Враг государства (СИ) - Киров Никита

— Хорошо, — Беда кивнул. — А вы, тем временем…

Кто-то начал барабанить в дверь, кулаком и ногой, очень громко и часто.

— Открывайте! — раздался крик.

— Натан, ты прячься, — сказал Айзек и принял образ дигерина. — А я попробую отболтаться. Сделаем вид, что я повязал Беду.

Он открыл дверь и замолчал. Седой мужчина с аккуратным чемоданчиком без всяких церемоний вошёл внутрь и посмотрел на Виктора.

— Это вы раненый? Я пришёл помочь. Я доктор.

— Какого хрена? — пробормотал Беда. — Откуда…

— Господь сказал, что я должен идти и помочь страждущему, — доктор открыл чемодан и начал доставать оттуда медикаменты, приборы, очень сложные и продвинутые, с нарисованными на нём песочными часами. — Я долго ждал, когда Господь призовёт меня и этот день настал, — мужчина утёр слезинку. — Я помогу вам, как сказал Он.

Он положил раскрытый чемодан, и тот начал раскладываться в операционный стол.

— Ты понимаешь, что он говорит? — спросил Медведь и тут его словно пронзила догадка. Он быстрым шагом прошёл к Виктору и вцепился ему в воротник. — Только не говори мне, что ты с ним! Ты что, разговаривал с этим? Он снился тебе, и ты принял его предложение? Так вот откуда ты знаешь цели. Ты понимаешь, кто он такой?

— Понимаю, — пробормотал Виктор. — Я сразу это понял.

— Ты идиот, Виктор, — Айзек горько усмехнулся. — Ты погубишь нас всех. Только такой, как ты, мог принять его помощь. Знаешь, он тоже снился мне после гибели Ника и хотел кое-что предложить. Я отказался.

— Господу нельзя отказывать, — доктор продолжал готовиться к операции. Складные банки и коробочки, которые он достал раньше, трансформировались в нужные инструменты. — Он всегда помогает страждущим.

— Усыпи его, — Медведь махнул рукой. — Может, этот господь скажет, кого надо убить следующим.

Он сел у стены и обхватил голову руками.

— Какой же ты идиот, Виктор. Ему нельзя верить.

Доктор поставил укол, и комната расплылась. Доктор и его инструменты разлетелись на кубики. Свет под потолком стал холодным и синим, а посередине появились два неизменных кресла. Беда легко поднялся, словно и не был ранен, и сел в ближайшее.

— Ну и ну, малыш Айзек умён не по годам, — Приходящий усмехнулся. — Так быстро меня вычислил. А ты, типа, понял это сразу. Не придумывай, ты это не знал до сегодняшнего дня.

— Какая разница? — спросил Виктор. — Ты всё равно покойник.

— Может и так, — Приходящий пожал плечами. Вечная сигарета в этот раз дымила в пепельнице на подлокотнике его кресла. — Но ты прав в одном — какая разница? А теперь о деле. Ван Дин мёртв, так что твоя цель мертва. А разве не в этом дело, Беда? Разве не для этого ты выходишь на охоту? Признайся, когда ты видишь перед собой цель, тебе проще жить. Тебе нужно, чтобы кто-то указывал тебе пальцем, тогда ты начинаешь жить по-настоящему. Ты не выпиваешь, ты не думаешь о самоубийстве, ты живёшь даже со своими грехами. Ты наслаждаешься жизнью, мой друг, и не отрицай этого.

— Я тебе не друг.

— Жаль, а я надеялся, — Приходящий взял сигарету, но так и не стал её курить. — Но это неважно. Ты размяк, поэтому допустил рану. К счастью, доктор станет твоим спасением и уже через пару дней ты встанешь на ноги и продолжишь. Ты снял первую цель и осталось немного.

— Кто следующий?

— Твоя цель — магистр Айво Дарнелиус. Это серьёзная цель, но в этот раз ты должен справиться.

— Как мне его убить?

— Откуда я знаю, — приходящий фыркнул. — Ты же спец в таких делах. Но дам подсказку. В участке дигеринов есть некий человек по имени Аристарх Рива, старший администратор и аналитик отдела планирования операций бастанджи в тайной полиции. А нашего магистра охраняют бастанджи, разумеется.

— Что мне с этого убийства?

— Как это что? Вернёшь мне долг, а ещё, — Приходящий взял себя за подбородок. — Айво читает только бумажные досье, и ближайшие несколько дней будет выбирать нового кандидата на роль руководителя тайной полиции. Знаешь, кто будет среди них? Твой друг Хаден Айскадер. Не проворонь этот шанс, Беда. Другого не будет. Ну а пока отдыхай, ты заслужил.

Он хлопнул в ладоши, и Виктор провалился в сон. Тяжёлый, чёрный и страшный, в котором не было ничего, кроме тех, кто приходит к нему во снах. Те, чью жизнь он прервал.

Конец