Минут пятнадцать мы коллективно наводили красоту ирландцу. Причём наше с Фредо видение этой красоты немного отличалось. Я пытался придать волосам Патрика некий «бунтарский» вид, типа художественного беспорядка. Старик грубо критиковал предложенный мной стиль и упорно пытался создать «волну », при этом, зачесав волосы ирландца назад, «как у джентельмена».
Патрик вообще уже хотел ни одного, ни второго. Он сильно нервничал из-за того, что время неумолимо бежало вперед, а мы с Фредо вместо того, чтоб закончить процесс наведения красоты и отпустить парня восвояси, упорно соревновались в своих талантах стилиста. Которых, чего уж скрывать, на самом деле не было ни у меня, ни у Фредо.
Патрик психовал, краснел и подпрыгивал на месте. В итоге, когда мы его выпроводили за дверь, он выглядел… своеобразно. Рубашка имела несколько пятен, потому как ирландец раз двадцать вспотел, волосы липли к голове с одной стороны и торчали вихром с другой, но на лице сияли такая уверенность и счастье, что любой недостаток внешности сразу переставал иметь значение.
— Не дерись и постарайся никуда не влезть! — крикнул ему вдогонку Фредо.
— А если предложат выпить — отказывайся! — добавил я. Сам не знаю, почему. Наверное, это было чувство, похожее на заботу старшего брата.
Патрик лишь махнул рукой и пулей помчался в сторону трамвайной остановки, оставив нас с Фредо стоять возле дома.
— Ну что, сеньор Скала, легенда сицилийской мафии, — я не удержался от лёгкой ухмылки. — Теперь ждём новых гостей? Массерия, к примеру, с визитом вежливости? Или Лучано заскочит на огонёк, извиниться? Вон ты, оказывается, какой уважаемый человек.
Фредо посмотрел на меня сурово.
— Шути, шути, Джонни… Пока язык на месте, чего бы не блеснуть остроумием? Лучше выпить предложил бы. Чай — это хорошо, но после такого дня нужно что-то покрепче. А гости… — Фредо вдруг замолчал, уставившись вдаль, куда-то в самый конец улицы. Он даже голову слегка наклонил к правому плечу, будто прислушивался к послеобеденной тишине, которую нарушал лишь отдалённый гул города. — Гости, к нам, по-моему, уже едут…
Я не успел осмыслить его слова до конца, как из-за поворота донёсся приглушённый рокот мотора, а в конце улицы появился автомобиль. Чёрный, блестящий «Паккард» медленно, почти крадучись, двигался к нашему дому. Представить не могу, что за слух у старика, если он определил приближение тачки, когда ее еще не было видно.
Машина подъехала к нам, рыкнула несколько раз и остановилась. Ледяная игла кольнула меня под ложечкой. Неужели мои новые члены «семьи» всё-таки решили не ждать и убрать проблему в лице Джонни Скализе сразу.
Инстинктивно я отступил в тень, а взглядом начал искать палку или железку, которую можно использовать как оружие.
Фредо наоборот, даже не шелохнулся. Он стоял возле ступеней, ведущих в наше полуподвальное помещение, освещённый тусклым светом предвечернего солнца. Его лицо выглядело как каменная маска.
Передние дверцы автомобиля открылись. Из машины выбрались двое. Увидев гостей, я с облегчением выдохнул, хотя расслабляться, наверное, было рано. Черт его знает, зачем их принесло.
Как оказалось, к нам в гости пожаловали Лу́ка, тот самый толстяк, который требовал с Фредо двести баксов, и Томазино-крыса собственной персоной. Если Лу́ка выглядел немного растерянным, но относительно уверенным, то вытянутая физиономия Томми была бледной и слегка перекошенной. Я бы сказал, что Томазино просто до одури чего-то боялся. Его только что не трясло от страха.
Они медленно, словно шли на эшафот, приблизились к нашему порогу. Лука без конца облизывал и покусывал губы, а Томазино все время дёргал левой щекой, будто у него приключился нервный тик. Хотя я точно помню, что подобных проблем у него прежде не было.
— Сеньор… Сеньор Бонасэра… — Начал Лука, опустив голову. — Мы… мы приехали…
Толстяк высказался и замолчал, озадачив нас со стариком своей «речью». Было совершенно не понятно, это он не в силах договорить мысль до конца или сообщает Фредо вполне очевидный факт.
