Эмиссар (СИ) - Листратов Валерий

Правда, именно это же — следование Уставу и Закону позволяет полковнику почти мгновенно прийти в себя. Не знаешь, что делать — следуй Уставу. Если что — всегда есть на что сослаться.

Так что растерянность длится секунды, не больше. Потом включается абсолютный автоматизм.

За эти несколько секунд, особой злобы от его сигнатуры так и не исходит. Досада? Да, безусловно. Может быть, даже какое-то сожаление. Но ничего другого сигнатура не показывает. Поэтому записывать полковника в мои недруги точно я не могу. Косвенно, безусловно. Практически уверен, что он связан с безопасником и с целителем. Более того, также уверен, что он является их мозгом. Но во враги? пока нет определенности.

Особенно это справедливо в отношении безопасника. Всё-таки тот совсем человек не на своём месте. А вот как ставленник — идеально. Неумный. Делает, что скажут. При этом занимает одну из ключевых должностей в части. Хотя, может быть, для тыловой армейской части этого достаточно. Не знаю. Это точно не мне решать.

Полковник очень быстро приходит в себя, но молчит, наверное, с минуту. А вот следующие действия выдают в нём человека вполне себе опытного, который собаку съел на внутренних карьерных играх.

— Да, безусловно, господин Рысев. — меняется тон полковника. — В течение этого дня вам будет выделен корпус, площадь и средства на формирование поместного войска, — произносит он деловито. — Позвольте у вас узнать первоначальную численность ваших воинов, — спрашивает полковник.

— Рассчитываю пока человек на пятнадцать, — говорю я.

Полковник не ведёт и бровью.

— Хорошо. Вам нужен полный корпус?

— Я бы даже сказал, нам нужен полный корпус со стоянкой под дирижабль, — отвечаю.

— Дирижабль? — переспрашивает полковник.

— Маленький, разведывательный, с активной системой маскировки, — уточняю.

— Как скажете, — соглашается Епифанцев. Быстро и автоматически вручную заполняет бумагу за бумагой. — Тогда довожу до вашего сведения, что, согласно приказу нашего государя, ваше войско будет участвовать в военных действиях на Балканском направлении. Ближайшее совещание, связанное с боевыми действиями, будет завтра. За час до до совещания я пришлю нарочного. Вы изволите там быть? — уточняет полковник.

— Изволю.

— Один? — уточняет полковник.

— Нет, скорее всего, вдвоём с моим представителем штаба. — Несмотря на абсурдность подобного заявления для пятнадцати человек, полковник и бровью не ведет — войско есть, есть. Значит, у него и штаб должен быть. Все нормально.

— Прошу вас сообщить имена членов вашего отряда и данные вашего транспорта, чтобы вы могли внести в базу нашей части. Чтобы ваши люди могли перемещаться по территории. Зона, закрытая для перемещения, будет доведена до внимания вашего отряда.

— Спасибо. — благодарю полковника. Очевидно, Епифанцев прекрасно держит удар. Самое интересное — это то, что в сигнатуре он абсолютно спокоен и, в принципе, даже равнодушен. Ни одно движение мысли не выдаёт его заинтересованность в моих проблемах.

Даю контакты Обломова, который сможет сообщить нужные сведения тем, кто будет оформлять разрешения.

— Уточните, господин Рысев, где, кому я могу сообщить координаты вашего размещения? — интересуется полковник.

— Собственно, ему же. Он по команде дальше передаст, — киваю на вопрос. — Это мой заместитель по вопросам безопасности.

— Какие-то особые пожелания ещё будут, кроме стоянки под дирижабль? — спрашивает полковник с показным удивлением, но внутренне все еще совершенно равнодушный. Словно он принимает решение, списывает часть ожиданий и принимает новые вводные, от которых уже отталкивается. Похоже, полковник уже ищет новые возможности в тех условиях, в которые он попадает с исполнением приказа.

— Хотелось бы, чтобы был небольшой полигон для магов. Желательно с активными щитами.

— Магов? — Удивляется с показным удивлением полковник.

