"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

— Итак, я слушаю вас!

Вернее, слушали мы с Семецким. Остальных я непреклонно отправил спать, догадываясь, что услышу нечто серьёзное. Хоть и странно было ожидать результатов в столь короткое время, ведь следователи, посланные Артузовым, просто не могли успеть добраться до Иркутска. На всякий случай. Решил высказать эти сомнения, но в форме лести.

— Вы меня поражаете, Кирилл Бенедиктович. Неужто уже раскопали что-то? И без выезда на место?

— Да-с, раскопали! — подтвердил наш сыскарь. — Но даже не знаю, радоваться этому или огорчаться. Рассказываю коротко, но, не опуская важных деталей. В вашей шифрограмме было коротко описаны уже предпринятые вами действия. Вы внимательно присматривались к действиям, и не обнаружили ничего, наводящего на след. И тогда я решил пойти другим путём.

Тут я невольно усмехнулся, вспомнив знаменитую в оставленном мной будущем фразу Ленина, потом спохватился и замахал руками, мол, продолжайте.

— Вы совершенно правы, что такое дело без денег не провернуть. Скажу больше. Без довольно больших денег по меркам Иркутска. И я ни за что не поверю, что все участники процесса удержались и не стали тратить часть денег на себя.

Мы с тёзкой одновременно кивнули, соглашаясь с этим аргументом.

— Причем деньги эти появились совсем недавно. Судите сами, впервые вы объявили о проекте Иркутской ГЭС в Нью-Йорке 11 июня по григорианскому календарю. По-нашему это 29 мая. Какое-то время нужно на обдумывание, на выделение финансирования. Следовательно, раньше начала июня смотреть бесполезно. А 1 августа профессор Тимонов уже встретил вас, обеспокоенный размахом действий наших противников. Вот и получается, что нам достаточно узнать, кто неожиданно разбогател за эти два месяца! — слово «неожиданно» Артузов подчеркнул интонацией.

— Согласен с вами. Но как это разузнать-то? Ведь вряд ли они понесли эти деньги в филиал нашего банка.

— Вопреки распространённому среди наших либералов мнению, что каждый человек уникален, люди тратят неожиданно свалившееся на них богатство достаточно однообразно! — улыбнулся он. — Кутят в ресторанах, играют, покупают недвижимость или яхты, балуют своих женщин, покупая им шубы и драгоценности. Ещё когда я служил в полиции, мой наставник учил меня, что надо иметь осведомителей среди ресторанной прислуги, в местах, где играют, среди ювелиров и агентов по продаже недвижимости и предметов роскоши. Просто потому, что внезапные деньги часто либо имеют своим источником преступление, либо толкают на криминальный путь окружающих.

— А среди служащих в уголовном сыске Иркутска у вас есть приятель? — предположил Семецкий.

— У меня — не оказалось. А вот у Аркадия Францевича Кошко там ученик нынче служит. Так что хватило телеграммы с просьбой подойти в местный филиал Банка «Норд». А там уж обмен несколькими шифрограммами, и список этих новоявленных богатеев оказался у меня.

— Ли-и-хо! — присвистнул я. — Это получается, что вы по телеграфу всего за пару дней всё раскрыли?

— Разумеется, нет! — снова улыбнулся Кирилл Бенедиктович. — Список мы получили на третий день, потом ещё проверяли. Вычеркнули из него внезапно получившего наследство купеческого сына да чиновника, сорвавшего куш в карточной игре.

— И кто же остался в списке? Ну же, не тяните!

— Как мы и подозревали, редактор «Иркутских губернских ведомостей» и парочка известных в Иркутске журналистов.

— А помимо них? Ну, полноте, вы не стали бы выезжать навстречу, если бы в списке не оказалось и тех, кого мы не ожидали.

— А помимо них — председатель губернской фракции партии прогрессистов, его заместитель и секретарь!

