Владыка Пустоты 3 (СИ) - Беляев Михаил

— Простимся же с одной из стада, нашей сестрой, матерью, дочерью, — заговорил волхв позади неё.

Закончив с букетами, девушка вернулась к Алтарю, как ей и велел жрец. Старик, надевший сегодня торжественную красно-черную одежду, подпоясался перевитым цветными шнурами поясом и остановился у головы усопшей. За его спиной раздалось пение хора, и немногие из собравшихся подхватили его, беззвучно двигая губами.

Лука поднялся и, вытирая мокрые щеки, встал рядом с Полиной в первом ряду.

— Это моя вина, — прошептал он, поджав губы. — Если бы я только был с ними в тот день, а не работал в поместье, всё могло бы быть иначе!

— Не вини себя, — она коснулась его плеча, сердобольно заглядывая в глаза. — Никому не дано знать, когда скотий бог призовет его к себе. Ты сделал всё, что мог, Лука…

— Я мог бы больше! — в его покрасневших глазах блеснула недобрая искра. — Чертовы дворяне! Эти ублюдки-охранники того старика задержали меня в поместье. Да и не задержи они, что толку? Твоему князю плевать на нас, дворян заботят только дела дворян!

— Лука, что ты такое говоришь? Он ведь помог тебе…

— Помог? — зло усмехнулся он, и его глаза заблестели от слёз. — Знаешь, кто мне действительно помог? Все эти люди! Когда твоего драгоценного князя увезли, я пришел сюда и попросил помощи. И знаешь что? Волхв бросил клич, и многие откликнулись. Мне удалось насобирать денег на лечение сестры, её успели перевезти в Москву на лечение! Во имя Велеса, если бы я пришел сюда сразу, а не понадеялся на милость дворян, то успел бы спасти и мать!

Он повернулся к телу женщины на алтаре. Жрец, стоявший в изголовье её ложа, закончил читать молитву и аккуратно положил на грудь женщины венок из цветов.

Поля закусила губу, в груди кольнула обида.

— Ты несправедлив к Ярославу, — тихо ответила она. — Он никогда не отказывался помочь, просто в этот раз…

— Всегда будет что-то, что помешает, Поля! — яростно прошептал он. — Я слышал это десятки раз! Когда ты уже откроешь глаза и поймешь, что мы — не они? И никогда твои заботы не тронут твоего Ярослава, черт его дери!

Девушка обожгла его холодным взглядом — и отвернулась, убрав руку с плеча. Веки невыносимо жгли слёзы, от обиды на душе кошки скребли. Стиснув свой букетик, Поля посмотрела на алтарь: волхв как раз закончил с молитвой и, встав у ног покойной, протянул над ней руку.

— И всё, что даровано Велесом, вернётся к нему. Всякий агнец после смерти вернётся на зелёные поля его небесного стада. И пусть вечный огонь осветит ей путь.

Едва он закончил, яркое пламя вспыхнуло под его рукой — и перекинулось на сухие ветки и букеты, сложенные вокруг тела. Не прошло и минуты, как алые языки взметнулись к небу, освещая многоликую толпу прихожан.

По толпе пробежал восторженный шёпот. Один за другим люди, на чьих глазах свершилось явление божьего чуда, подходили к алтарю и бросали в разгорающееся пламя свой букет, отдавая последнюю дань.

Дождавшись своей очереди, Поля бросила свой букет и, не оборачиваясь поспешила к выходу сквозь людскую толпу.

В полном смятении чувств, она выскочила за ворота, как сзади раздался крик Луки.

— Постой, Поля! Ты что, обиделась на меня? Из-за того, что я сказал о твоем дружке, да?

— Знаешь что, ты!.. — вскричала она, оборачиваясь. — Не смей говорить так о нём! Вот из-за таких, как ты, нас считают недалекими и неблагодарными! Я уже пожалела, что согласилась помочь тебе!

Сглотнув подступивший к горлу комок, она поспешила прочь от капища. А спину донесся голос Луки.

— Дура! Давай, иди к своему князю! Вот увидишь, если ему придется выбирать между тобой и дворянами, он не сомневаясь выберет дворян! Ты для него — прислуга, игрушка!

Выдохнув облако пара, он со злости пнул торчащий из земли корень.

— Осторожнее со словами, юноша, — неожиданно донеся сзади голос волхва. — Если она еще не готова их услышать, не стоит торопить события.

