Пока Лёха рассказывал заученную легенду, служивый окинул внимательным взглядом Лауру. Сейчас она мало напоминала любимую дочь главы клана Лазурных Кречетов. Лоб и веки прикрывал влажный компресс, из-под неряшливой самодельной банданы выбивались тёмные от грязи локоны. На осунувшемся лице остались разводы от плохо вытертых сажи и пыли, под ногтями и на пальцах была грязь. Скрывающую татуировку повязку пропитала кровь, которую Миа щедро размазала из собственного порезанного пальца.
Стриж не был уверен, что маскировка сработала как надо, но стражник ничем особого интереса не выдал, выслушал легенду и сказал:
— Ношение мечей, в городе разрешено лишь служивым и благородным. Луки и арбалеты — лишь служивым. Остальным — лишь ножи, кинжалы и короткие дубинки для защиты.
Миа с Лёхой, поняв намёк, молча сняли тесаки с поясов. Стражник ловко оплёл их кожаным шнурком, не дающим вынуть клинок из ножен, закрепил узел восковой печатью, проделал ту же процедуру с остальным трофейным оружием и махнул рукой:
— Проходите.
— Секунду, уважаемый, — окликнул его Стриж. — Не подскажете, как найти доктора?
— Грамотный? — уточнил стражник.
— Не-а, — честно признался Лёха.
— Вот по этой улице до второго поворота налево, — показал рукой стражник. — Там увидишь красную вывеску с белой птицей. Вот в том доме доктор, что часто рубежников лечит.
— Спасибо, — поблагодарил его Лёха и сказал, когда они отошли от ворот. — Эх, зря мы деда отпустили. Надо было договориться, чтобы до доктора довёз.
— Иди уже, — поторопила его эльфийка. — Раньше дотащим — раньше отдохнём.
— Мы не то что не женаты — ещё даже не переспали, а ты уже командуешь, — вздохнул Лёха. — Даёшь домострой с патриархатом!
— Ещё не переспали? — умилилась эльфийка. — Я смотрю, ты оптимист. Попал хрен знает куда, встрял по самые уши, тебя пожирает паразит, а ты думаешь о перепихоне. Кстати, что такое домострой?
— В моё время — мечта подкаблучника, — честно признался Стриж. — Это когда мужик в доме — царь и бог, а самка человека ему прислуга за всё. А на деле — допотопное наставление по семейной жизни. Эдакая «Памятка домохозяйки». И домохозяина.
— Я смотрю, легко и безопасно вы там жили, в прошлом, раз вас волновала подобная чепуха, — удивлённо протянула Миа, но тему развивать не стала.
Добрались без проблем — лишь в одном месте кто-то из толпы раздражённо обозвал их «тупыми полуухими», да выпавший из дверей питейного заведения вусмерть пьяный мужичок заплетающимся языком предложил Мие незабываемую ночь, после чего свалился в сточную канаву и уснул.
— Прям как наши патрули на Идиллии, — умилилась эльфийка.
— У вас разрешают пить на службе? — опешил Стриж. — Ну ни хера себе….
— Если бы… — они бережно сгрузили носилки у двери под красной вывеской с белой птицей. — Я же тебе рассказывала про феромоны и идиллийцев. Представь себе гимназистку в казарме. Представил? Вот теми гимназистками почувствовали себя мы. И теперь прибавь к этому лучшее в секторе бесплатное бухло и найди веские аргументы для обитателей отсталых планет торчать в никому не нужном патруле в городе убеждённых пацифистов.
— Да дофига. Те же диверсанты, шпионы, партизаны… — принялся перечислять Лёха и осёкся, вспомнив собственный туземный контингент в Мозамбике.
«Товарищи негры» без всяких феромонов и прочего при каждом удобном случае набирались по самые брови и уползали к «женщинам с низкой социальной ответственностью», плевав на свои служебные обязанности с самой высокой пальмы. Что уж тут говорить про описанные Мией блага? Там бы, наверное, и куда более обученный и морально устойчивый пустился во все тяжкие.
Конец диалогу положил распахнувший двери мрачный детина в тёмно-сером.
— И чё надо? — прорычал он.
Взгляд его упал на носилки с девчонкой.
— А, — детина вроде как даже подобрел. — Четыре гроша за осмотр, дальше — от хвори зависит.
Лёха молча вынул из кармана кошель и отсчитал в подставленную ладонь четыре медяка.
