Сингулярность (СИ) - Грант Эдгар

Заступившую на ночь дежурную смену Фоменко уже проверил. Операторы и бойцы работали, как учили — четко и без суеты. Обстановка была спокойной, и он не видел причины, почему бы не отведать предложенное ему угощение, тем более что начальство в этой миссии всячески поощряло налаживание дружеских контактов с французскими коллегами. Да и капитан Сопен был очень настойчив, видимо, стараясь отблагодарить за бутылку водки с икрой, которую они в компании других старших офицеров благополучно приговорили вчера вечером в местном баре.

Они уселись за небольшим столиком в бытовом блоке, и француз, ловко нарезав багет и сыр, наполнил небольшие, на вид очень древние стеклянные стаканчики.

— Господин майор, — он поднял вино в приветственном жесте и сделал небольшой глоток.

— Эх, Франция… Сколько вас учить, — укоризненно покачал головой Фоменко. — Нельзя в хорошей компании пить без тоста.

— А, помню-помню русский тост, которому вы нас вчера учили, — спохватился капитан, снова поднял свой стакан и, перейдя с английского на русский, важно провозгласил: — Нострадамус!

— Не «нострадамус», а «на здоровье»! — расплылся в улыбке Фоменко.

— На-здро-ве! — по слогам проговорил Сопен и, залпом выпив свое вино, положил в рот кусочек сыра.

— Молодец, — поддержал его русский и сделал то же самое. Вино было явно недорогое, непривычно терпкое, с небольшой кислинкой, но с сыром и свежим хрустящим багетом заходило великолепно.

На плечевом креплении легкой полевой разгрузки капитана тонко пискнула рация. Он отставил стакан и с небольшого сенсорного пульта на запястье включил громкую связь.

— Господин капитан, это центр контроля, — раздался из динамика голос оператора с явным славянским акцентом. — Наш американский гость запросил разрешение на левый разворот на курс 285. Говорит, турбуленция над Альпами.

— Вот как? Это он к нам нос поворачивает? — недовольно пробурчал Фоменко. — Пойдем — ка к операторам, посмотрим, что этот «джамбо» вытворяет.

Миссия, которую поручили майору Фоменко и его людям, была довольно необычной, если не сказать странной. Их вместе с техникой, но без вооружения спешно собрали и на двух тяжелых транспортных самолетах перебросили на юг Франции, еще недавно считавшейся хоть и пассивным членом НАТО, но все же потенциальным противником. Вначале они разгрузились на базе ВВС в Аворде. Потом их контейнеры с оборудованием погрузили на трейлеры и ночью отправили на границу со Швейцарией. Оттуда тяжелыми вертолетами доставили на невысокую плоскую, больше похожую на небольшое плато горушку Салев, возвышающуюся в нескольких километрах к юго-востоку от Женевы. «Их» — это сводное подразделение, скомплектованное из двух установок радиоконтроля и радиоэлектронной борьбы и радарного комплекса на базе «МАРС»* (*Многофункциональная адаптивная радиолокационная система)от С500* (*Российский комплекс ПВО/ПРО). В брифинге командования говорилось, что возможна атака с воздуха на какой-то очень важный объект в районе Женевы на границе Франции и Швейцарии. У французов на вооружении были только старые американские «Патриоты» и более современные ASTER30-SAMP/T*(*Система ПВО французского производства дальностью до 100 км), которые значительно уступали в характеристиках аналогичным российским комплексам. Их разрешение не позволяло уверенно работать по современным аэродинамическим целям, использующим элементы «стелс»-технологий или активные генераторы помех. А в плане радиоэлектронной борьбы французы отстали настолько, что используемую ими аппаратуру можно было вообще не принимать во внимание. Поэтому задачей русских было контролировать воздушное пространстве над Женевой в радиусе почти 800 километров и в случае необходимости средствами РЭБ обеспечить радиоподавление потенциальных целей или наведение французских средств ПВО.

