилище не нанесено плетение покорности. Воля демона не сломлена. На ближайшие пару месяцев ты — его вместилище и пища.
