Ваше Сиятельство 13 (СИ) - Моури Эрли

Стрельцова открыла кран, чтобы помыть руки. Хлесткая струя окропила брызгами даже меня.

— Я никогда не хотела быть униженной, страдающей, безвольной, — повторила баронесса, вытирая рука полотенцем. — А после того, что произошло со мной у Джозефа Уолеса, когда я думала, что меня убьют, маятник и вовсе качнулся в другую сторону. С тех пор мне иногда самой хочется доставить кому-нибудь страдание. Как бы наказать за то, что довелось пережить мне. Хотя я при этом понимаю, что другие не виноваты в моих мучениях. Так было с тем сценаристом, который угрожал Ленской. И вот сейчас с князем, который вовсе не тот прежний Геннадий Дорофеевич, а твой друг Родерик, — лицо баронессы выражало сожаление и горечь, недолго помолчав, она добавила: — Кстати, такое немного нравится Ленской — она может позволить себе всякие необычные игры, но я другая. Ты понимаешь о чем я?

Я кивнул. Ее слова про актрису не слишком удивили меня: я замечал, что у Светланы есть кое-какая склонность к мазохизму. Она как-то рассказывала мне, что кончила во время репетиции, когда ее связывали и будто бы пытали как ведьму.

— А в последнее время, я стала совсем другая, — продолжила Стрельцова. — Мне хорошо только с тобой. Для меня нет мужчины лучше тебя. Даже когда ты немного груб и напорист, это не переходит ту грань, за которой у меня начинается сильный протест. А вот сегодня… — она сглотнула, будто в горле был горький ком. — Сегодня я очень испугалась, что перейду другую грань, и демон, который во мне и всегда на страже… Демон, который как бы ты, но не ты, заставит меня убить Мышкина. В какой-то момент, мне хотелось попросить тебя, чтобы ты связал мне руки и запер в своем подвале, пока не уйдет князь. Хочется, чтобы я больше никогда не виделась с ним. Понимаю, со стороны это выглядит глупым, но во мне что-то бунтует так, что я могу не сдержаться.

Элизабет меня очень удивила. Когда рядом стоял Мышкин, я отчасти чувствовал ее переживания, но только сейчас я начал понимать, как все это глубоко и сложно. Можно было бы попросить хорошего менталиста поработать с ней, но я не знаю ни одного, кому бы я смог доверить Стрельцову. Тем более они уникальна, и вряд ли найдется хоть один человек в этом мире, кто сможет правильно понять происходящее с ней. Я тоже пока не мог дать объяснение происходящему.

— Элиз, давай поступим так: позже, дня через три-четыре, надеюсь у меня появится время… — я не успел договорить, англичанка перебила меня, что случалось очень редко.

— Демон, я боюсь, что безумие охватит меня и я поеду к нему, чтобы свести счеты. Мне это сложно объяснить, но иногда наступает такой момент, когда кто-то будто руководит мной, — с жаром сказала она.

— Элиз, послушай меня. Мы сделаем так, все ближайшие дни ты будешь все время со мной. К сожалению, я буду плотно занят, но это мало мешает тому, чтобы ты находилась рядом. Просто будешь ходить рядом со мной, куда бы я ни пошел. Как только я освобожусь, так научу тебя основам контроля внимания. Это базовый принцип любой магии, но он будет очень полезен для тебя. Уверяю, ты сможешь удерживать своего демона, как бы он из тебя не рвался. Договорились? — я не сдержался и прямо пальцами взял кусок мяса со сковороды: не аристократично, но очень уж хотелось есть, и блюдо, приготовленное Элизабет, выглядело аппетитно. Особо дразнили ароматы, исходившие от сковороды.

— Да! Спасибо! Мне достаточно, если ты будешь рядом, пока это уляжется во мне, — сказала баронесса, с улыбкой наблюдая, как я вовсе не по-графски обгрызаю баранье ребрышко.

— И еще кое-что хочу тебе сказать, — добавил я, вытирая пальцы о ее фартук. — Я хочу, чтобы ты стала моей второй женой.

— Ты шутишь? — Элизабет вздрогнула.

Мне показалось, что я слышу, как бьется ее сердце.