Теперь на территории Франции на горе Салев, с которой радарами просматривалась почти вся Центральная и Южная Европа, располагался современный пункт контроля над воздушным пространством, укомплектованный французскими и российскими военными. Французы отвечали за охрану и координацию с комплексами ПВО и парой истребителей, постоянно находившихся в воздухе, а полтора десятка русских офицеров и контрактников, разбитых на две смены, несли постоянное дежурство, придирчиво прощупывая небо в отведенном им секторе.

— Ну, что у вас? — спросил Фоменко по-русски, осторожно протиснувшись между креслами к старшему оператору радарного комплекса.

— Господа офицеры, мы договорились общаться на английском, — напомнил пристроившийся сбоку Сопен.

— Борт ВВС США 2-7-3 в связи с турбуленцией запросил разрешение на левый разворот. Разрешение от диспетчера аэропорта получено. Маневр выполняется, — доложил оператор и подсветил на экране радара подлетающий с юга к Женевскому озеру американский транспортник.

— Параметры? — коротко спросил майор.

— Высота 12 200, скорость 710 и падает, расчетное отклонение от курса 32 градуса. Время отклонения неизвестно.

— Данные на комплексы ПВО передаются?

— Идут в реальном времени, — подтвердил оператор.

— Взять 2-7-3 на пассивное сопровождение, — обернувшись к французу, приказал Фоменко.

Тот отдал короткую команду по рации, выслушал ответ и сообщил:

— 2-7-3 взят на сопровождение. По данным из базы полетов НАТО, борт идет из Кувейта в Англию на обслуживание. На борту попутный груз старых армейских шмоток и всякого бэушного тряпья. Думаю, зря беспокоимся. Над озером турбуленция утихнет, и американец вернется на маршрут.

Потеребив подбородок, Фоменко с минуту думал, как перевести на английский, что в их деле лучше, мягко выражаясь, перебеспокоиться, чем недобеспокоиться, но, не найдя никакого подходящего варианта, про себя выругался и просто сказал:

— Зря так зря. Для этого нас сюда и поставили.

— 2-7-3 начал разворот на прежний курс, — сообщил оператор и тут же продолжил: — Внимание! В точке разворота на высоте 2-7-3 фиксирую три цели. Отражение нечеткое. Параметры — после обработки.

Снисходительно хмыкнув, майор обернулся и многозначительно посмотрел на хмурящегося француза.

— Параметры целей: высота 11 000, скорость 590, курс 265. Дистанция между целями 800 метров. Эффективная отражающая площадь меньше 0-0-1. Система не может осуществить привязку сигнатуры ни к одному из известных летательных средств, — доложил оператор, движением курсора на общем экране радара выделил нужный сегмент, увеличил его и перетащил в отдельное окно. — Внимание! Цели идут по дуговой траектории, постепенно теряя скорость и высоту. Выполняю расчет траектории.

— Вот тебе и «зря беспокоимся», — назидательным тоном пробурчал Фоменко. — А американец-то нам гостинцы оставил.

— При сохранении параметров снижения высоты, скорости и траектории цели пройдут в районе прикрываемого объекта через 8 минут на высоте около 5000 метров, — голос оператора звучал спокойно, как на учениях.

— Я должен доложить по команде, — озабоченно проговорил Сопен.

— Докладывай, но только сперва пусть ваши «Астеры*» (*ASTER30-SAMP/T) наведутся на цели, — посоветовалмайор. — И давай быстрее. Скорость видел у них какая.

Француз с серьезным лицом достал смарт и, набрав короткий номер, четким, хорошо поставленным голосом по-французски доложил о происходящем. Несколько раз отрывисто бросив «да, мой генерал», он с решительным видом спрятал смарт в карман разгрузки и сообщил.

— Нам приказано сбить цели при приближении к территории прикрытия.

— Правильное решение, — согласился майор и улыбнулся. — У вас ракеты, вам и карты в руки.

Не меняя выражения лица, капитан взялся за рацию и перебросился несколькими фразами с командирами расчетов ПВО, потом выругался по-французски и, немного помявшись, сообщил:

— Э… Господин майор. Дело в том, что на такой скорости радары наших ASTER30 не могут захватить цели для уверенного наведения ракет. У них плавающее отражение площадью меньше голубя. Может, их посильнее подсветить.