Тень маски (СИ) - Метельский Николай Александрович

Последними словами она его красиво уела. Вроде как именно Анеко глупышка, не разбирающаяся в реальном бое, но посыл при этом более чем конкретный. Не Тейджо лезть туда, где он полный ноль. Плюс в начале намекнула, что хорошо бы им, парням, сидеть здесь и защищать её — девушку. В общем, судя по поджатым губам парня, он почти сдался. Ещё не принял её слова, но и спорить дальше было сложно.

— Тейджо, — решил я ему помочь. — Ты ведь японец. Ты знаешь, кто такие Аматэру. Нутром чуешь, — использовал я Голос. — Так поверь моему слову — ничего со мной не случится. Мы победим, а они сдохнут. Во славу мою, — закончил я жёстко.

После моих слов аж семь секунд в помещении стояла тишина. Парни хмурились, Анеко удерживала нейтральное выражение лица.

— Я понял, — выдавил из себя Тейджо. — Будь по-твоему — я и мои люди останутся здесь. Но мне это не нравится. Друзья должны помогать друг-другу. Семья и друзья — это то, за что можно отдать жизнь. За что надо отдавать жизнь.

— Тейджо, — вздохнул я. — Ну вот скажи мне, с чего ты решил, что выжившим это надо? Что за эгоизм? Думаешь, те, за кого отдали жизнь, будут рады этому?

— Вот и я о том! — вскинулся он. — Ты идёшь рисковать жизнью, думаешь, мы рады этому? Почему я должен сидеть здесь, когда ты… — поджал он губы. — Вместе веселимся, вместе сражаемся, а если кто-то погиб, то ему просто не повезло. Так говорил мой дед, так говорит мой отец, и я буду так же говорить своим детям.

Чёрт, этот мальчишка… Мы ведь с Маклаудом и Стилягой так же жили. По тем же принципам. Вместе веселились, вместе сражались, помогали друг другу. А если бы из нас кто-то умер, что ж… такова жизнь. Но то мы, псы войны, ровесники, в конце-то концов, а это дети. В душу лезущие поганцы.

— Вот когда ты своих детей заделаешь, — произнёс я самую малость зло, — мы будем вместе рубить наших врагов. И я слова против не скажу. А пока, малец, засунь свою гордость поглубже и защищай тех, кого можешь защитить.

Заметив, что Тейджо, да и остальные ребята, немного побледнели, постарался успокоиться. Всё-таки не удержал яки. Блин. Всё, я спокоен.

— Я… — сглотнул Тейджо.

— Извини, — прикрыл я глаза. — Вы все извините.

— Ничего, — произнёс Тейджо. — Нормально всё. Я высказался, ты высказался, обменялись, так сказать, любезностями.

— Ладно. Тогда… Пойду я. А вы тут укрепляйтесь. Кен… Нормально всё, справимся.

Окинув напоследок ребят взглядом, пошёл на выход. Щукин подал голос уже в коридоре, после того как мы поднялись по лестнице из тира.

– «Малец» — это ты сильно сказал, — усмехнулся он.

Вот тут-то мне по-настоящему башню и сорвало.

— А ты думаешь, — процедил я, — что кто-то из них имеет право называться иначе? Они не видели ни жизни, ни смерти. На моих руках, буквально вот на этих руках, смерть десятков тысяч. Даже ты не видел смерть по-настоящему! А я там был. И советую каждую ночь молиться, чтобы не увидеть того, что видел я. Думаешь, можешь учить меня жить? Да что может понимать в жизни тот, кто даже смерть не чувствует?! Ты понятия не имеешь, каково это, когда старуха с косой скребёт по твоей душе. Каждый раз, Щукин, я чувствовал смерть каждого мной убитого. Сотни, тысячи, десятки тысяч смертей каждый раз выворачивают меня наизнанку, — цедил я ему в лицо. — Такова ведьмачья доля, старик, чувствовать и жизнь и смерть. Так что да, я имею право решать, кто здесь малец, а кто нет.

Бледный, с крепко сжатой челюстью, Щукин сделал шаг назад и встал на колено, склонив голову.

— Прошу меня простить, господин, я позволил себе лишнего, — произнёс он, не поднимая головы.

— Встань, — начал я успокаиваться. Похоже, прошлая жизнь ещё долго будет меня преследовать. — Перед тобой извиняться не буду, но пожалуй, я всё-таки погорячился. Признаю. Идём, нам ещё мусор выносить.