— Приехали. Вижу. — Согласился старик, когда спустя пару минут кроме тяжелых вздохов и тихих стенаний ничего не последовало.
Лу́ка поднял голову, посмотрел на Фредо и выдал:
— К вам. Мы приехали к вам.
Это все, на что его хватило. Так и не договорив до конца, оба мафиози замерли в унизительном, почти рабском поклоне.
Фредо стоял не двигаясь и ничего не говорил. Я тоже молчал, хотя очень сильно хотелось прокомментировать все происходящее.
Эти «великие и ужасные» гангстеры прибежали вымаливать прощение, потому что уже успели узнать, кто такой Фредо. Собственно говоря, тот факт, что тайна рыбака больше тайной не была, не удивлял. Вполне ожидаемо. К тому же он на секретности и не настаивал.
Томазино, не говоря ни слова, сделал шаг вперед, а потом вдруг плюхнулся на колени прямо в пыль и грязь у нашего порога.
— Простите! — Взвизгнул он. — Мы не знали! Клянусь всеми святыми, мы не ведали, кто вы!
Лука, в отличие от товарища, бить поклоны челом о землю не торопился, но при этом склонился в три погибили.
— Да, сеньор Скала! Мы слепые идиоты! Мы… мы хотим искупить вину! — Толстяк судорожно полез во внутренний карман пиджака и вытащил толстую пачку банкнот. — Вот! Это всё, что у нас есть! Берите! Или скажите — сколько? Мы достанем!
Я смотрел на эту картину: двое взрослых парней, гангстеров, униженно кляняющихся старому рыбаку, которого они совсем недавно пинали ногами, и чувствовал в душе чувство злорадного удовлетворение. Могу себе представить, что было с Лу́кой и Томми, когда им рассказали, кого именно они избивали. То-то Крысу так перекосило. Не иначе, как на нервной почве.
Фредо тоже смотрел на развернувшуюся перед нами драму, но взгляд его был холодным, безразличным, наверное, даже полным презрением.
— Вставай, — тихо, но твёрдо сказал Фредо Томазино. — Ты меня своим видом оскорбляешь. Я тебе девка, что ли, ползать передо мной. Имей гордость. Хоть какую-то…
Крыса тут же вскочил на ноги, отряхивая колени с таким усердием, будто хотел сам себе переломать ноги.
Фредо перевёл взгляд на деньги в руках Лу́ки.
— Спрячь это. Мне не нужно. — Велел он толстяку.
— Но мы должны как-то искупить… — начал Лука по второму кругу.
— Кровью! — выкрикнул Томазино, его глаза загорелись фанатичным блеском и он снова плюхнулся на колени. — Прикажите, сеньор Скала! Я принесу вам голову вашего врага! Скажите только чью!
Лука помрачнел и бросил на напарника сердитый взгляд. Он явно планировал отделаться только деньгами и ни на какие кровные долги точно не рассчитывал.
— Заткнись, дурак! — прошипел толстяк. — Не неси чушь. — Затем снова обратился к Фредо: — Мы понимаем, сеньор Бонасэра. Мы просто солдаты. Мелкие сошки. Но мы можем быть полезны. Мы можем быть вашими глазами и ушами. Мы знаем всех в округе. Мы…Молю, ответьте!
Фредо молчал, и эта тишина давила на гангстеров сильнее любых криков. Рыбак изучал эту парочку придурков, как сотрудник научной лаборатории изучает редких, но абсолютно бесполезных жуков.
Томазино же, напротив, смотрел на Фредо с обожанием, ожидая любого приказа, даже самого безумного. Я бы сказал, что во взгляде Крысы читалось неприкрытое обожание.
И тут я заметил, как в одну секунду изменилось выражение лица Фредо. Он понял. Понял, что эти двое — не просто трусливые хамы. Они — фанатики. Идиоты. Но из их идиотского фанатизма, можно извлечь пользу.
Судя по тому, как Томми пялился на Фредо, от них просто так все равно не отделаться. Они будут преследовать старика, вымаливать прощение, и своим поведением могут привлечь ненужное внимание. Но если дурость этой парочки направить в нужное русло…
Расчётливость, холодный ум старого волка взяли верх над отвращением. Фредо сделал маленький шаг вперед и медленно, чтобы придать своим словам больше веса, произнёс:
— Хорошо, — его голос снова приобрёл металлический, безжалостный оттенок. Тот самый, что я слышал в клубе. — Вы хотите служить мне? Искупить вину?
