— Служба, то, сё, — пробормотал он и, побледнев, отвернулся. — Думал, само заживёт…
— «Само заживёт»… Терпеть не могу таких упрямцев, — проворчал я, готовя скальпель. — Ты бы хоть подумал, в каком себе месте ург ковырял этой стрелой, прежде чем она в тебе оказалась. Это может плохо кончиться, друг мой. Легионные санитары тебе руку отпилят, если увидят, что рана гноится.
Ха’Нми’Юн перестал играть и встревоженно наблюдал за нами, его тёмные глаза блестели в полумраке.
— Держи его руку, Хан, — бросил я ему.
Наш товарищ подошёл и аккуратно взял Ари за здоровую руку.
— Это может быть неприятно, — предупредил я, — или даже больно.
Ари Чи лишь кивнул. Я сделал надрез, выпуская скопившийся гной и промывая рану. Он стиснул зубы, но не издал ни звука. Обработав рану и наложив свежую стерильную повязку, я вызвал из Скрижали рунное заклинание малого исцеления.
— Теперь должно быть получше. Но руке нужен покой. — Хорошо.
— Спасибо, Кир, — тихо сказал Ари поднимаясь.
— «Хорошо», — передразнил я. — В следующий раз не жди, когда нужно будет руку пилить, а сразу иди ко мне.
Несколько секунд мы сидели молча. Затем Хан хлопнул в ладоши.
— А теперь, когда медицинские дела закончены, может, выпьем? — предложил он с неотразимой, непосредственной улыбкой. — Мы недавно такое сражение прошли, не грех и отметить, что все до сих пор топчем Единство, а?
Я взглянул на початую бутылку бренди.
— Да, почему бы и нет…
Мы разлили напиток по кружкам. Я почувствовал, как приятное тепло растекается по телу, немного сглаживая напряжение последних часов.
— Так что происходит, Кир? — неожиданно спросил Ари Чи, глядя мне прямо в глаза. — От нас можно не таиться.
Я встретил его взгляд и понял, что скрывать смысла нет.
— Я ухожу, — признался я. — Должен найти свою жену. Теперь я знаю, где упала её капсула.
Хан присвистнул.
— Вот как. И генерал тебя отпускает?
Я покачал головой.
— Нет, конечно. Он отказал. Война… Но я всё равно должен идти.
— Это опасно, — заметил Ари, поставив свою кружку на стол. — Тебя объявят дезертиром. А если поймают, то и расстрелять могут.
— Восходящим отрубают руку, — поправил Ари, допивая свой бренди, — Левую. Чтобы отсечь Стигмат. Так и Стигмат забирают, и Восходящего обезвреживают. А Восходящий без Стигмата не всегда выживает. Даже если выживает, то я б такое жизнью не назвал. Мучение одно.
— Знаю, — ответил я. — Но у меня, похоже, просто, нет выбора.
Хан положил руку мне на плечо.
— Мы понимаем, друг. И если тебе нужна какая-то помощь…
— Спасибо, но это только мой путь. Я должен пройти его сам.
Мы сидели ещё некоторое время, разговаривая о прошлом, вспоминая наши сражения, учёбу на офицерских курсах, смешные и грустные моменты.
— Ну что же, — сказал я вставая. — Пора мне.
— Береги себя, Кир, — произнёс Ари Чи, подавая руку.
— И возвращайся, — добавил Хан, обнимая меня.
Я кивнул и направился к выходу. Но не успел откинуть полог, как на пороге появилась она.
Ам’Нир’Юн стояла, скрестив руки на груди. Её смуглая кожа казалась почти чёрной в неярком свете, а миндалевидные тёмные глаза внимательно изучали меня. Длинные волосы тёмного оттенка были заплетены в сложную косу, которая спускалась до самой талии. На ней был чёрный сюртук иностранного корпуса с серебряным шитьём, подчёркивающий стройность фигуры. В глубоких карманах сюртука были видны две бутылки вина.
— Вижу, у вас тут встреча старых друзей, — произнесла она со спокойствием, достойным Сфинкса, обводя взглядом шатёр. — Не помешаю, если присоединюсь к вам, офицеры?
Я почувствовал, как внутри всё сжимается. Эта вредная баба всегда вызывала во мне противоречивые чувства. Во время экзамена я пытался помочь ей избежать падения, а она в ответ ткнула меня учебной саблей под ребро и засчитала провал.
— Мы уже заканчиваем, — ответил я, сохраняя внешнее спокойствие. — Собирались расходиться и ложиться спать.
