– Ну так, это все равно убийства, – пожал я плечами. – Кровь, смерть. Тот, кто убивает, не может считаться хорошим человеком, иначе это бессмыслица.
– Ты же ни одного невинного человека не завалил за все время, – парировал Нано. – Только ублюдков разных, мразь, отморозков, бандитов, убийц, насильников.
– С чего это ты взял?
– А если бы ты кого‑нибудь левого убил бы, ты разве не сдался бы? Нет. Ты стрелял по рукам и ногам, мог вырубить, избить. Но не убивал.
В этом он был прав. Если бы я убил невинного человека, то пошел бы и сдался полиции. Правда, подозреваю, что в тюрьме долго не просидел бы, потому что тогда в переработку отправили бы уже меня. Как, собственно говоря, чуть не получилось.
– А про Лекаря что? Про Монгола. Про Анка? Скажи, они смерти не заслужили.
– Анк – не моя работа, – я покачал головой. – Его не я убил. Поделом конечно, даже жаль, долго под него копал. Но когда я в ЧВК служил, страшные вещи делал. Ты даже не представляешь, что мы творили с этими черномазыми.
– Да прекрасно я это знаю, – Нано отмахнулся. – На войне как на войне. Да ты ведь и сам в курсе, что после последнего контракта и после того, как ты про смерть семьи узнал, твоя жизнь на до и после поделилась. Причем четко, как слоги в речевке у юнармии.
По делу говорит. Так оно и есть. Но с темы этой надо слезать, до добра она не доведет. Я ведь могу начать спрашивать, что он делал, а мне это не понравится. Потому что там определенно не только законные дела.
– Кстати, – сказал я, чтобы перевести тему. – А с чего ты взял, что девчонки за границей страшные?
– Ну, я в их сегмент сети лазал. У них там то же самое: социальные сети, прочее. Насмотрелся. В России самые красивые женщины, когда специально себя не уродуют. Так что надо довольным быть.
Да уж. Довольным. Но не тогда, когда твою жену убили какие‑то отморозки. Хотя для меня она была самой красивой на свете. И никто мне не был нужен, даже в мыслях не было ей изменить, хотя такое встречалось сплошь и рядом, а многие даже практиковали свободную любовь. Да даже сейчас мне никто не нужен, так и не встретил никого, кто хотя бы на грамм был на нее похож.
Мы отошли чуть дальше в лес. Он был очень густым, впрочем сверху все выглядело, как сплошной ковер. Естественно, внизу все оказалось не так, просветы имелись, и деревья были высокими. Похоже, что почва тут достаточно плодородная, хоть и каменистая должна быть. Интересно, почему местные ее под посевы не распахали, это ведь ещё с древних времён известно. И ладно хлеб, можно было бы пивко варить, скажем. Впрочем, огородики и теплицы у них в крепости были, это я видел. Так что живут они не только мародерством и охотой, но и с земли.
– Что дальше‑то делаем? – спросил Нано. – Валим отсюда?
Я задумался. Что валить надо, это понятно. Только вот куда? В Ялту нам больше не нужно, местные ясно дали знать, что установки климатической там нет, они город от крыш до подвалов перевернули. То есть выдвигаться надо либо к Севасу, либо к Симферополю. Они так сказали. А в Севастополе что‑то плохое, такое, что ни одна из отправившихся туда групп не вернулась.
Ну с этим беда прямо. Большая. Я, конечно, сказал, что там просто хорошо, и что они к этим придуркам в крепость возвращаться не хотят, но на самом деле очевидно, что в городе что‑то плохое.
Штурмовали его жёстко, население оттуда должны были частично эвакуировать, то есть зомби там должно быть поменьше. А если не зомби, то что тогда?
Впрочем и так ясно. Твари. Прямо как в Новой Москве. Мне пару раз приходилось с ними сталкиваться, и это было сложно. А уж что зомби‑вирус может с такими сделать. Он ведь только на человека действует, но мало ли, чьи гены использовали, когда этих боевых мутантов создавали. Ничего о этике натовские генетики даже не знали. Впрочем и наши тоже, этот N‑715 у нас ведь придумали.
Симферополь или Севас – вот в чем вопрос. Дорога и туда и сюда займет примерно одинаково времени. В обоих городах будет сложно. И в обоих с одинаковой вероятностью может оказаться установка.
