Так что я был в раздумьях, и девчонки, понимая это, не мешали. Пару раз вызывала с отчётом в кабинет Фрейя. Я оба раза пользовался этим и оставался после того, как совещания заканчивались, и даже годы спустя могу сказать, что королевский стол в королевском кабинете — лучшее место для секса на всей огромной Венере. А ещё пару раз в каморку, где я тогда спал после планирования самой первой боевой операции, что прямо за «верхним штабом», меня пару раз вызывала Каролина. Ну, как не пойти на её: «Хуан, надо приватно кое-что обсудить» — под понимающие взгляды прилежно молчащих помощников. С нею всё просто, сброс напряжения, и, кстати, ей нужно как бы ни больше, чем мне. Об её отце, которого мятежники увезли в свой тайный подземный город возле вулкана, не говорили, понимает, что я не всемогущ, но по глазам вижу — считает, что в итоге вырулю, освобожу его. Изабелла же закопалась в делах, видел её только раз на совещании у Фрейи, после которого опять убежала: «Хуан, завал! Всё потом! Люблю тебя». Кстати, потому Каролина такая любвеобильная — получила от неё инструкции. «Чем больше пива выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган» — подложить под меня девочку для Изабеллы единственный вариант сделать так, чтоб я реже бегал к Фрейе.
По нашим казнокрадам по линии снабжения ничего не скажу — там сейчас рулит сеньор Серхио. И он, оказывается, тот ещё монстр, его очень сильно недооценивали (а кто дооценивал — двадцать лет не давал развернуться). Венера под его мудрым руководством живёт. Экономика работает. Армия готовится к войне. И всё это в спокойном рабочем режиме, без перекосов и информационных истерик, так привычных мне за всю сознательную жизнь (кто забыл, я даже состоял в фан-группе республиканцев вместе с Хуаном Карлосом). Но нет, всё даже лучше, чем было. И главный показатель — аристократия от его управленческих решений на посту премьер-министра стонет, даже та, что не переходила нам дорогу, а значит я, наконец, спокоен за текучку, занимаюсь особыми проектами, сложив с себя утомляющее общее руководство. Не моё это, не моё!
Единственная оставшаяся дыра — стояние вояк у Сената. Там с мёртвой точки ничего не сдвинулось, и я догадываюсь, почему. Какая-то падла, а то и не одна, среди нашего командования, внешне лояльная (не подкопаешься), полностью сочувствует мятежникам! И делает всё, чтобы не допустить их разгрома, то бишь чтобы удержаться от атаки оставшегося неподконтрольным нам огрызка Альфы. Но в данный момент я даже был рад этому, и события не форсировал, так как военное положение позволяло мне сотворить с журналистами любую каку-бяку, на какую в итоге решусь. Разберёмся с информационным фронтом, наведём в нём порядок на ближайшие пару десятков лет, введём повсеместно кодекс журналиста, а там и с Сенатом, и с родными суками в генштабе покончим. Кстати по кодексу приятно удивлён — парни, приглашённые тогда на совещание, организованное просто ради проброса мысли «в народ» (не ждал тогда прорывов), неожиданно отнеслись к делу с энтузиазмом, мне на руки передали уже три варианта документа, и среди посвящённых идут жаркие споры относительно частностей.
Но всё плохое заканчивается — подошло к концу моё заточение среди бумаг. И я был рад-радёшенек вырваться, хоть попка у Каролины самое что надо, и в домашнем трико смотрится замечательно, и это не говоря о возможных вызовах к главе государства. Чур-чур! Работать хочу! В город, город и ещё раз город! Одеться показательно попроще, я сегодня «плохой гвардеец».
«Блин, Ваня, а ты хоть когда-то играл роль хорошего?»
Дельное замечание.
— … Так получается, изоляции не будет? — задал финальный вопрос Макс, которого я посылал вперёд, всё устроить, пока заеду за Максвеллом, о чём давал указания.
— Да. Будет вестись прямая трансляция в королевский кабинет. Фрейя и её отец хотят посмотреть на этого потомка фаворита её прошлого величества. Особенно сеньор Серхио. Он сейчас возглавляет кабинет министров, и, хоть напрямую силовиками не командует, МИД — такая контора, которая будет работать с ним в связке. Там слишком много завязано по линии экономики, контрактов, оплат и внешних сношений, а это как раз по его части.
