Не только для меня, но и для окружающих людей время замедлило свой ход. Исчезли прошлое и будущее.
Остался лишь миг, но в нём не осталось места ни для страха, ни для милосердия.
Миарон, мой старый давний знакомый, то ли друг, то ли враг, называл этот бой танцем со Смертью.
«В этом танце не нужно думать. Не стоит даже пытаться. Потому что в бою ты уже не ты. Ты что-то большее. Или нечто меньшее. Но ты определённо нечто другое.
Танец со смертью – танец, в котором не чувствуешь ран или усталости. Танец со смертью – танец с врагом. И никогда ты не ощущаешь себя таким живым, как в тот самый момент, когда тебя окружает со всех сторон смерть.
Они медленно вращаются вокруг тебя, твои враги. Кто с мечом, кто с магией – а ты танцуешь на острие, на грани, – смеясь!
И пусть убьют меня, если смогут».
Танцуй так, будто ты бессмертен, но помни – рано или поздно умирают все.
Любое бессмертие лишь условность. Любую вещь можно сломать.
Даже камни стареют. Даже железо пылает.
Но пока гремит гроза и секут молнии, тот, кто держит их в своей руке – бог. По крайней мере, в собственных глазах.
Противник отступал.
Мы не давали ему возможности уйти.
Враг был повержен – обожжённые, истекающие кровью, шатающиеся, еле живые люди не способны были оказывать сопротивление.
Райкар Цаола налетел на меня неожиданно, когда я меньше всего этого ожидала. Бросился на меня со стрелой, зажатой в кулаке, словно нож.
Он был слишком близко, я не успела среагировать и на мгновение поняла, насколько же и моя жизнь хрупка. Ничуть не отличаясь в этом от жизни других существ.
Смерть блеснула белым оскалом с нескольких метров, глянула сквозь узкие бойницы прищуренный оком.
Но, хвала Двуликим, невесть откуда взявшийся рыцарь выскочил наперерез, взмахнув двуручным мечом, отсекая Цаоле руку по самый локоть.
– Взять его! – приказала я. – Взять живым!
Пламя ещё полыхало. Зомби ещё вяло копошились, стремясь расправиться с доставшимися в их лапы живыми
– Матушка? – сверкали свирепой необузданной радостью серые глаза Риана. – Этот отряд мы разбили на голову.
– Не спеши торжествовать победу. Выиграна лишь первая битва. Да мы еще толком даже не подсчитали, какой ценой.
Наши потери оказались невелики. Один к десяти.
Трое из зачинщиков восстания оказались у нас в плену. Это из плюсов.
Из минусов – мы сразились лишь с небольшим отрядом. Основные силы сопротивления ещё предстояло одолеть.
Повстанцы засели за стеной, называемой здесь, на Севере, Твердыней.
Сиобрян очень точно дал описание этому месту. С одной стороны, глубокая река, с течением быстрым – в брод не перейти. С другой – громада отвесных скал. А сам пролёт стен был достаточно широк, чтобы по нему могли разъехаться два фургона.
Высокие стены, глубоки рвы и решётки давали спрятавшимся в твердыне иллюзию безопасности. Да одного взгляда на стены было понятно – никаким штурмом Твердыню не взять. Стены щетинились копьями и мечами, лучники стояли у всех амбразур.
– Замок неприступен, – развёл руками наш генерал.
– Если брать его приступом – нет, – согласилась я.
– Только приступом брать его никто не будет, – с кривой улыбкой протянул Риан. – Вы разрешите повеселиться в полную силу, матушка?
– Не в первую ночь. Сначала покажем жителям, что ждёт их в случае неповиновения нашей воле. Если они подчинятся и отдадут нам своих командиров, разойдёмся полюбовно. Коли нет – разделят горькую участь вместе с ними.
– Что вы хотите делать? – нахмурился наш славный вояка.
– Увидите, маэстро.
На каменистом выступе над равниной поставили два павильона из парусины – один для меня, другой для Риана. Каждый окружали по тридцать латников.
– Скажите лучше, много ли народу удалось собрать нашим врагам?
– По имеющимся у нас сведениям – около шести тысяч пеших и тысяча конников.
– Это почти втрое больше, чем у нас, – подперев подбородок кулаком, протянул Риан.
