- Ша! – воскликнул прикованный к стене Самсон. - Кого я вижу?!!
- Здравствуй, повелитель! – радостно пробасил окружённый вооруженными до зубов конвоирами светло-серый гигант, в уголках глаз которого блестели скупые мужские слёзы.
- Как же ты нашёл меня?
- Я всегда найду тебя, где бы ты ни был! - очень трогательно ответил слуга. – Ибо нерушима наша связь с самого первого дня моего творения.
Солдаты указали Голему на жернова и тот принялся без особых усилий их вращать.
Когда конвоиры удалились, Самуил лукаво подмигнул Самсону:
- Ну что, повелитель, когда будем делать ноги?
- Ещё рано, – апатично зевнул герой. – Этот момент не настал.
- А по мне так самое время! За городской стеной нас уже ждут Исаак с Руфью, а с ними четвёрка быстроногих коней.
- С Руфью говоришь… - задумался герой. – Ну и как там она, злится наверное?
- Ещё как! – подтвердил Голем. – Иначе как «тухес лэкэром» тебя и не называет.
- Уже даже и ругается как настоящая иудейка… - улыбнулся Самсон, - вот она какая, моя истинная любовь…
Помолчали. Тишину нарушал лишь глухой скрип жерновов и булькающий храп, прикорнувшего у входа в подземелье толстого палача.
- Что с тобой собираются сделать, знаешь? – поинтересовался Голем.
- Казнят, наверное… - будто речь шла о вчерашней погоде, беззаботно ответил герой, позвякивая ржавыми цепями. – Снесут голову и всех дел…
- Но мы этого ни за что недопустим, – хмуро кивнул Самуил. – Завтра у местных праздник, так сказать в честь твоего пленения. Будет грандиозный пир в храме бога морских пучин Посейдона. Там то тебя в жертву этому самому богу и принесут.
- Мечтать таки не вредно, – ответил Самсон, с удовольствием поглаживая колкую отрастающую щетину.
- Так ты, по-прежнему, не желаешь бежать прямо сейчас?
- Нет, не желаю. Уж больно хочется мне присутствовать на том самом пиру… который в честь моей поимки будет.
И понял тут Самуил, что спорить с упрямым хозяином совершенно бесполезно.
***
Итак, пир.
Хотя сперва пара слов о Посейдоне. Его огромная статуя располагалась в центре великолепного храма, напоминая чудовищного мутанта - этакую смесь кальмара с акулой увенчанную длиннобородой человеческой головой. Вообразить подобную страхолюдину было делом немыслимым, ну а встретить где-нибудь в море… ну разве что, если хорошенько набраться. Но такому моряку всегда реки по колено, а море по…несколько иную часть тела расположенную сильно повыше колен.
Покровительствовал Посейдон по слухам городу Газа и требовал регулярных человеческих жертв. Ну а получить в качестве кровавой дани знаменитого иудейского героя этот самый Посейдон, по мнению филистимлян, мечтал чуть ли не с первого дня сотворения мира.
Короче, всё у местной оккупационной власти было в полном ажуре: главного мятежника-подстрекателя-бунтовщика поймали, морского бога почти умилостивили. Вот вам и чудесный повод закатить грандиозный пир.
Теперь немного о самом месте предстоящей драмы, то бишь – филистимлянскомхраме. Красив был храм, ничего не скажешь. Высокое здание подпирали со всех сторон стройные мраморные колонны. Пылали огромные медные жаровни. Вился виноград по стенам, украшенным мозаикой изображавшей сцены рыбной ловли и картины дальних морских странствий. Выложенный смальтой пол сиял под ногами разными оттенками радуги.
Собралось в храме много знатных гостей приехавших в Газу из разных концов захваченной Иудеи. Разумеется, все были филистимлянами за исключением Самсона и странного серого человека необычной наружности, пропущенного в храм в качестве виночерпия. Солдаты у входа были настолько потрясены внешним видом странного незнакомца, что просто открыли рты, когда его увидели, ну а тот не обращая ни на кого внимания, величественно проплыл мимо.
- Не, ты ЭТО видел? – сказал один из охранников, ткнув своего соседа локтём в бок.
- Ага, экое чучело! Видимо станет развлекать гостей разными фокусами.
