Ком-5 (СИ) - Войлошникова Ольга

Самый сильный маг Российской империи медленно подошёл к уменьшающимся фигурам. Те уже не орали, а тихонько подвывали, а при приближении императора вообще замолчали.

— Коршун, а ты знаешь, кому ноги оторвал? — обернулся ко мне Андрей Фёдорович.

— Не могу знать, ваше величество! — максимально тихо, насколько мог в ажитации, рявкнул я.

— Это не он! Это они сами поубивались! — на воздух из «Святогора» вылез Иван. Утёр пот и продолжил: — Натуральные вредители! У этой порталом ноги отрубило, а этот, — он кивнул на уменьшившегося до трёх метров бывшего гиганта, — меч СБШ пытался руками отбивать.

Вслед за Иваном из машин торопливо выскакивали и становились в шеренгу все участники нашего сегодняшнего инцидента.

— И вы совершенно ни при чём? — улыбнулся император.

— Абсолютно! — Сокол только что себя в грудь не бил. — Даже не знаю, зачем вы, царственный дядюшка, сюда прибыли, да ещё с таким эскортом? — кивнул он на «Архангелов». — Всё же уже кончилось.

— Смешно. Да… — протянул император, а потом негромко добавил: — доклад!

Иван вытянулся по стойке смирно:

— Группа инкских диверсантов прибыла на остров с целью обустройства засады. По словам свидетеля, предположительно, — он слегка запнулся, — на члена семьи правящего дома Российской императории. Были убиты несколько десятков гражданских. Пока два колдуна отвлекали нас, на остров был проложен портал, в который первым прошёл вот этот, — Сокол указал на безрукого инку. — Потом в портал попыталась пролезть она, но Коршун убил портальщиков, и ей отрезало ноги, поэтому в схватке она участие не принимала. Двух отвлекающих колдунов уничтожил так же Коршун, пока мы пытались завести заглохшие шагоходы.

— Разрешите поправить доклад, Ваше величество? — Я сбросил облик и тоже стоял, вытянувшись во фрунт.

— Дополняй, — кивнул император.

— Одного вражину девчонка местная перекусила, — на недоумённый взгляд Андрея Фёдоровича я пояснил: — она оборотень-акула. Очень большая акула. Прям огромная. Очень-очень, — зачем-то повторил я.

— Что, обидно, что не ты самый большой? — понимающе усмехнулся император.

— Есть маленько. Сначала здоровяки, потом девочка эта… день такой сегодня…

— Хорошо. А теперь посмотрим на наших гостей.

Его величество подошёл к уменьшившимся до нормальных размеров инкам.

— Господа, позвольте представить вам бабушку нынешнего Сапа Инка, уважаемую Чимпу Урна, и, если я не ошибаюсь, одного из его многочисленных племянников. Имени не помню. Их там, если в примерном приближении, за три десятка.

Император помолчал, сделал эдак рукой, и на отсеченных конечностях пленников мгновенно появились повязки. Мда, экспресс-хирургия.

— Это ещё не хирургия, Коршун.

Я что — опять вслух думаю? Пень горелый, надо что-то с этим делать!

— Это просто перевязка, — невозмутимо продолжил император. — А вот пото-ом будет хирургия. Но вам, я думаю, этого видеть не нужно.

— Вы не посмеете! — О! У дамочки голос прорезался. Да ещё и нормальный русский.

— Вы так полагаете, милейшая?

Андрей Федорович сделал пасс рукой, и инки провалились в пятно портала.

— Я понимаю, что вы справились сами, но теперь ваша прямая обязанность — поблагодарить гавайского губернатора, который вызвал меня сюда. И вот эту девочку-акулу.

Девочка, оказывается, стояла позади нас. На фоне огромной… нет — ОГРОМНОЙ рыбины. И губернатор, обильно потеющий от присутствия высочайшей персоны.

— Нам сказали, вы хотели отведать тунца, — неуверенно посмотрел на нас губернатор. — Примите, пожалуйста, наш скромный дар.

Девушка слегка поклонилась.

Иван нахмурился:

— Мне очень жаль. Я глубоко сочувствую погибшим и хотел бы поддержать их семьи. Я понимаю, что деньги не заменят людям близких, но хоть что-то… Дядя, — он посмотрел на императора, — я хотел бы пожертвовать треть моего годового содержания…

Андрей Фёдорович слегка кивнул:

— Соответствующие распоряжения будут отданы.