Парень обернулся: жрец стоял в паре шагов от него, опершись на свой посох.

— Знаю я, — буркнул он, вытирая мокрые щёки. — Не выдержал… ненавижу эту её упёртость. Мама была такой же упрямой, если что задумала — не переубедишь.

Волхв склонился к нему и зашептал.

— Тогда прояви мудрость и терпение, Лука. Девочка нужна нам, я вижу в ней большую силу. Она пока и сама не подозревает, какую пользу может принести нашему делу. Не упусти её, мальчик мой.

Поместье Вайнеров. Тот же вечер.

— Душ свободен, можешь идти! — Лили вошла в комнату, вытирая влажные волосы полотенцем. Рубашка хозяина прилипла к горячей коже, местами промокнув насквозь, но это её мало заботило.

Хозяин лежал на кровати и спал, даже не успев снять выходную одежду. Скользнув взглядом по его расслабленному, усталому лицу, Лили повесила мокрое полотенце на спинку стула и подошла ближе.

— Эй…

Он крепко спал. Кодекс уже знала, что пришлось пережить ему, пока она восстанавливала силы в квантовом убежище. Парень держался с завидным упорством, даже измотанный и выжатый до капли допросами и выворотами сознания. Любой другой маг давно бы сошел с ума, доведись ему пережить такое.

Но не Ярослав.

— Что с тобой не так? Всё дело в сестре? Ради неё ты готов идти в пекло? — прошептала она, касаясь его руки. На тыльной стороне ладони слабо светились линии и узоры четвертой стигматы, суть которой им еще предстояло понять. Даже Лили, с её опытом и знаниями сотен лет, не могла предсказать, какой из десятков разных вариантов выпал на этот раз.

— Мы с тобой и правда похожи, — её губы тронула улыбка. — Я тоже готова на всё ради…

Она осеклась. Отпустив его руку, Лили тихо вздохнула. Энергия, текущая по её телу, всколыхнулась, а в ушах зазвучал знакомый, навязчивый шёпот десятков голосов, сплетающихся в один.

— …время пришло, больше нельзя медлить, возьми…

— Чёрт, — прошипела она, мотнув головой. Шёпот альвы снова стал громче и навязчивей. Проклятье всех кодексов, великое искушение, сгубившее не один десяток таких, как она.

Нет, не таких, одернула она себя. Сирин, Роран, Фламия и все остальные были ей не ровня. И никогда не были.

Ей было суждено получить то, о чем эти жалкие кодексы могли только мечтать. Ей одной.

Лили провела ладонью по своей груди: сквозь рубашку проступило слабое свечение клятвенной печати. Стигмата, выжженная на её теле самой альвой. Свидетельство нерушимой клятвы, истинного контракта.

И последний шанс вернуть самого близкого человека.

— Мы и правда похожи, — Лили легла на кровать и посмотрела на безмятежное лицо Ярослава. — Я ведь не успела тебе рассказать, то о чем ты просил. Я была… хм.

Лили куснула себя за губу. Что-то внутри с опаской шептало ей, уговаривало молчать, не рассказывать своих секретов. Не открывать душу в ответ, даже если он расскажет всё о себе, до последней тайны.

Но в то же время ей хотелось довериться ему. Впервые за сотни лет, она верила, что больше не повторит той же ошибки, когда доверилась первому хозяину.

Она тихо зашипела и потерла шрам на спине, напомнивший о себе глухой болью. Даже в квантовом теле кодекса, эта рана продолжала болеть.

— Я… — едва слышно прошептала она, глядя на молодого князя. — Однажды уже доверилась человеку. Я сражалась за него и шла в ад, думая, что он прикрывает мне спину. Что мы хотим одного и того же. Я верила ему, даже когда все мои боевые сёстры погибли на моих глазах, а я осталась одна против истинного чудовища… я сражалась за него. А потом…

Она снова зашипела от боли, и замолчала.

Тело не давало ей сказать. Как немой страж, охраняющий её секрет.

Ярослав ждал от неё честности. Доверия, без которого ей не достичь своей цели. Она чувствовала это так же чётко, как рубец на своей спине. Только когда он откроется ей полностью, доверит кодексу свою душу, тело, силы и альву, она сможет завершить свою миссию.

Он не такой, как её прежний хозяин. Он держал слово, и был готов платить цену за свои решения.