Таким вот кандибобером Самуил беспрепятственно проник на празднество. Начался пир ровно в полдень. Веселье шло горой, шум стоял невероятный, бедные слуги едва поспевали вовремя заменять пустые блюда и амфоры с вином.
Самсон всё это время был прикован к толстой колонне посредине зала и гости могли при желании швырять в ненавистного врага обглоданные кости. Однако грозный мятежник бросал на филистимлян ТАКИЕ зверские взгляды, что кости, конечно, кидали, но ни одна в Самсона так и не попала.
Самуил неприкаянно бродил по залу с огромным кувшинов вина в руках, вызывая возмущённые вопли пирующих и время от времени очень ёмко и многоэтажно огрызался. Голем пребывал в сильном раздражении, так как определённо тронувшийся умом хозяин, по-прежнему, не подавал никаких условных знаков к решительным действиям.
Статуя бога Посейдона хищно нависала над пирующими. Унылый палач в дальнем конце зала медленно затачивал каменным оселком огромный топор. О благополучной развязке драматической для всего иудейского народа истории не могло идти и речи.
Тут один из сильно охмелевших гостей (знатный богатый филистимлянин) бесстрашно приблизился к прикованному Самсону и принялся того громко костерить. Самсон же абсолютно не реагировал на обидчика, спокойно насвистывая себе под нос «Хава-Нагилу» и любуясь красочными фресками на стенах. Обидчик от этого только ещё больше бесился багровея лицом и вот уже внимание всего зала сосредоточилось на раскрасневшемся злодее. Каких усилий стоило сдержать себя Самуилу, так до сих пор никто и не знает, но Голем удержался (слегка даже пойдя трещинами от напряжения), хотя руки у него так и чесались учинить кровавое побоище с оторванными головами и реками вражьей крови.
Неожиданно со звоном раскололся забранный прозрачной слюдой потолок храма и прямо в задравшего голову сквернослова вонзилось длинное боевое филистимлянское копьё.
- Ёб!!! – оторопело выдохнул кто-то и в зале повисла гнетущая тишина.
Надо сказать, что Самсон был поражен случившимся чудом не меньше пирующих. Произошедшее совершенно не укладывалось ни в какие благоразумные рамки. Непонятно откуда взявшееся копьё проткнуло знатного филистимлянина насквозь, намертво пригвоздив его к месту. Он так и застыл с широко раззявленным ртом и с сильно выпученными от изумления глазами.
«Неужели сам Яхве покарал злодея?» – так вначале подумал иудейский герой, но секундой позже с разочарованием усмехнулся, узнав в свалившемся с неба оружии то самое копьё, которое несколько дней назад метал в небо, дабы подтвердить свою маленькую ложь по поводу «знаменитого критского атлета».
Вот так оно в жизни и бывает, знаешь где больно упадёшь – заранее подкладываешь мягкую соломку.
***
Однако неприятный инцидент не смог надолго омрачить славный праздник. Правда палач затачивающий топор, стал более кровожадно чем до этого поглядывать в сторону пленённого Самсона. Самсон терпел его хищный взгляд недолго и всё-таки не удержавшись, показал мастеру заплечных дел отставленный вверх средний палец, благо железные оковы этому ничуть не мешали. Палач злобно скрипнул зубами и даже выронил свой оселок.
Дабы поскорее забыть случившееся трагическое недоразумение, гости подождали пока слуги уберут мёртвое тело (для этого пришлось извлечь из пола пробитую насквозь мраморную плиту вместе с торчащим из неё копьём) после чего потребовали, чтобы Самсон всех развеселил.
- Спляши нам и спой, – весело прокричали гости, дабы как следует поглумиться над пленником. – Наверняка ты плохой танцор и никакой певец.
- Это я то плохой танцор?!! – не на шутку рассвирепел мятежник, потрясая цепями. – А ну несите сюда какой-нибудь инструмент.
Слуги принесли то, что было под рукой: дырявый старый бубен и внушительных размеров семиструнную кифару.
Самсон со знанием дела изучил бубен, сокрушенно покачал головой и, в конце концов, остановил свой выбор на кифаре. Спеленавшие руки цепи слегка размотали, чтобы пленник мог удобно взять в руки музыкальный инструмент.
