"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Переяславцев Алексей

Добравшись до рощи, Виал нашел примеченное дерево. Оно выглядело точно таким, как запомнилось: стройное, высокое. Плодов никаких не было, лишь вокруг валялись скорлупки, разбитые птицами. Эти плоды остались с прошлого года, уже не годились в пищу.

Орех был высоким, стройным. Идеально подходил для килевой балки. Виал обошел его, поглаживая по коре. Сучков многовато, это плохо, но не критично. В местах, где росли сучки древесина свилеватая, а теми инструментами, что были у Виала, обрабатывать дерево тяжело.

Дерево словно упрашивало, чтобы его срубили. Виал не стал этого делать. По старой привычке решил пройтись вокруг на тот случай, если приглянется другое дерево. В глубине души у навклера было сомнение насчет ореха: слишком молод, местная порода, чьи свойства могут отличаться от привычных.

Сосны, которые в изобилии росли возле ручья, не подходили для киля. Их мягкая древесина не годится для главной балки судна, которая должна выдерживать удары волн, песка и гальки. Тут требуется твердая древесина.

Березы внизу были низкорослыми, кривыми – тоже не годятся. Зато их можно использовать для изготовления нагелей. Гвоздей и шипов потребуется много.

Виал поймал себя на мысли, что приятно поменять род деятельности. Теперь он был не торговцем, а плотником. Пусть эта метаморфоза временная, зато радующая. В дальнейшем навклеру предстоит еще несколько метаморфоз, многие его образы придутся по вкусу данаям.

Пока что топор попьет крови не людей, а деревьев. С чего-то же надо начинать, после плена мышцы восстановились не полностью. Работа топором и скобелем помогала восстановить крепость, а недостаток пищи согнал с костей лишний жир.

Словно вернуться в молодые годы, только морщины и лишняя кожа на животе напоминают о годах. Жир-то вытопился, а кожа никуда не делась. Висит теперь фартуком.

Виал порадовался, что не стал рубить первое приглянувшееся дерево. Нашел другое, подходящее: молодой дуб. Не такой старый и ветвистый, зато высокий и стройный. Дерево небось ровесник навклера, такое же прочное и надежное.

– Приветствую, друг, – Виал приложил ладонь к коре.

От прикосновения по телу пробежала дрожь. Казалось, дерево ответило на приветствие – зашумела листва. Шумели и другие деревья, ведь бриз в сторону моря.

– Надеюсь, ты не против изменений в жизни. Обещаю, ты поглядишь на новые земли. Те, что ты никогда не видел, и не увидел бы.

Виал сомневался, что дух дерева понимает речь гирцийца, ведь это первый представитель племени во Фризии. Ничего за время пути дух успеет изучить речь навклера. Вряд ли человек оставит себе лодку, но бросать ее тоже не станет.

Каждый раз, как приходилось прерывать жизнь подобных существ, Виал испытывал страх. Сейчас в особенности, потому что дух дуба не исчезнет, а станет основой судна. Та мелочь, что прицепилась за сосновые доски, не имеет собственного духа, а значит, не сможет помешать человеку.

Дух в килевой балке – другое. Потому Виал отказался от ореха. Зато это дерево точно подходит: большое, надежное, достаточно пожившее и давшее потомству новым деревьям – вокруг сотни желудей, а под тенью высокого дерева уже молодые потомки.

На освободившемся месте вырастут новые деревья, потомки того, что уйдет на запад.

Виал давно не ощущал такого трепета.

Из припасов Виал отложил кусочек печеной рыбы, полил корень водой.

– Уж прости, – сказал он духу, – вином и лепешками не богат. Зато рыбы ты точно не пробовал.

Принеся жертву, Виал размахнулся и ударил по дереву. Он сделал неглубокую зарубку с восточной части дерева, а потом собрал пилу. Сломав несколько веток, Виал укоротил две из них, а третью подогнал под размер полотна. Он вырубил в ветках пазы и шипы, так, чтобы сделать лучковую пилу. С одного конца установил гибкое лезвие пилы, а другую сторону стянул веревкой.

Пила оказалась вполне надежной, при этом не занимала места в туеске. Боковые перекладины Виал сделал большими, чтобы можно было глубоко пилить. Виал разместился с западной стороны ствола, начал пилить напротив места, где была вырубка. По мере погружения пилы в дерево, полотно начинало закусывать, потому приходилось расклинивать пропил с внешней стороны.