Симферополь… Это всё‑таки столица Крыма была, так что двигаться лучше туда. Найти установку… Посмотрим. Да и глупо это, мне кажется, на берегу ее ставить, там‑то ее захватить могут. Город держали крепко, но ведь импортные могли его и взять.
Только вот идти совсем без нечего.
– Валим? – спросит Нано.
– Не, – я покачал головой. – Без ничего мы с тобой далеко не уйдем. У нас ни еды, ни воды, ничего нет.
– И где мы это возьмём?
– А тут есть поблизости место, где это все есть, – я усмехнулся. – Крепость.
– Чего? – не понял Нано. – Мы оттуда еле ноги унесли, а ты предлагаешь назад вернуться? Сам же понимаешь, что во второй раз это может не сработать. Не уйдем. Да и ты, вон, рухнул, у тебя, очевидно, ребра сломаны. Мог ведь и шею сломать.
– А зачем нам наверх идти? – спросил я. – Если они в погоню пойдут, то не на день, так? Они, как никто, понимают правило: идёшь на один день, запасов бери на три, идёшь на три, готовься на неделю. Иначе не выжили бы тут. Так что они сами нам все принесут, останется только взять.
– Так они тебе и отдали.
– Отдадут, – улыбнулся я. – Просить не будем.
– А если их десяток будет? – привел Нано, очевидно, последний оставшийся у него довод.
– Ну и что? – спросил я. – Значит у нас будет еды на месяц. А ещё стволы и патрон. Пошли позиции поищем, где можно их принять.
Глава 2
Мы заняли позицию неподалеку от спуска со скалы, а перед этим прошли немного в лес. Все это было нужно для того, чтобы оставить следы. Кое‑где мы поплутали, в других местах походили кругами по своему же следу, ну и вообще, сделали все, чтобы запутать преследователей.
Если у них нет собак, то заметить нас один не должны, потому что мы хорошо замаскировались. И вроде бы с подветренной стороны сели, но ветер мог десяток раз поменяться. Черт его знает, сколько нам вообще придется ждать. Пока поймут, что мы перебили тех уродов, которых послали за нами сразу, пока разберутся с потерями, пока снарядят новую группу.
Даже если собака есть, то мы просто пропустим их дальше и примем уже в лесу. Не каждая псина может отличить старый след от свежего, это нужно специально учить, тут кинологи нужны. Ну а откуда у них обученные кинологи‑то? Да быть такого не может. Так что разберемся.
Впрочем, эта тоже будет последней. Потеря двух десятков бойцов однозначно станет для них фатальной. А я ведь ещё и кого‑то у капсулы убил, а кого‑то покалечил. Так что, думаю, позицию Игоря, как главы поселения, это точно пошатнет. Вопросы к нему возникнут. Ну и пост на старом месте они держать не смогут. То есть никто из участников шоу к ним больше не попадется.
Больше всего я боялся того, что шоураннеры устроят ивент. Вроде в «Зомбициде» такое было: всем приходили сообщения о том, что в это‑то время в этом месте произойдет то‑то и то‑то. Что точно не в курсе, потому что, когда шоу шло вовсю я как раз занимался местью за семью, ну и был занят той историей с «Армагеддоном». Но кто мешает им натравить кучу участников на этих людей? Нет, несчастными и невинными я их больше не считал, потому что они собирались меня казнить, сбросить со скалы на корм падальщикам. Но там ведь все равно дети и женщины, что же куча бандитов, осуждённых за тяжёлые статьи типа убийств и изнасилований могут с ними сделать? Даже представлять не хочу.
Нет, я не чистоплюй, и мне многое приходилось делать. Но одно дело, когда ты творишь такое с чужими, где‑нибудь в Африке. А совсем другое – когда здесь, со своими же по сути, русскими. Только они ведь брошены правительством на произвол судьбы были, никто их не эвакуировал. Коллективного чувства вины я тоже не испытывал, но натравливать на них зеков, как собак на зайца.
Впрочем, я все равно влезать ее стану, не нужно мне оно. Отношения у нас не заладились с самого начала, и сейчас я собирался окончательно отсечь возможную погоню. Чтобы потом чувствовать себя относительно спокойно.
