"Фантастика 2025-76". Компиляция. Книги 1-35 (СИ) - Стоев Андрей

— Артель? — усмехнулся я. — Разве не банда? Ну ладно, пусть пока будет артель. И что твоей артели надо?

— Да прикончи их, Кен, и дело с концом, — лениво вмешалась Драгана. — А хочешь, я прикончу?

— Ты какая-то слишком кровожадная, Гана, — недовольно ответил я. — А как же ценность человеческой жизни?

Она в ответ только смешливо хрюкнула.

— Всё ясно с тобой, — вздохнул я, опять поворачиваясь к артельщику. — Итак, что твоей артели от нас нужно?

— Вы двоих наших парней завалили.

— Так они сами на нас напали, мы защищались. Какие претензии?

— Придётся заплатить.

Драгана опять хрюкнула и с интересом посмотрела на меня, ожидая моего ответа. От Ленки тоже пришла волна веселья.

— Да ты совсем обнаглел, — улыбнулся артельщику я. — Ты вообще хоть знаешь, с кого ты пытаешься денег выжать?

— Мы знаем, что вы какие-то шишки в столице. Но это там вы шишки, а здесь вы никто.

— Тогда тебя ждёт неожиданное открытие, что мы и здесь шишки. Я могу приказать всю вашу шайку перевешать, и вас в самом деле перевешают.

— В тайге нас долго будут искать, — хмуро заметил тот.

— А вы до конца жизни по тайге бегать будете? — удивился такой наивности я. — Всё равно где-то появитесь, там-то вас и возьмут. А можно и в тайге вас погонять. Знаешь, как это делается? Несколько дирижаблей сверху наводят боевые группы. А ещё можно сверху вас бить.

— Замучаешься, — возразил он уже совсем мрачно. — Я предлагаю решить конфликт по-хорошему.

— Это как? — с любопытством спросил я. — Денег не дам, даже не надейся.

— Суд богов, — объявил он.

— Суд богов? — я растерялся от неожиданности.

— Ты против нашего человека. Или девка твоя. Или вы вдвоём против двоих наших.

Драгана не выдержала и захохотала.

— Ты совсем дурачок, что ли? — ошарашенно спросил я. — Я гербовый дворянин, чтобы я ещё со всяким отребьем суд богов устраивал?

— Да убей ты их, Кен, — сказала Драгана, вытирая слёзы. — Обещаю, что проблем с князем не будет, без этого сброда княжество только чище станет.

Артельщик бросил на неё мрачный взгляд, а рядовые быки замялись, и судя по их эмоциям, уже предпочли бы оказаться отсюда подальше. Артель явно навела справки о наших личностях, и насчёт победы над Высшей никаких иллюзий не питала. Потерять лицо перед другими бандами они не могли, но варианта выйти из ситуации достойно для них тоже не просматривалось.

— Знаешь, Гана, я как-то тоже начинаю склоняться к такому выходу, — признался я. — С одной стороны, негуманно, но с другой — а что делать? Они же совершенно по-хорошему не понимают, ещё попытаются в нас из-за угла стрелять, или ещё что-нибудь в этом роде затеют. Раз уж они здесь собрались…

Артельщик в замешательстве отступил на шаг и беспомощно оглянулся. В ответ на его призывный взгляд из-за стола поднялся крепкий мужик с окладистой, местами с проседью, бородой. Мы с интересом встретили нового участника.

— Я пристав, Кондрат Арефьев зовут, — представился тот, басовито откашлявшись.

— Очень приятно, — отозвался я, с любопытством ожидая продолжения.

В воображении сразу представлялся американский шериф с дикого запада — ну, такой суровый тип с парой кольтов в кобурах, который железной рукой поддерживает закон и порядок в поселении. Однако я уже навёл справки и выяснил, что местные приставы этой картине никак не соответствовали. Скорее они были авторитетными жителями, которые выполняли роль третейских судей в спорах и представляли старателей в городской администрации. Проще говоря, они были не властью, а чем-то вроде выборных депутатов.

— То есть представляю, значит, закон и порядок в этих краях, — продолжил он.

— Вот как? — удивился я. — А я почему-то думал, что Рифейск — это город княжества Новгородского. Вы хотите сказать, что это не так?

— Это так, — подтвердил он нахмурившись.

— Тогда закон и порядок здесь может представлять только чиновник княжества, и никто другой.

— У нас в свободной зоне свои законы.