– Именно, – кивнул генерал.
– Поскольку мы не планируем рукопашную, это не так уж важно, – безмятежно протянул Риан, нарочно игра роль самовлюбленного беззаботного мальчишки.
Он играл. Нарочно волновал бедного седоволосого генерала.
– Отведите меня к Райкару Цаоле.
– Да, госпожа.
Когда я вошла в яму, сооруженную специально для пленников, наш противник встретил меня на коленях.
При моём появлении стражники заставили его поднять голову:
– Ваше величество?.. – процедил он сквозь зубы с ненавистью.
На месте его правой руки была окровавленная культя, кое-как наспех перевязанная грязной корпией.
– Госпожа? – с надеждой протянул стражник. – Велите убить его? Снести ему голову?
Я подошла вплотную, глядя прямо в пылающие ненавистью глаза моего врага.
– Нет. Не сейчас. Всему своё время. Маэстро Цаола поживёт ещё немного. Пока его жизнь будет нам полезнее смерти, – я выдержала паузу и с улыбкой добавила. – Но только пока.
Глава 4. Мятеж
– Оставьте нас, – распорядилась я.
– Как прикажите.
Райкар Цаола поднял голову и с ненавистью уставился мне в лицо:
– Королевская адская гончая из бездны, – процедил он сквозь зубы и со смаком, демонстративно сплюнул в угол, выказывая презрение единственно возможным в его положении способом.
– Райкар Цаола, – склонила я голову, словно приветствуя своего противника.
– Полагаю, явилась, чтобы расправиться со мной? Я не вижу ни плахи, ни палача. Неужели меня постигнет честь быть убитым королевской рукой? Лично?
– Не стану скрывать, обдумываю подобную возможность в обозримом будущем. Я уничтожу тебя без малейшего угрызения совести и сомнений. Эти земли принадлежат короне. Замки, что вы вынуждаете меня осаждать, принадлежат короне. Люди, которых по вашей милости мне придётся уничтожать, принадлежат короне.
Ты заслужил смерть, но я обещаю милостиво обойтись с остальными бунтовщиками. Даже зачинщиков пощажу. С условием, что вы подчинитесь требованиям немедленно сложить оружие и сдаться.
Вы, Райкар, имеете вес в глазах местной знати. По этой причине я готова предложить вам сотрудничество. Помогите погасить костёр, который развели, и я отвезу вас к мужу, вместо того, чтобы освежевать живьём на месте, как вы того заслуживаете.
– То есть, я в любом случае, обречён?
– У тебя есть шанс покинуть эту жизнь достойно. Не забывай, какой силой обладают в нашей семье? Разозлишь меня всерьёз и одной только смертью дело не кончится. Тебя и в посмертии будет ждать наказание.
Райкар посмотрел на меня исподлобья:
– Я не верю в Двуликих. В силу духа, мускулов, в добрый эль, в твердь земную под ногами – во всё, что можно пощупать и ощутить. Но не в бабьи сказки, – презрительно протянул он.
– Ты узнаешь, что ошибался, и очень скоро. Ещё до восхода солнца, если вынудишь меня идти на штурм, увидишь тех самых демонов, существование которых отрицаешь. Погибнут сотни наших и тысячи ваших.
– Только если вы пробьёте стену.
– Мы её пробьём. И тогда я прикончу твоих подельников всех до единого.
Он поднял на меня глаза:
– А если сдадимся?
– Пощажу. Даю слово.
– Даёшь слово, говоришь? Чего стоит слово бабы? Ненадёжный фундамент даже замку из песка. Положим, я бы и поверил, да всё равно скажу «нет». Выступая против Проклятого Короля и тебя, его рыжей шлюхи, мы совершаем благое дело, за которое умереть не жалко. Так что можешь приступать к казни. Я готов.
– Другого ответа я и не ожидала. У вояк вроде тебя извилины мозга прямые как шпага. А вот насчёт запасов прочности, – сощурила я глаза, – вопрос более, чем спорной. Жаль, что своих людей вы спасать не намерены, маэстро. Но хотите того или нет, а послужите доброму делу. Я об этом позабочусь.
Он снова ухмыльнулся:
– Можешь пытаться атаковать замки. Или взять их измором. Запасов там хватит не меньше, чем на полгода.