— Да, в моём отряде есть несколько магов.

— О направленности сообщите? — уточняет.

— Нет, пока не сообщу. Только если это будет необходимо.

Епифанцев кивает. Заглядывает опять в тот же сейф, в котором хранился перед этим указ императора. Достает очень похожую бумагу. Толстую, более грубой структуры, чем остальные — под магический документ.

— Я должен сформировать приказ о выделении поместному войску под командованием главы боярского рода Рысевых запрошенных средств, — поясняет мне свои действия. — Надеюсь, вы не очень спешите?

— Не очень. — Соглашаюсь с полковником.

Так, точными движениями, выдающими немалую сноровку в заполнении различных аргументов, полковник быстро заполняет все поля приказа. Очевидно, что бумага уже подготовлена заранее, но пока не было возможности её применить, полковник и не пускал её в ход.

Мужик слегка посматривает на меня раз за разом, словно не очень верит в происходящее. Такая небольшая двойственность.

— … Приказ о выделении поместному войску государеву под командованием главы рода Рысевых Максима Рысева. Численность — пятнадцать человек, с возможностью доформирования. Размещение — двенадцатый корпус. Выделить место под стоянку… Так… выделить полигон… Обеспечить функционирование… — Епифанцев проговаривает все заполнение. И это удобно — позволяет проследить по пунктам.

Печать на данный приказ полковник ставит тоже непростую. Для этого ему опять приходится залезть в сейф и достать амулет. Печать ложится на бумагу и становится ее частью. Зажигается на секунду всеми цветами радуги.

— Ваши полномочия командира поместного войска на территории нашей части, господин Рысев, — отдает мне приказ. — Завтра после обеда я пришлю нарочного по месту вашей дислокации. Вам хватит времени разместить свое войско? — без малейшего сарказма говорит мужик.

То есть, если на бумаге у меня армия, значит у меня армия, войско — значит войско, и формально я сейчас нахожусь на уровне командиров формирующихся отрядов на базе части. А может, даже и повыше. Но не в их вертикали. То есть мои приказы можно игнорировать, но вот и мне приказывать даже командир части не может — часть приказом императора является вспомогательной величиной, необходимой для формирования. И пока нет прямого приказа Михаила Александровича — мы сами себе хозяева.

— Благодарю за понимание, господин полковник, — киваю заместителю командира части.

— Что ж, господин Рысев, вы определённо знаете чего хотите. Это редкое качество. — Заканчивает оформление бумаг Епифанцев. И это единственная эмоция, которую он позволяет себе в мою сторону.

Забираю бумаги у полковника.

— Зайдите в канцелярию, отметьте ваш пропуск и через час сможете размещаться. Корпус для вас подготовят.

— Благодарю вас, господин полковник.

Через территорию военной части прохожу с легким ощущением победы. Но уверен, что в дальнейшем будет сделано всё, чтобы саботировать ситуацию. Но пока, в ближайшее время, он этого делать не будет — не готов.

У выхода с территории части, меня уже поджидает знакомая фигура юриста Павлова. Причём довольная.

— Вы справились, Максим. — Приветствует меня правовед довольной улыбкой.

— Так и есть, — соглашаюсь с Павловым. — не в последнюю очередь благодаря вам. Всё-таки вы знали, куда давить. А понимая, какие красные линии они не смогут пересечь, мне удалось отбиться без особых потерь.

— Так вы ещё и выиграли. Юридически всё безупречно. У вас есть своя армия, которая подчиняется непосредственно вам и императору.

— Это так. На бумаге. Теперь нужно понять, где господа будут давить, чтобы дискредитировать меня.

— Вижу только две возможности. — задумчиво говорит Павлов. — Либо очернить вас, либо отнять у вас власть.

— Да, я тоже это понимаю. Варианты?

— Либо найти боярина родовитее — по закону в поместном войске именно такой будет главой. Но это несколько недель, если ваши оппоненты не готовы заранее, конечно. И второе — закрыть формирование войска и отправить вас на направление фронта, где вы просто не сможете противостоять туркам. Но это уже прямое вредительство.