— Не обманывайте себя, почтенный, — посоветовал ему я. — У вас законы княжества, просто княжество не обращает на вас внимания. Княжеству на вас плевать, пока вы ведёте себя более или менее прилично, и выполняете то, ради чего вас терпят. То есть, сдаёте скупщикам песок и камни.

— Вы уводите разговор в сторону, — недовольно сказал Кондрат. — Сейчас мы говорим о вас.

— Хорошо, давайте поговорим о нас, — согласился я.

— Вы убили двоих старателей, и этому есть множество свидетелей.

— А ваши свидетели рассказали вам, что они на нас напали? Один с ножом, а второй с топором?

— Но они же вам ничего не сделали, — указал он. — Может, они хотели просто попугать? А стало быть, имеет место чрезмерная реакция, которая повлекла смерть. Две смерти. То есть, произошло двойное убийство.

— Вот это поворот, — поразился я.

В старом мире такая логика была вполне в ходу, но здесь подобного шизофренического гуманизма мне встречать ещё не доводилось.

— Вот он бежит ко мне, замахиваясь топором — и что я должен был сделать? Обнять и поцеловать?

— Нужно было предпринять какие-то более сдержанные действия, — настаивал тот.

— Это, конечно, забавно слушать, но на этом мы всё же закончим, — сказал я, теряя интерес к продолжению разговора. — Мне понятно, почтенный, что вы сейчас работаете на банду, так что ваши обвинения я отвергаю. Можете обращаться в суд, можете жаловаться князю, а можете поступить ещё проще: рядом со мной сидит сиятельная Драгана Ивлич, которая имеет достаточно полномочий, чтобы рассмотреть вашу жалобу.

— Скорее я оторву здесь кое-какие головы, — усмехнулась она.

— Как видите, представитель князя ваше обвинения не поддерживает, — развёл я руками. — И знаете что, почтенный, — я думаю, что ваша вольная и весёлая жизнь вскоре станет не такой весёлой, потому что терпению князя придёт конец.

— Это с чего бы вдруг? — спросил он, помрачнев. Поворот разговора ему определённо не нравился.

— С того, что вы окончательно забыли, из-за чего вас терпят. На дворе разгар сезона, а вот эти целыми днями торчат в кабаке — почему? Потому что весь сезон эта шваль пьёт по кабакам, а к концу сезона выйдет в поле. И вскоре вернётся с песком и камнями. А вы прекрасно поймёте, откуда у них всё это появится, но сделаете вид, будто это обычная старательская артель. Ну и какой закон и порядок вы здесь представляете?

— Это наша зона, и в ней наши законы, — возразил он. — Мы сами решаем, как нам жить, и никого спрашивать не собираемся.

— Глупости, — засмеялся я. — Вы просто никому не нужны, вот на вас и не обращают внимания. Если я пришлю сюда полк, который перевешает весь местный сброд, мне честные старатели только спасибо скажут. И князь меня ни словом не упрекнёт.

— И это вы называете законом?

— Как гербовый дворянин, я имею право, и даже обязан пресекать преступления, — пожал я плечами. — Уничтожение банд как раз входит в список. Но я думаю, что мне не понадобится это делать. Мне кажется, после того как сиятельная Драгана Ивлич увидела всё это своими глазами, княжество само наведёт здесь порядок.

— И впрямь, давно пора, — согласилась Драгана. — У меня есть сильный позыв самой здесь почистить, но пусть лучше это сделают следователи княжеской канцелярии.

Во время отсутствия Кеннера с Леной традиционные семейные ужины во многом теряли свою прелесть и были, откровенно говоря, довольно скучными. Странноватый юмор Кеннера здорово оживлял атмосферу… впрочем, насчёт юмора Кира была совсем не уверена. Ей частенько казалось, что на самом деле Кеннер шутить в принципе не умеет, а то, что они принимают за юмор — это просто вот так у него работает мозг, не как у обычного человека. Неожиданные способы, которыми он порой решал возникающие проблемы, говорили в пользу именно такой теории. Но как бы то ни было, без него действительно было скучновато.

Милослава, похоже, тоже скучала, и чаще всего уходила ужинать к Эрику, а Кира оставалась за столом в одиночестве. Или вдвоём с братом, а подросток в переходном возрасте был ещё той компанией. Она была бы рада, если бы Эрик сам присоединялся к ней с Милославой, но тот категорически отказался от участия в семейных трапезах до тех пор, пока не станет членом семьи. У мужчин, как известно, гордость просыпается исключительно в неподходящие моменты. Не то, что у женщин — у женщин дело обстоит, конечно же, совершенно иначе. Во всяком случае, Кира считала именно так, а значит, так оно и было.