— Правда? — она подняла бровь, подходя ближе. Запах её духов окутал меня лёгким облаком экзотических ароматов. — А я думала, может, составлю вам компанию. Побеседуем…
* * *
Для меня важно чувствовать и знать, что я подолгу работаю над каждой книгой не напрасно. Если вам нравятся мои книги, пожалуйста, не забывайте ставить лайки и оставлять комментарии. Подписываетесь на меня здесь на АТ, социальных сетях. Ещё можно задарить награду автору. Даже если это будет символическая сумма, никак на ваш бюджет не повиливающая, я это оценю. Потому что, это ощутимый и осязаемый показатель моей работы. Приятного чтения.
211
— Благодарю, но, пожалуй, в другой раз, — сухо проронил я.
Ам’Нир’Юн улыбнулась уголками губ.
— Думаешь уйти тихо, Кир? — прошептала она, глядя мне прямо в глаза, потёрлась об меня своими выпуклостями и, проскользнув внутрь, устранилась на раскладном стуле. — Я знаю, что ты собираешься дезертировать.
Я напрягся, в руке возникло желание схватиться за рукоять револьвера.
— Я не дезертирую, — твёрдо сказал я. — У меня есть причина.
— У всех есть причины, — парировала она, ставя обе бутылки на мой походный стол. — Но не все нарушают присягу.
Ха’Нми’Юн вытащил из сапога кинжал и лёгким движением руки вскрыл бутылку. По шатру распространился аромат экзотических фруктов. Забулькало.
— Ты не знаешь, что мне пришлось пережить до того, как я попал в легион.
— После того как ты поднял в штыковую атаку центурию и лично бросился на тумен ургов? Я боюсь это даже представить. Зато знаю, что тебя ждёт, — произнесла она серьёзно и отсалютовала мне кружкой. — Позволь помочь тебе.
Она протянула один из наполненных неказистых кубков.
— Давай поговорим, первый офицер. Я только хочу предостеречь тебя от ошибки. Может, вместе найдём решение?
Я колебался. С одной стороны, время уходило, с другой — возможно, у неё были доводы, которые стоило выслушать.
— Ладно, — кивнул я, принимая кружку. — Только недолго.
Мы сели вокруг стола. Ам’Нир’Юн ловко опрокинула в себя ароматное вино. Хан и Ари. Чи переглянулись, выпили и… промолчали.
— Знаешь, почему я пришла, Кир? — начала она, глядя в бокал. — Потому что не хочу потерять ещё одного Восходящего.
— Ещё одного?
— Да. Уже были случаи, когда наши уходили и не возвращались. Единство жестоко к одиночкам.
— Я справлюсь, — возразил я. — С туменом ургов справился, с другими опасностями Единства, тоже как-нибудь слажу.
— Возможно. Но ты не всесилен. К тому же, есть кое-что, что может тебе помочь.
Я насторожился.
— Например, чем?
Она улыбнулась таинственно.
— Всё не так просто, Кир. Но если ты останешься в легионе до конца этой военной кампании, я обещаю предоставить тебе эту помощь.
Мои чувства смешались. С одной стороны, предложение было заманчивым. С другой — время играло против меня.
— Что это, Ами?
— У инквизиции имеются свои способы и методы, — уклонилась она от прямого ответа. — Подумай, стоит ли рисковать всем и понапрасну?
Это её последнее слово вызвало внутри волну горячего протеста. Кто ей право дал решать, что для меня напрасно, а что нет? Однако представитель силового ведомства, коим, без всяких сомнений, являлась инквизиция, совсем не тот, кому нужно высказать своё недовольство. Я посмотрел на Хана и Ари. Они молчали, предоставляя принимать решение мне самому, что, в общем-то, было понятно. Они к этой ситуации и поискам моей Светы никаким боком… Однако я заметил, как Ари возложил ручищу на меч, а Хан хоть и снова наяривает на гитаре мотивчик, сел так, что его револьвер, покоящийся в кобуре, смотрит прямиком на Ами.
На душе от молчаливой поддержки старых друзей стало легче, вот только я был не готов принимать силовые меры воздействия против своих. Или готов?
Внутри меня бушевала борьба. Я мог принять её предложение и остаться, но мог ли доверять представителю инквизиции? Всё, что я узнал об этой организации, откровенно не внушало спокойствия. С другой стороны, получить несмываемое клеймо дезертира и предателя — не лучшее окончание военной карьеры.