— Оп-паньки! — не удержался я. — А этим-то мы чем навредили⁈

— Этого я узнать не успел, но отмечу два важных обстоятельства. Во-первых, деньги у них появились уже в первой половине июня. То есть, кто-то начал действовать молниеносно. А во-вторых… Видите ли, направить туда следователей мы не успевали, поэтому подрядили журналиста из Новониколаевска. Дескать, Холдинг хочет издать книгу, в которой будет отражён проект Русского Фронтира. И особенно — его сердца — строительства Иркутской ГЭС. Проплатили столько, что он побежал, теряя тапки, выяснять детали. Кто, как, когда и что говорил и делал. Очерки для книги он присылал ежедневно, а мы ставили ему новые задания…

— Кстати, насчёт книги — прекрасная мысль! Не потеряйте эти материалы, надо будет её действительно издать! — протянул я.

— Хорошо, учту. Но я говорил о другом. Формально эта троица всячески ратовала за проект. Вот только… Как-то неловко. То они направили своего активиста поведать о деталях местному сутяге. Такому, знаете ли, мизантропу, которого в Рай Божий пусти — он и тогда доброго слова не найдёт да пять исков против архангелов учинит. И дюжину клеветнических статей напишет. А потом пригласили известнейшую защитницу животных и поведали ей между делом, что часть лесов будет затоплена. И что часть работ будет выполняться взрывами. Сами можете догадаться о реакции на такие известия.

— Да уж, могу. И что, все остальное в том же духе?

— Да, примеров хватает.

— Тонко. По-иезуитски тонко, я бы сказал. И что, они всегда славились умением интриговать и провоцировать? — уточнил я, кривя губы.

— И снова в самую точку угодили! Нет, такое им было не свойственно. Разумеется, политическая деятельность не предполагает простодушия, но тут они вышли совершенно новый для них уровень. Кто-то им помогал и наставлял.

— Судя по хитрому блеску глаз, вы выяснили, кто именно?

— Ничего от вас не утаишь! Впрочем, я и не собирался. Вся эта троица время от времени играла в вист[111] с новым руководителем Общества дружбы с Америкой, неким Сэмом Л. Честнеем. Кстати, он прибыл в Иркутск пятнадцатого июня.

— А как же он успел?

— А он не из Штатов ехал, а поближе. До того обретался в Нагасаки. И, кстати, представлял там одну из нефтяных компаний Рокфеллера. По всему выходит, что вы нажили серьёзного врага, Юрий Анатольевич.

Глава 27

Беломорск, 17 (30) августа 1912 года, пятница, утро

Может показаться странным, но после того, как Артузов назвал имя гипотетического противника, я вздохнул с облегчением. Прогрессисты? Да я их в бараний рог сверну! Сами по себе они мне не противники. И не потому что я такой уж страшно-могучий и злобный олигарх, а потому, что обычные члены их партии и сочувствующие — на моей стороне. Руководители партии лишь агитировали за прогресс, а я его толкал! А без поддержки народа они никто, просто людишки с большим самомнением и некоторыми связями.

Да и Рокфеллер… Звучит, конечно, круто! А если вспомнить, что он не сам по себе, за ним банки, газеты, союзные компании и продажные политики — то и вовсе силища. Но только и я уже не «так, сам по себе мальчишечка, погулять вышел». Наш Холдинг пусть и не так богат, но в России мои позиции однозначно круче! Да и в Европе, скорее всего, я тоже могу больше. Он однозначно сильнее в Соединённых Штатах и в Латинской Америке, из которой янки сделали свой задний двор. Пожалуй, что больше моего может в Британии и в её колониях. Ну не любят меня британцы, сложно мне действовать в их юрисдикции.

Так что я погнал всех спать, пообещав, что утром договорим. Дескать, утро вечера мудренее! И совершенно спокойно продрых всю ночь.

А вот за утренним чаем пришлось продолжить обсуждение. Вернее, начать раздавать начальственные указания.

— Значит так, Кирилл Бенедиктович, первое — своих людей в Иркутск вам всё же послать придётся. Нужно как можно больше выяснить про этого американца. Второе — также про него надо разузнать в Японии и в САСШ. Как можно больше. Но тайно, не привлекая внимания. Вам виднее, как действовать, но в Америке я бы советовал привлечь Ника Картера. Третье. Деятельность привлечённого вами журналиста из Новониколаевска не прекращать. И книгу обязательно издать, причем с издательством связаться немедленно.

— У работников издательства лучше создать впечатление, что сначала ваш аппарат работал самостоятельно, а потом понял, что нужны профессионалы! — вмешался Семецкий.