Не доходя до вырубки с восточной стороны, Виал разобрал пилу и вынул полотно из пропила. Клинья он убирать не стал, наоборот начал загонять новые, но уже более широкие.

Осторожно, не торопясь, постепенно загоняя клинья по пропилу, Виал заставлял дерево крениться.

Ствол завалился в восточном направлении, ломая ветви соседних деревьев. На голову посыпалась листва, обломки, щепа. Последние волоски, на которых держался ствол, затрещали и обломились. Остался лишь пенек с торчащими из него неровными щепами.

Виал подошел к спилу, произнес молитву Мефону и полил оставшийся пень. На нем же он оставил очередной кусок рыбы – уже для духа всего этого леса.

В месте спила не было никаких повреждений, не считая размочаленной части. Сама древесина была идеальной, с ровными годовыми кольцами. Лишь в середине были следы того, что дерево голодало. Оно не болело, не перемораживалось, росло ровно вверх.

Отдохнув, Виал обрубил и опилил сучья. Кору снимать не стал, не собирался тащить бревно до лагеря. Укорачивать его тоже нельзя. Хотя Виалу не требовался такой длинный киль, но штевни он намеревался сделать частично из этого же бревна.

По футу с запасом на штевни, примерно пять футов на балку. Остальное Виал отпилил и разбил на бревнышки. Пусть лежат, вдруг кому пригодятся.

Полуденный зной спал, в кувшине больше не было воды. Так что оставаться здесь нельзя. В лагере наверняка уже готовят ужин. Виал понимал, что не успеет дотащить бревно, хотя бы проделает половину пути. Обвязав веревками бревно, Виал накинул себе на грудь сбрую, подложив кусок коры. Идти предстояло все время вниз, что в дальнейшем сделает опасным транспортировку бревна, но пока удавалось его тянуть за собой.

Инструменты пришлось оставить, спрятав их среди камней. Виал решил вернуться за ними завтра, пока его товарищи будут спускать бревно в лагерь. Возводить судно предстояло на берегу, чтобы как можно меньше отделяло его от моря.

В сумерках Виал вернулся в лагерь, быстро поужинал и улегся. Сил расспрашивать товарищей не было. Виал не сомневался, что они все сделали правильно.

С утра все болело, что указывало на восстановление мышц. Тело приходило в норму, вновь набиралось сил. Крепкие руки нужны будут, чтобы пройти проливами и выйти в открытое море. В дальнейшем предстоит посетить данаев, без их «добровольной» помощи чужестранцу не обойтись.

Виал мечтал о вине больше, чем кто-либо из его товарищей. Эгрегий был слишком молод, увлечен иными вещами. Хенельга не успела близко познакомиться с этим божественным напитком. На ее счет Виал сомневался больше всего, в природе женщин есть стремление к сладкому и вину. Потому многие отцы семейств не доверяют ключи от кладовых женам. Что, впрочем, не слишком защищает запасы вина.

Мечтал ли Мустиф о вине, Виал не мог знать. Спрашивать тем более не стал. Возможно, за года, что он провел с Арсом, успел пристраститься к напитку. На родине Мустифа пили иное: ячменное вино, слишком мутное и вязкое на взгляд Виала. Вином этот напиток он называл условно, хотя опьяняло оно неплохо, заодно помогало набить живот.

Кемилец приготовил завтрак. После вчерашнего все были уставшими, едва шевелились. Приятно отметить, что молодые товарищи испытывают такие же проблемы.

– Какие сегодня планы? – вопрос Эгрегия вырвал Виала из задумчивости.

Взглянув на товарища, Виал почесал бороду и ответил:

– Надо перетащить балку сюда.

– Я так понимаю, нам придется этим заниматься.

– Правильно понимаешь. Где я таких как вы волов найду? К тому же, я часть пути проделал, мне нужно вернуться за инструментами.

Только сейчас Эгрегий обратил внимание, что поблизости нет ящика. В темноте он не мог разглядеть, что Виал вернулся налегке.

Подниматься с промерзшей за ночь земли не хотелось. Виал первым встал, стараясь сдержать стон. Лучше выйти до полудня, а в полдень отдохнуть. На жаре работать сущее наказание.