Гавайцы откланялись, а Витгенштейн с досадой стукнул кулаком по ладони:

— Если бы мы приехали не сюда! Не случилось бы…

— К сожалению, — император оглянулся на океан, — подтверждаются наши худшие предположения. Случилось бы. Есть основания полагать, Ваня, что ты каким-то образом подцепил что-то вроде метки или маячка. На тебя выскочили бы в любом другом месте, где недостаточно охраны, но можно собрать сотню-другую человек для одномоментного вытягивания их жизненной силы. Поэтому, по возвращении домой — немедленное и самое глубочайшее обследование. Нужно найти магический маячок. И уничтожить.

— А если, Ваше величество, снять и прицепить на какую-нибудь свинью? — тут же предложил Витгенштейн. — И устроить засаду на инков?

— Засаду на засадников? — усмехнулся император. — Дельное предложение.

Петя радостно расцвёл.

Император обвёл взглядом наш небольшой строй:

— Что ж, господа, надеюсь, вам не нужно объяснять, что мальчишник пора закруглять. Это мой вам отеческий совет.

Это, в общем-то, и так было понятно. Столько народу ироды положили — какое уж тут веселье.

Михаил украдкой вздохнул. Но император заметил:

— О чём вздыхаете, господин Дашков?

— Сожалею о несостоявшейся возможности посмотреть на местные вулканы, — честно ответил Михаил.

Император слегка выпятил губы:

— Что ж, вулканы — это можно.

По мановению руки государя в каждый экипаж был определён проводник. Оба они забрались в шагоходы с некоторым опасением. Император вытащил из кармана сплющенную золотую луковицу часов, отщёлкнул крышечку и отечески напутствовал нашу компанию:

— Ещё раз отечески прошу вас не шалить. Даю вам на ознакомление два часа. По машинам, господа. Время пошло. — и пропал. И «Архангелы» пропали.

— Господа, — восторженно сказал Пушкин, — а я в первый раз вживую императора так близко видел!

— Ну хоть для кого-то Петин мальчишник удался! — усмехнулся Серго, запрыгнул в «Святогора» и крикнул из люка: — До вулкана! Кто последний, тот индюк!

И мы со страшной скоростью полезли в кабины. И понеслись бодрой рысью. На перегонки!

Что сказать — островки-то действительно маленькие, на шагоходе и не разбежишься. В два счёта домчали.

Что могу сказать — впечатляет. И силища в этих лавовых котлах чувствуется безмерная. Больше всего, конечно, Дашков восхищался — я думал, он из люка выпадет. Но обошлось.

Специальный фотограф сделал наши снимки на фоне огнедышащих жерл, в компании разряженных шагоходов и сопровождающих в национальных нарядах. Фотокарточки обещали всем на дом доставить.

Хотел я названия этих вулканов запомнить, сколько проводников спрашивал — сплошной конфуз получается. Странный этот гавайский язык, совсем он мне чужим показался. Как будто с тобой немой разговаривает или только что язык прикусивший! Всё «у», «и» да «о». Для русского уха очень непривычно. Согласных почти нет, зацепиться не за что. Так и плюнул.

А через два часа нас там же, около вулканов, загрузили в имперский скорый и в обратный путь отправили.

ВСЁ-ТАКИ МАЛЬЧИШНИК

Петя был изрядно обескуражен.

— Такого, господа, я совершенно не ожидал.

— А следовало бы! — захохотал Сокол. — С нами же сам знаменитый Коршун, за которым по пятам следуют приключения и подвиги! А с кем поведёшься, от того и наберёшься!

— То есть это опять Илья свет Алексеевич виноват, да? — возмутился я. — Удобно, чо!

— Можно подумать, до знакомства с ним мы были паиньками, э! — поддержал меня Серго.

— Согласен, согласен, — сразу пошёл на попятный Иван, — планида наша такая, встревать в приключения. Так что, Петя, не расстраивайся. Давай, братец, хоть надерёмся как следует — проводим твою холостяцкую жизнь. Винища-то у нас ещё на два дня припасено!

И провожали мы от души, до такой степени, что я начал бояться, что усну за столом. И, должно быть, уснул — потому что привиделись мне цыгане и пляшущий медведь с бубном, а потом и огромный торт, из которого появилась наряженная под жар-птицу (а, честно скажем, в лоскутики) девица и принялась танцевать. Вот это был натурально эротический танец, куда там варьете! Ещё видел Серго с ножом, успел испугаться, что девчонку он таки прирежет — чего только во сне не привидится!