Убедившись в платёжеспособности клиентов, детина посторонился и скомандовал:
— Заносите.
— Доктор? — уточнил Стриж, недоверчиво разглядывая мордоворота.
— Помощник, — детина ухмыльнулся. — Опыт перенимаю.
— Нихрена себе Борменталь [16] на стероидах, — пробормотал Стриж, наклоняясь к носилкам.
— Эти тоже болеют? — «Борменталь» указал на трофейное оружие.
— Да вроде нет.
— Тогда оставь в прихожей, — велел он и кинул монеты в наполненную водой глиняную миску. — Слева от двери на полку положи.
Медяки, вопреки всем законам физики, всплыли. Детина удовлетворённо кивнул, выудил монеты, развернулся и затопал в глубину дома.
— Мастер Киун! К вам посетитель!
Стриж и Миа ошарашено переглянулись.
— Это что сейчас было? — поинтересовался Лёха. — Не, я часто слышал, что деньги — дерьмо, но не в буквальном же смысле!
— Может, какая-то местная система обеззараживания? — предположила Миа, осторожно принюхиваясь к миске. — Может, там вовсе не вода, а неизвестный нам антисептик? Или миска магическая…
Лёха опустил в жидкость мизинец. Вынув палец, он внимательно осмотрел его, принюхался и осторожно лизнул.
— Да не, обычная вода, — огласил он результат «исследований».
Глядя на его способ познания нового, Миа лишь сокрушённо вздохнула:
— Я почему-то даже не сомневаюсь, что к концу дня ты подцепишь ещё какую-то неведомую дрянь…
— Ну, может, они с моим квартирантом устроят войну и убьют друг друга, — легкомысленно ответил Стриж.
Воровато оглянувшись, он вынул из кошелька серебряную монету и кинул в миску. Монета всплыла и закачалась на воде, как игрушечный кораблик. Лёха хмыкнул и кинул в воду медяк. Через полминуты в миске дрейфовала флотилия из монет и связки колечек. А вот медная пуговица пошла на дно, как и положено металлу.
— Флот адмирала Ямамото движется к атоллу Мидуэй, — прокомментировал Стриж, показывая на монеты. — Не зная, что за ними следит подводная лодка «Наутилус».
Миа лишь удивлённо вскинула брови.
— Ладно, спросим у мелкой, когда придёт в кондицию, — решила она. — А пока займёмся более насущными проблемами. Отправляем больную на лечение и купим нормальную обувь. Меня даже портянки едва спасают — слишком большая разница в размерах.
Лёха кивнул и ткнул пальцем в серебряк:
— Бам! Пикирующие бомбардировщики янки атакуют «Сорю»! — и, оглянувшись на сокрушённо качавшую головой Мию, развёл руками:
— Что? Ну когда я ещё в кораблики монетками поиграю?
Но монеты и пуговицу из миски выловил.
— Давай займёмся трофеями, а заодно узнаем, где их можно продать, — предложила эльфийка. — Зуб даю, этот здоровяк точно знает где торгуют оружием.
— Стопудово этот шкаф ещё и анестезиолог, — доверительно поведал Лёха, забирая трофеи с носилок.
Миа лишь пожала плечами, оглядывая помещение.
— Как думаешь, какую заразу тут можно подцепить? — спросила она. — Деревянные стены, самые примитивные представления о санитарии, отсутствие дезинфекции…
— Руки у «Борменталя» чистые, — не согласился Стриж. — И пахло от него… травами какими-то, что ли.
— Всё равно нужно проконтролировать, чем они тут лечат, — подозрительно прищурилась Миа. — Может, заговоры почитают и на том успокоятся.
Вышеназванный «Борменталь» как раз вернулся. Проследив, как Стриж перекладывает трофеи на широкую полку, «перенимающий опыт ученик» приказал:
— Разувайтесь. Вот, держите, — кинул на пол две пары войлочных тапок.
Миа и Стриж удивлённо переглянулись. Лёха вообще ожидал увидеть что-то вроде киношного образа — покрытый засохшей кровью стол, рои мух, грязный врач, перебирающий ржавые инструменты, — а тут прям всё рвало шаблоны. Вот, даже аналог бахил выдали.
Дальше больше: в ярко освещённой смотровой обнаружился собственно врач — Стриж опередил его безошибочно по тому почтению, с каким обращался к нему детина, — и молодая девушка, как раз надевающая красный халат поверх одежды.
