Синигами, обрученный со смертью (СИ) - Крыс Виктор

— Я же извинился! — Горестно воскликнул я, понимая, что кара за мой проступок была заслужена. — И Живур не забыт, просто его имя не любят произносить местные.

— Это уже не имеет значения. Отчислять тебя не будут, но больше постарайся так не пугать преподавателей, иначе нас и правда, выгонят с позором. — Попросила Астрид, вставая с моей кровати. — Аль, ты со мной пойдешь гулять по столице или останешься дома?

— У меня сегодня первый урок у Кхала днём, а вечером за меня возьмется Кьярта. — Горестно проговорил я, начиная листать бумаги, просматривая каждый листок, ища хоть одну оценку удовлетворительно.

— Жаль. Ну, тогда я пошла пить травяной отвар, и попытаюсь уговорить Кхаргов дать тебе один выходной. — Тоскливо произнесла у самых дверей Астрид.

— Удачи тебе в этом. — Ответил ей я, полностью погружаясь в бумаги и взяв листок, который был моим позором. Я начал вспоминать все, что привело к тому, что магистр Егри ибн Дарструкитовор просит меня отчислить. — Клан Барду не позволит мне отдыхать, чтобы ты не сделала.

— Посмотрим. — Лукаво улыбнулась мне Астрид, выходя из наших комнат и направляясь в общую столовую, которая практически никогда не пустовала.

Клан Барду был на меня немного зол, так как я помог их врагу. Но с другой стороны они не вмешивались и не стали меня осуждать, так как пока что, не сказала своего слова жрица клана. Кьярта, которая пострадала по воли Халифа и Шурада, пока хранила молчание и вот уже как сутки я не смог добиться с ней встречи. И только вчера вечером перед таким желанным для меня сном, мне сообщил лично Кхал о том, что завтра в наш выходной день мной займутся учителя. А вечером я буду в полном распоряжении Жрицы клана Барду, которая попытается вселить в меня дух Кхаргов, и уважение к их законам и обычаям. Мои отношения с Кхаргами сейчас очень натянуты, я видел на их лицах молчаливое осуждение.

А еще этот проклятый Шурад нагнетает и так не простую ситуацию. Ну, вот зачем этот молодой, но всё же не тупой будущий правитель целого города приперся к воротам поместья клана Барду с подарками, как мне, так и примеряющими подношениями клану Барду.

Если бы не глава клана Кхал, который молчаливо указал направление, в котором стоит Шураду уйти, то могло все закончиться кровопролитием. Шураду напомнили, что я член клана Синигами, а не клана Барду, и мои действия не отменяют вражды между ними. Но безбородый, слишком счастливый юноша, не придумал ничего лучше как поклониться, как равному Кхалу, и в его лице поблагодарил за жизнь своего отца моих учителей магии песка, которые меня обучали.

Я хотел прикончить его тем же вечером. Раствориться в ночи и прийти в дом, где был прошлой ночью и не оставить в живых ни единого существа. Во мне кипела злоба на Шурада, но вчера вечером я был на последнем издыхании. Серые пределы, сданные экзамены и практически сутки без сна просто убивали меня, и когда я вошел в комнату и сел чтобы переодеться, то так и уснул сидя. А заботливые руки Астрид уложили меня спать, и мне никто не мешал. И даже когда мне показалось, что меня перемещают на встречу с покровительницей, эта связь внезапно оборвалась. Я остался нежиться в объятиях сна, ведь после стольких ошибок за слишком длинный день мне нужен был отдых. Такие дни мог выдержать не каждый разумный, а пережить мои ошибки в тот день могли и вовсе единицы счастливчиков.

Первой моей ошибкой была схватка с Живуром в тот день. Не стоило злить смертного, который стал богом, и пугал смертных до мокрых штанов. И я головой это понимая, решился на отчаянный шаг. Герой недобитый, и к тому же тупой. По-другому это уже не воспринималось и не вспоминалось. С Хель мне тогда просто повезло, когда я был в серых пределах год назад. Но удача не может быть постоянной спутницей, и сейчас я четко понимал, что смерть в тот момент, когда я направил свой колун на Мертвого бога, была бы не самым худшим, что могло со мной случиться.

Что должно было случиться — случилось, и я ни чего не смог сделать. Некоторые события не изменить. Нищий умер, а мертвый бог, улыбнувшись, вернул душу в тело обратно, даже не дав мне приблизиться.