— Понял. Организую. — Марсианин козырнул.
— Заодно уточни у Мадлен, не нужно ли чего? — сменил я тон на «помягче». — Как они там пережили мятеж — я и не поинтересовался. А мы как бы… Их «крыша».
Макс понимающе улыбнулся.
— Конечно, Командор. Всё сделаю, неформально опрошу, потом отчитаюсь. Вообще там не заметно, что в их районе были бои… Но да — узнаю плотно. Не порядок, девочек бросать. — Термин «крыша» выходцу из марсианских, а после венерианских рабочих окраин, был прекрасно знаком.
Макс уехал, я же собрал все материалы по Канаде и поехал на встречу с Максвеллом.
— Ну что, Доминик, как мироощущение? — улыбнулся ему. Гость, залезший в мой «Либертадор», ёжился, крепился, было невооружённым глазом видно, что волнуется.
— Честно, Хуан? Я сомневаюсь, что потяну, — на духу выпалил он. — Не уверен, что ты выбрал того, кого надо. Я ведь… Всё ж так спонтанно получилось…
— Если ты сомневаешься, значит ты готов! — блеснул я прочитанным когда-то афоризмом. (1)
Клайв Стейплз Льюис, «Хроники Нарнии». Где «подрезал» его Льюис автор не знает, но афоризм явно более древний
— Но я всю жизнь занимался другим! — воскликнул внук известного в прошлом человека. — И даже подумать боялся, что могу прыгнуть… Вот так! Высоко. И резко, без подготовки.
— Ты справишься. — Я поддерживающе улыбнулся. — Я в тебя верю.
Для него это прозвучало как аргумент. Видно я уже, несмотря на возраст, стал авторитетом в глазах информированных людей, тем, что вижу людей, и подбираю на нужное место того, кто соответствует. Хотя убейте — сам в своих словах и поступках уверен не был, и более того, не был уверен даже тогда, когда мои кандидатуры в итоге «выстреливали». Ну да ладно, иногда плацебо эффективнее крутого антибиотика только из-за веры человека в себя. Пусть верит, тогда и раскроется на полную. А если я ошибся — лично буду исправлять ситуацию, для того и еду.
Макс встречал в гараже. «Фантазии пьяного престидижитатора» уже функционировали, но с клиентами пока было не густо, парковка пустая. Два броневика Макса и его ребят, и один дворцовый, головной машины нашего кортежа. И четыре драндулета купольного класса вдалеке в углу — скорее всего, собственность сотрудников (сотрудниц).
— Всё хорошо, Командор. — Марсианин козырнул. — Вы первые. Мы всё сделали, по отчёту — потом, тет-а-тет.
— Хорошо. Веди, подождём их внутри.
Маленькая освинцованная каморка. Сама Мадлен встречала на входе, то есть в холле, где нам продемонстрировали весь местный цветник. Самые разные цвета кожи, разрезы глаз, самая разная толщина филейной части и размеры грудей, естественно, обнажённых. Девочки в коже, латексе или просто в кружевном белье с чулками на подвязках. И всё это со смазливыми мордашками, в коих плескался неподдельный к нашим персонам интерес. Доминик присвистнул, и свистел долго, пришлось взять его под руку и тащить сквозь это царство приготовившихся к разврату.
— Мадлен, потом. Всё хорошо? — жестом остановил я её, пока всё не испортила — сеньора подалась ко мне что-то сказать. Всё же у меня деловая встреча международного масштаба.
— Да, о мой повелитель. — Весёлые искры в глазах. Шутит, значит вопрос подождёт. — Твой любимый виноград, как всегда, на месте. Три подноса.
— Три?
— На всякий случай. — Она пожала плечами.
Кстати надо будет перетереть, кто её поставщик. Если тут на Венере такое научились выращивать… Не вложиться ли мне в сельское хозяйство? Под видом продовольственной безопасности стратегических объектов?
Кивнул ей и повёл дипломата подальше от мешающих факторов. Впечатление произведено, достаточно.