— Вовсе нет. Извини, предложение вышло не романтичное, — я подумал, что все-таки, черт возьми, мне следовало принести ей хотя бы букет цветов, купить кольцо и эти важные слова произнести как-то иначе. Хотя бы не на кухне, поедая кусок мяса.

— Элиз, извини. Правда, по-дурному вышло, — еще раз извинился я. — За то, что я сказал, это не ветреное желание, а вполне взвешенное, — несколько мгновений я наслаждался радостным недоумением на ее красивом лице. — И я уверен, что Ольга Борисовна не будет против. Ты, наверное, единственная, против кого Ковалевская не будет возражать.

— Саш! — она обняла меня порывисто, сильно, так, что воздух вылетел из моей груди. А потом заплакала.

— А как же мама? Графиня точно не разрешит! — всхлипывая, сказала Стрельцова.

Боги! Давно мне не задавали подобных вопросов. Кажется, такое несколько раз спрашивала служанка Даша, которую Елена Викторовна сослала в наше поместье на Кипр.

— Дорогая, ты слышишь себя? Ну причем здесь мама? Разве твой демон, решающий судьбы империй, должен во всем спрашивать разрешения у мамы? — посмеиваясь вопросил я. — А если Ольга скажет ей, что она не против, то тогда и вовсе у Елены Викторовны не будет возражений.

— Не знаю, даже говорить ли об этом Ленской… — баронесса подняла, голову ожидая моей подсказки. — Света может обрадоваться, но может в тайне расстроиться. Знаю, она ревнует меня к тебе, хотя пытается не подавать вида.

Это была безумная ночь. Еще одна безумная ночь. Но в отличие от прошлой, эту наполнило невыразимо приятное безумие. После ужина, оставив Бабского с бойцами Льва Львовича, я поднялся в ванную с Элизабет и Ленской. Хотя одна стена ванной пострадала после взрыва, дыра в ней и частично отлетевшая плитка никак не помешали нам принять душ втроем. Потом мы пошли в гостевую комнату, ту самую, в которой я проживал долгое время, пока в моей делали ремонт после первого пожара.

Говорят, история циклична. Вероятно, да. Циклична даже маленькая личная история. Ведь именно в этой комнате и на этой самой кровати я провел ночь с виконтессой Ленской после первого пожара. Вот снова огонь не пощадил мои стены, и снова Светлана со мной в одной постели. В этот раз вместе с Элизабет. Стрельцова, оказалась предусмотрительна: оказалось, что она выгуливала мой «Гепард» с большой пользой. Прежде, чем лечь в постель, англичанка открыла сумочку и выложила из нее два новых дилдо и тюбик с лубрикантом.

— Лиза, ну нет! — простонала Ленская.

При этом, мне показалось, что актриса сейчас лишь разыгрывает несогласие. Скорее всего, подруги обо всем этом договорились.

— Да, моя милая, — строго сказала Стрельцова. — Ты должна во всем понравится нашему демону. Поняла?

— Лиз, я так не могу… — Ленская украдкой глянула на меня, проверяя насколько мне по душе этот спектакль, и поджала губы.

— Смотри на меня! — кончиком дилдо Элизабет подняла ее подбородок. — Ты поняла? Тем более ты виновата перед Сашей, и сама сказала, что он должен тебя наказать.

— Да, поняла, — осторожно, двумя пальчиками актриса потянула полотенце с моего торса, как бы вопросительно глянула на меня. В ее глазах была капля стеснения и бескрайнее море похоти.

Я не стал мешать этому спектаклю, в котором мне точно не пришлось бы стать зрителем. Поддался, ложась на подушки. Светлана наклонилась, уронила на меня волосы и лизнула мой живот. Вышло это так чувствительно, что по коже острыми лапками побежали мурашки. Ладошка актрисы сжала мой член, и тут же его обхватили ее губки. Эта чертовка умела делать минет так, что можно взорваться с первой же минуты. Взорваться можно, но виконтесса чувствовала мое приближение к пику и играла мной так, что некоторое время я не мог его достигнуть.

Я видел, как Элизабет выдавила немного смазки из тюбика на дилдо и с улыбкой хищницы протянула прибор мне. Раз от меня требовалось наказать Ленскую, то я так и сделал: чуть повернул ее таз для удобства, пальцами нашел ее истекавшую желанием дырочку и вставил ей туда дилдо. Хоть эта штука была крупной, со смазкой вошла легко и глубоко.