— Он умер, но его путь не закончен. Все предрешено — из нищеты он выберется через месяц. — Проговорил Живур, смотря, как нищий сделал вдох и открыл глаза. А после этого Кошмар Ночи развернулся ко мне. — Прошлый он умер, а возродится новый! А вот насчет одного Синигами пока не понятно. Я, конечно, люблю храбрецов, но твое наказание за дерзость будет жестоким.

Два удара. Я пропустил всего лишь два удара, которые нанес немощный на вид старик, что смеялся словно ребенок. Он возник около меня практически мгновенно и первый его удар наотмашь ладонью я заблокировал колуном. Но сразу же последовал второй удар ладонью в грудь, который и отправил меня в полет. А в воздухе, летя и уже теряя скорость, я получил второй удар этого слишком прыткого старика. Я сразу же, как коснулся мостовой, попытался сбежать в реальный мир. Но моя рука была зажата ногой вновь мгновенно переместившегося мертвого бога, и он не пустил меня, как бы я не пытался запустить свое сердце. Какими бы методиками я бы не воспользовался и не пытался вернуться в тело, это у меня не получалось. Я был в полной власти Живура. А время мое в сером пределе было практически исчерпано. Живур неведомым мне образом изменил течение времени в сером пределе, и оно было слишком быстрым. И я уже могу не вернуться в мир живых. Если мое тело умрет, то и душа будет в полной власти Живура.

— Ну что, Синигами, обсудим правила твоего проживания на моей территории? — Со зловещей улыбкой проговорил мертвый бог, держа в одной руке мой топор, а другой он подбоченился и радостно улыбался, так и стоя на моей руке. — Или мне порвать твою ауру? Чтобы ты остался калекой или всё же пора тебе окончить путь в мире живых?

— Поговорим. — Прохрипел я, чувствуя, как моя энергия начала заканчиваться, и серые пределы уже пытаются растворять мою оболочку.

— Тогда пошел вон с моей части реальности! — Рявкнул Живур и, схватив меня за грудки, поднял с земли, словно пушинку. Я впервые посмотрел ему в глаза, и ужас вновь сковал мою душу.

Он кинул меня метров на пятьдесят, и когда я, словно мешок с мукой, упал на крышу, то очутился рядом со своим телом, и быстро в него нырнул. Мое время было на исходе, и мне не стоило нервировать Живура, ибо у меня нет ни единого шанса против него, по крайне мере, не сейчас.

Возвращаться в мир живых было болезненно. Но меня радовало то, что первое, что я ощутил, так это холодную рукоятку колуна в своей руке. А на краю крыши, свесив ноги, сидел Живур и приглашающе указал на место рядом с ним.

Мир вновь обрел краски, алый рассвет радовал глаз. А я сидел на крыше и разговаривал с мертвым богом, как со старшим наставником, который, как, оказалось, только чувствовался страшным. Но даже сейчас, после нашей скоротечной схватки, был уважительным и довольно снисходительным к простым смертным, каким был я для него. Он мне рассказывал правила, по которым мы с ним не поругаемся, и мне не придется сражаться с ним в серых пределах вновь. Он предлагал сотрудничество, делая упор на то, что Синигами — это инструмент не только моей покровительницы, но и остальных разумных, которые работают в сфере моей работодательницы. Как считал Живур, Хель не правильно со мной и Миуюки начала свое знакомство. Мы не враги и даже не соперники, и он, и я работаем на естественный ход вещей, а не против него, чтобы течение жизни и смерти не обрывалось. Живур — тот, кто следит за этим ходом обыденных вещей и прибирает души. А Синигами и мне подобные — это те, кто очищают русло либо замедляют течение, чтобы не нарушался ход событий в будущем, и чтобы прошлые события не мешали.

— Что должно случиться — то случится непременно. — Проскрежетал старческий голос Живура в рассветной тишине, и даже птицы замолкли, не мешая ему говорить. — Даже если в схватке с тобой я умру, значит, так должно было случиться, поэтому я не желаю с тобой лишний раз сражаться. Синигами — вестники, это те, кто меняют течение обыденных вещей, и то, что не может случиться с обыкновенным человеком, с тобой непременно случится. Враждовать с тобой опасно, как и с любым, кому покровительствуют Великие Силы. Поэтому, когда ты в следующий раз направишь на меня свое оружие, ты умрешь. Ты меня понял?