На улице Щукин задал вопрос, и он его, похоже, действительно интересовал, раз после моего спича он вернулся к затронутой теме.

— Слушай, если это не слишком для тебя болезненная тема, не мог бы ты на пару вопросов ответить? Что значит — чувствуешь смерть?

— В прямом смысле — чувствую, — глянул я на него. — Когда человек умирает, я ощущаю импульс смерти. Как и жизни, если подумать.

— В смысле? — не понял он.

— Ну… — задумался я, как это объяснить. — Когда женщина беременеет, у неё в утробе растёт зародыш, но до определённого времени это просто ещё один орган в теле. Но в какой-то момент он… оживает. Не знаю, как это объяснить. Зародыш становится маленьким человеком. Возможно, обретает душу. И если такой, как я, окажется рядом, он это почувствует. Словно на мгновение, на внутреннем радаре, — постучал я себя пальцем по виску, — появляется точка жизни. Только вот радар я не включаю. Даже не так… Точнее так… Блин, не знаю как это словами выразить. Точка жизни как на радаре, но не такая. В общем, зарождение жизни надо почувствовать, рассказывать об этом сложно.

— Понятно, что ничего не… Хотя, кое-что всё-таки понятно, — бормотал Щукин. — А где ты умудрился столько народу положить?

— Может, когда-нибудь и расскажу, — усмехнулся я. — Это личное. Я даже Атарашики не всё про себя рассказываю.

— Понял, не лезу — приподнял он руки.

Времени у нас оставалось мало, так что первым делом зашли в прицеп к МПД, который у нас был мини штабом. Зашли не совещаться, а узнать, что там дроны всё же смогли увидеть. В противоположном от входа конце прицепа сидел один из наших бойцов и что-то шаманил на ноутбуке. Собственно, почему что-то, как раз данные от дроидов и обрабатывал. Сбиты они, кстати, были лазерной зенитной системой. Штукой дешёвой, зато заточенной именно для поражения таких малых целей, как разведдроны. Отличная и компактная вещь, единственный минус у неё — это дальность поражения, то есть если у тебя специализированный и очень дорогой дрон, то система просто не достанет до него, а если дрон действительно хорош, то и не заметит. Но это уже борьба щита и меча, скорости и силы, скрытности и «глазастости». В данном случае зенитная система у противника довольно хороша, так как дроны мы использовали отнюдь не дешёвые, но тем не менее, сбиты они были.

— Вот, — постучал оператор по экрану ноутбука. — Пожалуй, самое опасное, как мне кажется.

Посверлив взглядом картинку, висящую на экране, сдался.

— Ничего не понимаю в этой феерии зелёного, — произнёс я.

— Я, кстати, тоже, — поддакнул Щукин.

— Это масксеть, — просветил нас оператор.

— То есть у них есть что-то достаточно большое, что они не смогли спрятать среди деревьев? — уточнил Щукин.

— Похоже на то, — кивнул оператор. — Думаю, это МД или что-то сопоставимое по габаритам.

— Нет, серьёзно, Тоётоми вообще мышей не ловят, — покачал головой Щукин.

— Всё они ловят, — усмехнулся я. — Просто ситуация необычная. Ладно, времени почти не осталось, так что придётся выбирать тактику на ходу. Разве что… — задумался я. — Да, пожалуй, я успею сгонять до них.

Признаться, ожидал, что Щукин опять начнёт меня отговаривать, но на этот раз он сдержался. Движением плеч назад убрал всю одежду в пространственный карман, а движением вперёд, надел на себя лёгкий МПД, оставшийся Аматэру от их диверсантов. Похожий на тот, что я использовал ещё когда на остров Хейгов пробирался. Старый, после их атаки на базу, пришёл в негодность, поэтому взял себе новый. Слишком он хорош, чтобы от него отказываться. Прям как для меня делали.

К главной стоянке противника я вышел впритык по времени, но даже это большая удача. Так как враги скрывали, к кому принадлежат, все поголовно были в лёгких МПД, что усложняло мне работу. А ведь было необходимо зачистить определённую территорию, чтобы было проще отходить. Про то, что часть их бойцов убита и об этом скоро будет известно, я не парился, всё равно очень скоро начнётся битва, а мне и нужно-то было всего ничего времени. Плюс, если они очень сильно в себе уверены, то это мне даже на руку будет.

— Это БР, — связался я со Щукиным. — Легкий БР Тип 69 «Самурай С».