И еще я узнала, что они уверены, будто я способна…
Я выбежала из своей комнаты.
– Отец Борис! Я видела у вас охотничье ружье.
– Это берданка, – ответил он, растерянно поглядев на меня. – Так сказать, память об отце. Мой отец с ней…
– Патроны сохранились? – перебила я.
Ночь была темной, а церковный двор освещался только несильным светом лампы над воротами храма. Регина и Борис стояли неподалеку, но лица их почти не были видны. Я подняла ружье дулом вверх, в ночное небо, и нажала курок.
Удар оглушительной красно‑оранжевой вспышки напугал меня и в то же время привел в какой‑то странный восторг. Регина вскрикнула. Птицы взметнулись и с криками стали носиться над черными ветвями абрикосовых деревьев и над тяжелой темной массой церковного купола.
Несколько секунд мы все молчали и не шевелились. В ушах звенело. Пахло паленым.
Потом Регина повернулась и молча ушла. Отец Борис стоял, опустив руки, и смотрел на меня сквозь темноту.
– Борис! – сказала я, не выдержав.
Он шагнул ко мне, вынул из моих рук берданку и свободной рукой, сухой и крепкой, обнял меня за плечи.
– Пойдем в дом, – сказал он. – Тебе, наверное, очень тяжело.
И тогда я рассказала ему все.
Адамов
В подъезде напротив живет человек, который подрабатывает рекламой сомнительных фирм, одеваясь в костюм, изображающий большой человеческий язык. Несколько раз я видел его в компании уголовников. Тогда он был в обычной одежде, но я узнал его по манере выворачивать ноги и по‑женски прижимать к бокам локти при ходьбе.
С полчаса назад этот человекоязык провел мимо окна моего подвала мальчишку лет восьми. «Откуда у него мальчишка?» – подумал я, вгляделся и чуть не задохнулся от волнения. Мне показалось, что мальчик – тихий! Лица в темноте было не разглядеть, но то, как он оглядывался, говорило, что он чужой в этих местах, а походка мальчика, раскрепощенная, даже грациозная, и в то же время прямая и собранная, резко выделяла его из вечерней толпы. Такая звериная грация в старые времена приобреталась годами тренировок, тихим была дарована бесплатно, а у дерганых вообще не наблюдалась.
Внутри, под сердцем, протянуло холодом, и зашевелилась кожа на затылке. Как сюда попал тихий мальчик? Зачем? Что это значит? Случайно ли это? А если нет и это знак, то кто мне его посылает? Хабаров? Анжела? Или Тот, Второй, Который заговорил с нами пять лет назад в Орехово‑Зуево?
Они вошли в подъезд, а я стиснул в руке ампулы с адреналином.
Минуты шли, стекло ампул раскалилось в руке, но ничего не происходило.
Потом очередной приступ боли прокатился волной по телу и затопил мозг. «Здесь не может быть тихих детей, – подумал я, стискивая зубы. – Это галлюцинации, начало разложения психики».
Но спустя еще несколько минут я вдруг услышал свист и крики за окном. Шумела толпа подростков с фонариками. (Золотая молодежь: батарейки и аккумуляторы здесь очень дороги и доступны не всем.) Некоторые были на велосипедах, другие на роликах, и все почему‑то кричали и светили фонариками куда‑то на стену дома, на той стороне переулка. Часть подростков сгрудилась за окном прямо перед моими глазами, и из‑за их ног и велосипедов мне ничего не было видно.
Тогда, волоча за собой килотонны боли, я отполз в сторону, чтобы поменять ракурс, пригнул голову и в просвете увидел того самого мальчишку с прямой походкой, которого вел полчаса назад человекоязык. Мальчишка висел на стене дома, на высоте метров в двенадцать, и смотрел вниз. Внизу свистели и улюлюкали.
В окне, рядом с водосточной трубой, которую мальчик сжимал руками и ногами, появилась тень, протянула руки, и мальчик стремительно, как обезьянка, слетел по трубе вниз, прыгнул на асфальт, испуганно посмотрел на дикую толпу подростков, окружившую его полукольцом, и вдруг отчаянно побежал прямо на них. Одни растерялись и отступили, другие пытались схватить мальчишку за куртку, но не смогли: мальчишка мужественно прорвал цепь и побежал куда‑то вниз по переулку.
С визгом и улюлюканьем вся толпа на колесах и на колесиках ринулась вслед.
Какой я дурак! Как я мог сомневаться! Конечно, это был тихий мальчик!
Но что могло значить его появление? Что с ним случилось? От кого он бежит?
Куда?
Чагин
Рыкова сказала, что группа, с которой Чагин будет искать в ночных трущобах своего сына, появится в баре через несколько минут. Чагин медленно положил трубку и зачем‑то стал прижимать ее к телефону, невидящим взглядом озирая полутемный блеск бара. Где‑то на периферии мелькнула Наташа в своей настоящей женской одежде, красное лицо бармена, балахон Пугалашко и припудренные груди официантки. Потом Никита отнял руку от телефонной трубки. Трубка была мокрая. Никита поднял руку к лицу и посмотрел на ладонь. Затем откинул деревянную загородку и зашел за барную стойку. На полках стояли десятки разноцветных бутылок. Aston Martin, Gordons, Beefeater – все это были подделки. Широким движением Чагин смахнул на пол разноцветный стеклянный ряд, под звон и грохот снял с верхней полки бутылку тульского коньяка, сорвал пробку и отхлебнул из горлышка.
Группа действительно появилась очень быстро. Складывалось впечатление, что они дежурили на улице у входа или вообще сидели где‑то за столиками в закрытой зоне бара.
В группе было шесть человек. Пять мужчин со сжатыми губами и Наташа. Двое были с таинственными футлярами, остальные вооружены ножами, телескопическими дубинками и арбалетами. Многовато, подумал Чагин, для поиска маленького ребенка. Это же не серийный убийца и не допереворотный солдат‑дезертир с автоматом Калашникова и двумя запасными рожками. Не лучше ли было разделиться на несколько маленьких групп, чтобы прочесывать город быстрее?
– Не лучше, – с нажимом ответила Наташа и многозначительно посмотрела на Чагина. – Ночью? В Секторе? Не лучше.
И Чагину стало страшно.
– Скорее, – сказал он. – К магазину.
Все погрузились в длинный электрический минивэн и покатили в сторону магазина «Кликобель».
Минивэн был зеленый, перекрашеный, с мятым капотом и разбитым бампером. Боковых стекол в окнах не было. «Это хорошо, – подумал Никита. – Легче наблюдать за улицей». Поиски решили начать с того места, где Леша потерялся. Чагин сказал, что в лесных походах учил сына, если потеряешься, оставаться на том самом месте и ждать.
– Но там его уже искала ваша жена, – возразила Наташа.
Чагин посмотрел на нее так, что она невольно отшатнулась.
– Ну, хорошо, хорошо, о жене ни слова, – поспешила она успокоить Никиту, – а если там не найдем, где еще он может быть? Куда он мог пойти?
– У вас есть управление садов и парков или какая‑нибудь организация в этом роде? – громко спросил Никита, высунувшись в окно и вглядываясь в темные улицы, людей и дома.
– Нет, Никита. Таких организаций у нас нет.
– А гостиницы для приезжих специалистов у вас есть? Я брал сына с собой пару раз в командировки, и он может предполагать, что я остановлюсь в такой гостинице.
